Ущелье спящего дракона - Якуб Джураевич Ходжаев

— Я еще играю на труба, папа научил.

— А нам в походе трубач очень пригодится, — сказала Ангелина Великановна. Она жестом пригласила ребят рассаживаться.

Когда собрались приглашенные, начальник лагеря сказал:

— Дорогие участники экспедиции «Эврика». Все вы, наверное, знаете значение этого слова, оно точно отражает цель мероприятия. С этой минуты в нашем понимании «Эврика» означает — пойти, найти, познать и организовать на «Планете» музей природы. Перед началом похода хочу вас об одном предостеречь, — Замир Зафарович многозначительно оглядел присутствующих. — Горы не терпят людей легкомысленных, недисциплинированных. Известны случаи, когда именно из-за них происходили камнепады, срывались в пропасть люди, проваливались в глубокие колодцы, тонули в горных потоках, отравлялись ядовитыми растениями… Поэтому от вас требуется максимум внимания и осторожности. Есть правило: командиры отвечают за свои пятерки, а каждый участник экспедиции — за своего соседа. Все. Вопросы есть?

Вундергай поднял руку:

— Есть, Замир Захарович. Организация музея природы дело серьезное. Нам без хорошего фотографа не обойтись. Макаронов ведь…

Начальник лагеря категорическим жестом руки прервал Вундергая, показав на Аяра, сидевшего в самом конце стола со своей неизменной тетрадью.

— А юнкор Саламатов?

— Простите, но я работаю с «Любителем» на черно-белой пленке и снимаю с малого расстояния, — взмолился Аяр. — Там нужен Макаронов с телевиком, снежного барса с двухсот метров «достать» не просто.

— И ты, дорогой, «достанешь», если постараешься. В нашем распоряжении самая современная аппаратура, — сказал Костя, сын Калины Малиновны. — И фото, и радио — все у нас на уровне.

— Правильно, — согласился Вундергай, — аппаратура-то на уровне, а мастерство не у всех на высоте. Не заставишь же снежного барса позировать дважды. Нет, тут не обойтись без Макаронова.

— Действительно, — поспешно согласилась Лола, — другого такого Спаг… м-м… Макаронова не просто найти.

Старшая пионервожатая покачала головой:

— Кажется, не все знают, что Макаронов отстранен от своих обязанностей, он брал деньги за фотографии.

— Извините, пожалуйста, Зухра Раисовна, — вскочила с места Лола. Она тряхнула всеми четырнадцатью косичками — это число соответствовало ее возрасту — и заявила: — Меня лично Спагетти… ой, Макаронов не фотографировал и денег не просил.

— Что ж тут удивительного? Ведь он снимал только красавиц, — выскочило у юнкора.

Лола резко села и с обидой глянула на Аяра.

— Тебе это даром не пройдет, Саламатов.

— Ну, хорошо, — извиняющимся тоном ответил Аяр. — Это у меня нечаянно выскочило. Беру свои слова обратно…

— О, ты джентльмен, — благодарно кивнул Джонни Старт и протянул Аяру руку.

— Кто еще желает высказаться? — обратилась к присутствующим старшая пионервожатая и, не дожидаясь ответа, сказала: — Если никто, тогда ребята все свободны, а вожатых и воспитателей прошу остаться.

Когда ребята вышли, начальник лагеря отложил в сторону шариковую ручку, немного помолчал, как бы собираясь с мыслями.

— У нас невольно возник второй вопрос повестки дня. Дело Степана Макаронова, на мой взгляд, гораздо серьезнее, чем кажется. И все же каждый рубль, который он выманивал у девочек, на его совести. Если бы Макаронов относился к своему творчеству серьезно, не потребительски, я уверен, он давно бы стал лауреатом какого-нибудь конкурса. А все ведь из-за его рабской привязанности к «зеленому змию».

— Его лечить надо, — вставила слово Ангелина Великановна.

— Не лечить, а судить, — холодно поправила старшая пионервожатая.

— Но ведь товарищеский суд фактически уже идет! — почти выкрикнул Вундергай и взмахом руки показал на присутствующих.

— А протокол, а присутствие ответчика? — в голосе старшей вожатой дрожали упрямые нотки.

Вундергай прокашлялся.

— Протокол будет. Что же касается виновного, — продолжал Вундергай, — я предлагаю взять его на поруки. Поверьте, товарищи, не такой уж он безнадежный. — Вундергай вызывающе глянул на старшую пионервожатую и сел.

— Его нужно убедить. В конце концов, вылечить гипнозом, — сказал медбрат Фарадж. — Я, правда, честно говоря, ни разу Макаронова пьяным не видел. Днем он чист, как стеклышко. Ночью, видно…

— Я зна-ю один африканский страна, — поддержал Джонни Старт, старательно подбирая слова, — там на такой больной человек вешают это… — указательным пальнем он обвел свою шею. — Как у собачка называется?

— Ошейник, подсказала Лола.

— Да, ошейник, сталь ошейник с тяжелым замок. Ключ у старосты квартала. Торговцы не давать ему вино. Тогда человек сам потом бросать пить. Надо Спагетти так лечить.

— Хороший закон, — сказал начальник лагеря, — но у нас свои меры, тоже подходящие. Проще было бы изгнать Макаронова с территории «Планеты» и пригласить другого фотографа. Но наш долг ему помочь, хотя избавиться от такого недуга дело нелегкое.

— Я не понимаю, у нас что, исправительно-трудовая колония или международный пионерский лагерь? — недовольно сказала старшая пионервожатая.

— Не исправительно-трудовая, правильно, — спокойно ответил начальник пионерлагеря. — Только прежде чем выносить окончательный приговор, надо дать человеку последний шанс вернуться к нормальной жизни.

— Замир Зафарович, — решительно заговорила Ангелина Великановна. — Я тоже за ваше предложение. Но ведь проблема относительно съемок остается неразрешенной.

— Вот именно, — подхватила старшая пионервожатая и одобрительно посмотрела на Ангелину Великановну. — Я считаю, можно будет пополнить коллекцию фотографий за счет научной базы заповедника. После вашего возвращения попросим у научного центра фотографии животных и птиц, со всеми красотами местности. Я уверена, товарищи пойдут нам навстречу.

— Нет, лучше мы сами будем фотографировать, — возразила Лола.

— Правильно, — поддержал Вундергай. — Фотодокументы должны отражать жизнь нашей экспедиции, а не научного центра.

— А мне нужно увезти домой фотографии про этот поход, — с приятным акцентом сказала Цветана. — Будет добрый знак моей практики.

Затрещал селектор внутренней связи. Начальник лагеря потянулся к тумбочке и нажал кнопку на аппарате. Из репродуктора вырвался голос дежурного:

— Товарищ начальник лагеря, вас вызывает Ташкент. Пройдите, пожалуйста, к телефону в свой кабинет.

— Хорошо, иду. — Замир Зафарович отключил аппарат и заторопился. — Это меня стройтрест вызывает. Видно, влетело им от большого начальства. Третья смена на носу, а пятый корпус без окон и дверей. Это пострашнее, чем экспедиция без вашего Макаронова-Спагетти. Ну, вы здесь пока сами подводите черту.

Замир Зафарович поспешно вышел из штаба.

— Так мы и не пришли к общему знаменателю, — сказала старшая вожатая, поправив на руке электронные часы. — Что будем делать с фотографом? Давайте предложения.

— Почему не пришли? — сказал Вундергай. — «Общий знаменатель» — это Аяр, а там посмотрим. Утро вечера мудренее…

— А ваше мнение на этот счет? — подчеркнуто обратилась старшая пионервожатая к Ангелине Великановне.

— Нечего тут говорить, — торопливо ответила Ангелина Великановна. — Подъем для членов экспедиции завтра на час раньше, в семь ноль-ноль.

— В таком случае повестка дня исчерпана, — заключила старшая пионервожатая. — Постарайтесь, чтобы до рассвета никаких ЧП. А сейчас идите на ужин.

Сеанс гипноза

В этот час Спагетти испытывал