Шепчущие никелевые идолы. Жестокие цинковые мелодии - Глен Чарльз Кук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я уже начал. Я связался с вами. Вы – специалист.
«Я – специалист. Круто!»
– Тогда давайте расставим все по местам. Что для нас сейчас самое важное?
– Чтобы завтрашним утром Чодо был еще жив.
– То есть мы снова возвращаемся к празднику?
– Вот именно. К празднику.
8
Из резиденции Харвестера Темиска я не спеша направился в «Пальмы» – первоклассную закусочную и клуб, которым управляет темный эльф Морли Дотс, мой товарищ номер один. Я приближался осторожно: могли возникнуть проблемы с людьми Белинды, если они уже начали собираться.
– Божья плюха! Вы только гляньте! И недели не прошло, а он уже опять здесь!
Существует некая вероятность, что не все соратники Морли всегда рады меня видеть.
– Я просто проходил мимо. Ну вот и подумал, что стоит заглянуть и посмотреть, как вы поживаете. Как дела, Сарж?
Сарж толст, у него лысина, куча татуировок и характер более омерзительный, чем у мешка скорпионов. Это когда он в хорошем настроении. Сегодня он выглядел не особенно радостным.
Еще один тип, настолько похожий на Саржа, что мог бы быть его страшным старшим братом – с добавлением еще парочки скорпионов, – шаркая, вышел из кухни.
– Привет, Рохля! Как ты, старина?
Рохля потряс в воздухе промышленных размеров скалкой. Прием выглядел не очень вдохновляющим.
Позади Рохли нарисовался Морли. Поразительно. Дотс редко участвует в трудовых буднях своего кабака.
– Что тебе нужно, Гаррет?
– Эх, Морли, надо иметь больше чувства юмора! Я знавал одного парня на Причалах…
– Что тебе нужно, Гаррет?
– В настоящий момент мне хотелось бы узнать, почему у вас считается забавным подсунуть мне такое хамское создание, как твой треклятый попугай, – но стоит отплатить тебе нимфеющей из нимф, как сразу достаются ножи для разделки мяса?
Рядом материализовались еще двое подручных с целым набором мясницкого снаряжения. Это в вегетарианской-то столовой!
– Что, баклажаны нового урожая оказывают серьезное сопротивление?
Казалось, всем здесь очень хотелось обступить своего доброго друга Гаррета со всех сторон. Ничего хорошего это не обещало.
Дотс мягко взмахнул рукой:
– Попробуй еще разок, Гаррет.
– Я просто хотел посмотреть, как у вас идут приготовления к сегодняшнему вечеру. Ну и еще сказать «привет».
– А почему это тебя интересует?
– Потому что мне там тоже придется присутствовать, капустная ты отрыжка! И никак не отвертеться. А мне все это мероприятие не очень-то по душе.
Морли окинул меня внимательным взглядом. Стройный, черноволосый, миловидный и всегда безупречно декорированный по последней моде, он распространяет вокруг себя атмосферу такой чувственности, от которой женщины совершенно теряют голову, даже если его заносит в женский монастырь.
– Что это? У тебя, кажется, под носом грязь?
В последнее время Морли начал отращивать себе тонкие усики.
Он даже не улыбнулся.
– Сядь, Гаррет.
Я опустился на стул – ближайший к двери.
Морли уселся напротив и принялся пристально меня разглядывать. Наконец он произнес:
– Говорят, ты теперь у Белинды на жалованье?
– Чушь собачья. Кто это тебе сказал?
– Белинда. В последний раз, когда приходила отдать распоряжения к празднику.
– И ты поверил? Но ты же знаешь меня! Я не стал бы работать на Белинду, даже если бы мне нужна была работа – а она мне не нужна. У меня есть мануфактура, самое прибыльное дельце в Танфере. Тебе просто понадобился повод выплеснуть свою желчь.
– Она говорила очень убедительно.
Дотс продолжал меня рассматривать. Его и парней мучила какая-то серьезная проблема. Никто не хотел дружить с любимым сыном матушки Гаррет.
– Давай вываливай, Морли. Что у тебя стряслось?
– Я и так не жду ничего хорошего от этого праздника. А тут еще ты, предположительно Белиндин главный жеребец, подходишь через каких-нибудь десять минут после того, как твоя милашка дает нам знать, что все вообще будет проходить не здесь! «Пальмы» будут только поставлять блюда, а само мероприятие состоится в Уайтфилд-холле. Потому что мой ресторан, видите ли, недостаточно велик! Слишком много людей в этом мире хотят засвидетельствовать свое почтение Большому Боссу.
– Никогда не слышал об Уайтфилд-холле. Это не тот ли мемориальный зал для ветеранов, что был учрежден в память о войне за выбитый зуб Коди Бирна?
Во времена империи в Каренте велось множество маленьких войн по совершенно пустячным поводам. Потом мы повзрослели и стали настоящим королевством, после чего затеяли одну большую войну, которая и длилась на протяжении последних ста лет, – ту самую, в которой участвовал я. Наряду со всеми известными мне мужчинами-людьми, включая моего брата, и отца, и деда, и отца и деда моего прадеда, и всех их родных, двоюродных и троюродных братьев, а также побочных отпрысков.
На данный момент смертоубийство закончилось; впрочем, теперешний мир во многом был хуже прежней войны.
– Я ничего не знаю о ваших войнах… – ответил Дотс.
Кстати, сказал он истинную правду: будучи наполовину темным эльфом, он пользовался некоторыми послаблениями относительно человеческих законов – например, того, который касается всеобщего призыва. И вообще на человеческую историю ему начхать. Он редко вспоминает даже о прошедшей неделе – за исключением тех случаев, когда прошедшая неделя подкрадывается к нему сзади и шарахает по затылку…
– …но это действительно что-то вроде военного мемориала, – закончил он.
Морли неглубок. Морли хорош собой. Морли – кошмар, заставляющий отцов пробуждаться среди ночи в холодном поту. Он – та греза, которую их дочери берут с собой в постельку, чтобы с ней позабавиться. Это тот самый плохой мальчик, которого хотят все девочки, считая, что им удастся приручить его, – до тех пор, пока не найдут себе какого-нибудь олуха, который станет зарабатывать им на пропитание и обращаться с ними по-человечески.
Какой я все-таки завистливый!
– Не понимаю. Чем он ей так приглянулся? Зачем ей понадобилось переносить празднество туда?
– Я же сказал: там помещается больше народу. К тому же им заправляют люди, которым она может доверять.
– По-твоему, Белинда тебе не доверяет?
– Ты что, действительно такой наивный? Разумеется, нет. Я не тот человек, который ей нужен.
– А кто ей нужен?
– Ее прибор, дубина!
– Только не надо услаждать мой слух вегетарианской поэзией. В ней нет смысла, когда светит солнце.
Дотс покачал красивой головой. Он не хотел принимать игру.
– Белинда не поверит мне, даже если я поклянусь ей десятью тысячами клятв. Это все ее безумие – она не может доверять никому. За исключением тебя. Скорее всего, по той же глупой причине, по которой доверял тебе Чодо, – потому что, насколько
