Город семи дорог - Морвейн Ветер

Что им двигало? Нина Молтон не знала, потому что Гаррет не любил давать интервью. Был ли это скрытый приказ «Инициативы», или Колберт принял решение сам? Этого Нина тоже не знала.

Она только запомнила силуэт мужчины в камуфляжном костюме, наполовину скрытое кислородной маской лицо и горящие над ней карие глаза, которые видела на фото в газетных статьях.

Гаррет Колберт являлся ей по ночам, а Нина позорно потакала своей слабости, собирая всю информацию, которую можно было найти в открытом доступе и которая касалась этого человека.

Нина бережно хранила те немногие вырезки статей, где говорилось про холдонский конфликт – «Инициатива» тщательно отслеживала, чтобы на страницы газет не попало более откровенных фотографий. Но Нина очень старалась, а когда вступила в «Монолит», получила доступ к другим СМИ, которые не вещали для обычных людей. И продолжала следить. Но знала она всё равно безнадёжно мало. Скандал с гибелью Кэри Донован потряс её – хотя, конечно же, не так, как должен был потрясти самого Колберта. Но вплоть до последних недель Нине всё равно ничего больше не оставалось – только следить.

«И вчера я ему отсосала», – подумала Нина и, застонав, впилась ногтями в лицо. Будильник трещал под подушкой уже добрых полчаса, но Нина не могла заставить себя встать. Тело превратилось в безвольную амёбу, не годную ни на что – разве что спустить в унитаз.

– Ненавижу, ненавижу, ненавижу… – пробормотала она. – Раз уж тебя понесло, не могла ты с ним хотя бы переспать?

«Не могла», – тут же ответила Нина самой себе, стоило только в памяти всплыть карим глазам, смотревшим на неё наяву – так же как годами они смотрели во сне.

Личный мир Нины сдвинулся и на эти несколько мгновений слился с миром из её снов.

Нине стало стыдно. Стыдно за то, каким увидел её этот человек, к кому она много лет испытывала восхищение и кому изо всех сил стремилась подражать. За то, какой она показала себя – жалкой шлюхой, которая только и мечтает, чтобы ей кто-нибудь засадил.

Нина и правда любила хороший секс. Иногда она думала, что именно для хорошего секса и родилась на свет. Но Гаррету совсем не обязательно было об этом знать.

Сама себе она показалась убогой и пустой. Нина думала о Колберте, она о нём почти что мечтала… Но, когда мечта стала превращаться в реальность, поняла, что что-то пошло не так. Иначе это должно было произойти.

Нина пошевелила ногой, пытаясь встать, но тут же снова обмякла. «Сколько же я выпила?» – пронеслось в голове. Она помнила стакан, ещё один стакан… Наверное, был и ещё один? Два? Или три?

Прежде чем она собрала вместе все стаканы, которые сумела вспомнить, в дверь раздался настойчивый стук.

Мысленно выругавшись, Нина заставила себя сползти с кровати, накинула на плечи вчерашнюю блузку – благо та доставала до середины бедра – и поплелась открывать. Представить, что не ответит на звонок или не среагирует на стук, она попросту не могла.

Ноги заплетались, в ушах шумело, и мир ещё продолжал раскачиваться, но Нина твёрдо знала, что должна дойти – и дошла. Чтобы, распахнув дверь, узреть прямо перед собой небритое лицо того, кого сейчас хотела видеть меньше всего.

– Я так и знал, что ты собралась проспать, – сказал Гаррет, бесцеремонно вторгаясь на территорию номера. Нине не оставалось ничего иного, кроме как отступить на два шага назад.

Гаррет захлопнул за собой дверь, а Нина всё ещё стояла и тёрла потерявшее чувствительность лицо.

– Какого чёрта ты с утра как огурец? – спросила она.

– У меня крепкий организм, – Гаррет развернул её и подтолкнул к душевой. – Надеюсь, у тебя есть ещё один костюм, потому что в этом ты на встречу не пойдёшь.

Костюм, у Нины, разумеется, был. Но она не успела об этом сказать. Замерла, столкнувшись нос к носу с чудовищем, смотревшим на неё из зеркала: щёки незнакомки отекли, под глазами набухли мешки. Измятая льняная блузка криво висела на плечах, и только когда взгляд зафиксировал заколку с кораллом, по-прежнему болтавшуюся в растрёпанной причёске, Нина узнала себя. А ещё – вспомнила, с чего всё началось.

Она бережно отколола заколку и аккуратно положила на полочку перед зеркалом.

– В душ, – скомандовал Колберт из-за её спины.

Тут только Нина заметила, что, в отличие от неё, напарник с утра выглядит весьма прилично – и не только потому, что у него не заплетается язык. Поверх чёрной водолазки на Колберте был надет пиджак того же черного цвета. Лацкан украшал какой-то значок. Прищурив глаза, Нина разглядела знак отличия, но так и не поняла – за что.

– Ты слышала приказ? – повторил Гаррет настойчивей и принялся сдирать с неё блузку.

– Я сама, – выдавила Нина и, вытолкав напарника за дверь, в самом деле разделась и залезла в душ.

Выбравшись из ванной, Нина с подозрением покосилась на напарника, сидевшего на диване и щёлкавшего пультом от телевизора. Она никак не могла избавиться от чувства, что Колберт вот-вот спросит что-то наподобие: «Какого хрена ты вчера вытворяла?» – но Гаррет, к её удивлению, молчал.

«Тогда и я буду молчать», – подумала Нина.

– Встреча назначена на три, – сказала она. – Хочешь выехать прямо сейчас?

– Да, – Гаррет кивнул и, выключив телевизор, встал. – Ты поедешь так?

Стеснительностью Нина не страдала. Но, когда пристальный взгляд карих глаз прошелся по её едва прикрытой полотенцем груди, почувствовала, что начинает краснеть.

– Я бы могла, если бы ты попросил, – сказала она, но ответа дожидаться не стала – шмыгнула в прихожую и принялась выбирать из шкафа костюм. – А как ты нашёл мой номер? – крикнула она через плечо.

– Подсунул тебе жучок, – ответил Гаррет беззлобно и почти не соврал. Накануне он не удержался – вышел следом за Ниной и проследил, чтобы та добралась до спальни живой и по дороге не перепутала дверь с окном.

Теперь он сидел, наблюдая, как та накидывает рубашку поверх металлопластиковой брони и, остановившись у зеркала, ловкими движениями слегка подрагивающих рук поправляет воротник накрахмаленной блузки. Сам Гаррет никогда не стал бы крахмалить рубашку. Он вообще людей в костюмах не любил. Когда же он смотрел на Нину, ему казалось кощунственным прятать под несколько слоёв толстой ткани ту красоту, которую он видел перед собой.

В глазах так и стояло лицо напарницы, раскрасневшееся, с губами опухшими и влажными после прикосновений к его телу.

– Какого хрена ты вчера вытворяла? – пробормотал Гаррет и потёр пальцами висок.

– Что? – спросила Нина, высовываясь из-за угла.

– Я говорю: давай быстрей, – Гаррет подошел и остановился у неё за спиной. В голове невольно промелькнула дурацкая мысль, что они хорошо смотрятся вдвоём. Было бы ещё лучше, если бы Нину можно было обнять и прижать к себе.

«Задание обещает быть долгим», – подумал он.