Сломанное время - Вячеслав Денисов

Да, это был люк. И когда Гоша спрыгнул с крыла «Эвенджера» с выломанной в кабине полоской алюминия, Макаров уже водил руками по полу, пытаясь в темном пятне, словно в луже, разыскать удобное для рычага место.

Через пять или десять минут – никто не следил за временем – им удалось со скрежетом отодрать от пола небольшой, размером сорок на сорок сантиметров, пласт пола.

– Здесь лестница, – прохрипел Макаров, опуская руку вниз.

– Если было эхо, докатившееся до кормы, где в гальюне сидел Комик, значит…

– Значит, в момент нашего разговора этот люк был открыт!

Оба почувствовали, как, несмотря на жару, их кожа покрывается холодом. Словно оба, открыв холодильник жарким летом, заглянули в него в поисках напитка.

– Нас… видели… Нас слышали.

И в этот момент страшный грохот заставил их повалиться на пол, закрывая уши руками.

Вскрикнув, Гоша поджал под себя ноги. Шум был страшной силы. Казалось, это не от неожиданности они упали, это ударная волна ударила их о пол.

Некоторое время они не слышали друг друга. Оба открывали рты, что-то кричали, обращаясь друг к другу, но лишь спустя несколько мгновений, когда в ангаре затих шум, Гоша услышал:

– Торпеда!

Он повернул голову. Под «Эвенджером», который они откатили, лежала огромная сигара. Точно такую же Макаров запустил со взлетной палубы, спасая корабль…

Встав на колени, Гоша двинулся к снаряду.

– Не трогай!

Гоша посмотрел на Макарова. Лицо отца Питера было перекошено от отчаяния.

– Они контролируют каждый наш шаг, – простонал Макаров, ложась на спину и закрывая лицо ладонями. – Они видят нас. Они знают, что мы делаем в данную минуту…

У Гоши разламывалась от боли голова. Виной тому был не столько грохот, вызванный падением торпеды, сколько непрекращающийся стресс.

– Посмотри, какие цифры стоят на датчике времени, – тихо произнес Макаров, не отнимая ладоней от лица. – Только не фокусируй на этом внимание тех, кто нас сейчас видит…

Дверь в ангар со скрежетом распахнулась, и на пороге появился Комик.

– Они отдыхают, – сказал он кому-то, скорее всего, Патрисии, которая заинтересовалась странным шумом.

Дверь закрылась.

Перекатившись, Гоша оказался почти рядом с торпедой. Перед его глазами бледно-желтыми штрихами светились цифры: 15:46. Через мгновение цифры изменились: 15:45…

– Макаров, разве на торпедах бывают датчики времени, отсчитывающие время самоликвидации?..

– Конечно, нет, – прошептал тот, поднимаясь с пола и на четвереньках добираясь до Гоши. – Эти датчики установили наши друзья… Те, которые только что сняли торпеду с подвески и взвели ее боевой механизм!

Он почти уткнулся лицом в табло.

– Они измываются над нами… Датчик времени на торпедах… Обхохочешься… Они хотят, чтобы мы знали, сколько осталось до взрыва. В этом и заключается гуманный садизм этих парней! Считайте, сколько вам осталось – «все по-честному»…

Поднявшись на ноги, он схватил Гошу за руку и, как куклу, оторвал его от пола.

– Пятнадцать минут, Гоша. – Он шагнул к распахнутому люку. – Быстро собирай людей и уводи с авианосца. Сейчас же! – закричал он, дико тараща глаза, видя, что Гоша и не думает торопиться.

Макаров присел над люком.

– Уводи людей…

– Нет, – оттолкнув Макарова, Гоша быстро сел и спустил ноги в люк. – Знаешь, в чем разница между нами? Я всю жизнь отвечал только за себя.

Макаров не успел опомниться, как Гоша, двигаясь как гимнаст, спустился вниз, так что только одна голова его торчала из темноты. Освещенный бледным солнечным лучом лоб его блестел от пота.

– Ты знаешь, куда потом вести людей, я – нет!

– Гоша!

Тот спустился еще на одну ступень.

– Макаров, приятно было иметь с тобой дело.

Склонившись над люком и не особо надеясь на ответный жест, Макаров опустил в люк руку с распростертой ладонью.

И вздрогнул, когда понял, что Гоша пожал ее.

Нельзя было терять ни секунды.

Почти три десятка людей столпились у подъемника, собранного Гошей в тот день, когда они с Донованом впервые оказались на авианосце.

– Двигайтесь! – торопил Макаров, понимая, что люди и так спешат убраться с корабля как можно быстрее.

Сложнее всего пришлось с Левшой и беременной девушкой. Слабый после ранения и возвращенный к жизни филиппинцем, Левша еле переставлял ноги. Но и он спешил. Стиснув зубы, он перебирал трос руками. Внизу его уже встречали. На истерику той, что и по ровной поверхности передвигалась с трудом, никто не обращал внимания. Вместе с девушкой, рискуя упасть с высоты двадцать метров, спустился сам Макаров. Он поддерживал ее свободной рукой, а барабанную перепонку ему разрывал беспрестанный визг девушки. Оказавшись на земле, она успокоилась.

Макаров посмотрел на часы. Четыре минуты. Столько осталось до взрыва тонны тротила. Достаточно, чтобы убить всех.

– Уходим в долину! – приказал он, убедившись в том, что Питера крепко держит за руку Дженни.

Закинув на плечо руку Левши, он в последний раз посмотрел на корабль.

Макаров должен был уйти с него последним. Но он ушел, оставив в трюме Гошу.

– Атаман, будьте искренни, – услышал он голос Левши. – Где наш доблестный геолог?

– Там, где ему положено быть.

– В недрах, – не глядя на Макарова, сказал Левша. – Я понял. Что вы задумали?

Схватив его за руку, Макаров двинулся в сторону уходящих в долину людей.

* * *

Спускаясь, Гоша попытался сообразить, сколько ступеней он перебрал руками. Считать их он начал минуту назад и уже сейчас знал, что – тридцать. Пытаясь сообразить, сколько времени он их не считал, сравнить это время с тем, что подсчитывал, Гоша окончательно запутался. Даже по самым приблизительным подсчетам выходило, что он обеими руками подержался как минимум за пятьдесят ступеней – приваренных к двум вертикальным трубам обрезков арматуры.

«Меж ступенями – полметра, – думал он, прижав лоб к одной из них. – Значит – двадцать пять метров… Макаров говорил, что от ватерлинии до верхней палубы – двадцать…»

– Значит, скоро я ступлю в трюм… – прошептали его губы.

Он устал. В висках стучала кровь. Чтобы хоть как-то успокоиться и не впасть в панику, он обхватил ногой трубу, сцепил пальцы в замок и расслабился.

И пришла в голову мысль – неожиданно, удивляя, – а променял бы он свое сегодняшнее положение на то, что теперь является ему во снах, заставляя встречать рассвет в поту?..