Ночь, которая решила все - Карен Роуз Смит

Рекс Майкл Баррингтон II скоро должен был уйти на пенсию, и все ожидали, что его сын, Рекс III, займет это место. Но никто никогда его не видел. Постепенно Рекс III начинал руководить работой всей корпорации, не присутствуя здесь физически, а отдавая приказы по телефону. Ходили слухи, что он живет в Европе и вернется, только когда его отец полностью отойдет от дел.

София подтолкнула Патрисию:

— Я ведь в списках, да? Мечтаю стать его новой помощницей.

— Конечно, одна из первых, — отозвалась Патрисия с улыбкой.

— Я бы очень хотела пойти с вами… — начала Оливия.

— Тогда пошли. Тебе нужно развлечься, — заявила Молли.

— Ну хорошо, пойдемте, — согласилась Оливия, не решившись сказать подругам, что ей нужно позвонить и оставить сообщение Лукасу на тот случай, если он вернется раньше нее. Оливия вошла в лифт со всеми, радуясь веселой болтовне подруг.

Часа через три Оливия припарковала машину позади дома Лукаса. Время пролетело незаметно. В начале ужина ей так и не удалось улизнуть чтобы позвонить, а позже, расслабившись впервые за последнее время и наслаждаясь обществом подруг, она перестала беспокоиться.

Уставшая от долгого дня, она вынула ключ, который ей дал Лукас, и обнаружила, что дверь не заперта. Как только она переступила порог, в гостиную быстро вошел Лукас. Рукава рубашки закатаны, галстук сбился на бок, волосы растрепаны.

— Где, черт возьми, ты была? — взорвался он. Оливия поставила сумочку на край стола и стала расстегивать пиджак.

— Ходила в ресторан с подругами.

— Пили? — в его голосе были звенящие нотки, и Оливия поняла, что он очень зол.

— Нет! Ужинали.

— А позвонить и оставить сообщение ты не могла?

— Они перехватили меня по дороге, и, если бы я позвонила, было бы слишком много вопросов. Почему ты такой расстроенный?

— Я не расстроенный. Оливия подошла к нему.

— Ты выглядишь расстроенным. Он схватил ее за плечи.

— Если мы собираемся жить вместе, Оливия, я хочу, чтобы ко мне относились с уважением. Это означает, что если ты задерживаешься, то должна позвонить и предупредить меня.

— Это и к тебе относится! — Его требовательный тон начинал раздражать ее.

— Я не беременный.

Его слова зависли в воздухе. И тут ее эмоции вырвались наружу.

— Я не знаю, что за правила установлены в этом доме, Лукас. Ты забыл рассказать мне о них.

— Здесь нет никаких правил, — нахмурился он. — Здравый смысл подсказывает…

— Здравый смысл подсказывает мне, что я не могу рассказать подругам о том, что еще не решено. Здравый смысл подсказывал мне, что ты мог бы остаться в Санта-Фе на ночь. Здравый смысл говорит мне также, что если у тебя есть какие-то требования ко мне, то я должна как минимум узнать о них. А сейчас я иду спать, потому что падаю от усталости. — Когда она направилась к лестнице, он не шелохнулся и не произнес ни слова. Поднявшись до середины, Оливия почувствовала угрызения совести и обернулась. — Извини, Лукас, если я заставила тебя волноваться. Больше это не повторится.

Он не ответил.

Целый день Лукас не мог сосредоточиться, думая об Оливии и об их вчерашней ссоре. Сегодня он ушел из дома рано, до того, как она встала, поэтому ему не пришлось бороться с желанием, которое неизменно вызывала в нем близость Оливии. Но сейчас он понял, что избегать ее — не самый лучший выход из положения.

Он набрал добавочный Оливии. Она сразу же взяла трубку.

— Оливия, это Лукас.

Последовала короткая пауза.

— Здравствуй, Лукас.

От ее нежного голоса у него, как всегда, забилось сердце.

— У меня встреча с Рексом и, скорее всего, до шести я буду занят. Но когда приеду домой, мы сможем куда-нибудь сходить поужинать.

— Я хотела заехать в магазин по дороге и приготовить что-нибудь на вечер, — она говорила приглушенным голосом, вероятно, чтобы не услышала Джун, чей стол был в той же комнате.

— Я не хочу, чтобы ты несла тяжелые сумки, решительно запротестовал он.

— Я куплю совсем немного, только для ужина. Или ты все-таки хотел бы куда-нибудь пойти?

Он удивился: в ее голосе не было и намека на вчерашнюю ссору, ни злобы, ни язвительности. Когда они ссорились с Селестой, она дулась еще по меньшей мере неделю.

— Ужин дома — это великолепно. Но я не хочу доставлять тебе никаких хлопот.

— Какие хлопоты, Лукас? Я тоже должна есть. Ему нужно перед ней извиниться, но не по телефону.

— Тогда до вечера.

— До вечера, — повторила она.

Может быть, сегодня им удастся найти общий язык и как-то выстроить свои взаимоотношения? подумал Лукас.

Оливии в конце концов удалось понять, как работает музыкальный центр Лукаса, и она поставила один из своих любимых дисков. К тому времени, когда курица подрумянилась, Оливия уже вполне освоилась на кухне и чувствовала себя здесь хозяйкой. Поэтому, услышав телефонный звонок, не задумываясь схватила трубку и ответила.

— Я, должно быть, не туда попала! — воскликнула женщина на другом конце линии.

— А кто вам нужен?

— Лукас Хантер.

— Его сейчас нет, но вы можете оставить сообщение.

После короткого замешательства женщина отозвалась:

— Скажите, чтобы он перезвонил на ранчо.

— Хорошо, я передам, — повесив трубку, Оливия пожалела, что не спросила имени, но звонившая женщина, видимо, не посчитала необходимым назваться.

Ужин уже начал остывать, когда пробило семь. Оливия поела в одиночестве, а еду для Лукаса отнесла в холодильник. Когда в восемь тридцать вошел Лукас, Оливия очнулась — она заснула на диване, с контрактами на коленях. Лукас поставил портфель на стул и положил сверху пальто.

— Совещание неожиданно затянулось. Надеюсь, ты поела.

— Да, а твоя тарелка в холодильнике. Но вы, наверное, перекусили? Ведь мистер Баррингтон обычно заказывает ужин в кабинет, если совещания затягиваются.

— Он пригласил нас на ужин после совещания.

— Ты отказался от приглашения Рекса Майкла Баррингтона Второго? — изумилась она, зная, что такой чести не удостаиваются рядовые служащие.

— Я хотел поскорей вернуться домой. — Лукас сел рядом с ней. — Оливия, прости меня за вчерашнее, я не сдержался.

Оливия тоже чувствовала себя виноватой.

— Но мне следовало позвонить, — сказала она.

— Понимаешь, я никогда не жил в доме с женщиной и не совсем знаю, как себя вести.

Это известие и обрадовало, и удивило Оливию.