Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Окаянный - Антон Текшин

Предстояло щедро облить каждый фрагмент тел, разбросанных по округе, и постараться не испачкаться самому ещё больше. Проблема с разжиганием огня передо мной не стояла – в кармане куртки Ильи нашлась зажигалка в комплекте с пачкой тонких сигарет. Терпеть не могу запаха табака, мало того, что отбивает обоняние, так и слышно тебя зверю за версту. Подумав, я всё же не стал их выбрасывать – вдруг, когда пригодятся для налаживания контакта?

Через минут тридцать кропотливого труда канистра опустела. Я поджёг заранее смоченную тряпку, и, отойдя на безопасное расстояние, бросил её на ближайшие останки. Пыхнуло жаром, маленькой взрывной волной взметнув сухие листья в воздух. К счастью, трава вокруг была ещё достаточно зелёная, так что лесной пожар маловероятен.

Всё, дело сделано. К тому, что останется после едкого пламени, животные ни за что больше не притронутся, из-за неистребимого запаха бензина. Надеюсь, это будет касаться и местных мутантов – как обычных, так и всяких Крепышей. И плевать, что сюда на огонёк может явиться кто-нибудь нехороший – не могу я оставить мужиков в таком виде, просто уйдя, стыдливо отводя взгляд.

Это не в моих правилах.

К полудню воздух прогрелся так, что пришлось снять куртку и идти в одной больничной пижаме. Слишком тепло здесь для осени, хотя местность вокруг вполне себе походила на алтайские предгорья. Дорога, извиваясь согласно перепадам рельефа, продолжала уводить меня на восток, подальше от развороченной машины. Возвращаться к треклятому перекрёстку, из-за которого мы и повернули назад, я не стал – до него было километров двадцать обычного полотна, вдоль которого нет ничего интересного, а в моём нынешнем состоянии это практически весь дневной переход.

Однако загадочное лекарство действовало безотказно – с каждым пройденным метром моя поступь становилась уверенней, хотя поначалу я едва передвигал ноги. Постепенно походка выровнялась, став обычным пенсионерским ковылянием, и это уже был существенный прорыв. Можно сказать – втянулся. Правда, чтобы не загнать себя, как лошадь Пржевальского, приходилось каждый час делать короткие привалы, восстанавливая силы. Мышцы, отвыкшие от каких-либо нагрузок за год, горели огнём, но я всё равно улыбался как распоследний дурак, с интересом разглядывая открывающиеся взору пейзажи.

Всегда любил горы. В них я вырос, возмужал, потом долгие годы работал, вплоть до того момента, как меня вежливо не попросили уйти. Диагноз свой в тот момент ещё не знал – бегал по врачам, а поэтому ограничился лишь сожжённым егерским кордоном, да разбитием пары наглых лиц. Всего-то.

Пусть в высоту местные возвышенности были куда ниже километра, но я всё равно чувствовал себя как дома. Жаль только, что из съестного встретились лишь заросли переспелой ежевики, а далеко от полотна я старался не отходить. Голод ягоды приглушали ненадолго, и через некоторое время он снова возвращался, как проклятый бумеранг.

Так совсем незаметно прошёл остаток светового дня, а в сумерках я решил не искушать судьбу и подыскал себе ночлежку. Мало ли, кто тут по ночам неприкаянный бродит.

За неимением других вариантов, пришлось довольствоваться небольшой расщелиной в камнях, метрах в двадцати от дороги. Углубление уже успело припорошить сухими листьями, я лишь натаскал туда ещё несколько охапок лесной подстилки, и просто закопался в неё, предварительно завернувшись в простыню. Спальник получился так себе, но и околеть от холода мне больше не грозило.

К счастью, погода стояла сухая и ветреная, так что относительный комфорт всё-таки присутствовал. И похуже доводилось устраиваться.

Ночью никаких подозрительных звуков не расслышал, благо за плечами не одна ночёвка в лесу – перекликались самые обычные птицы, беззаботно стрекотали сверчки. Ни воя, ни рыка. Если кто и охотился поблизости, то делал это тихо и деликатно, не беспокоя посторонних лишней шумихой.

С первыми лучами солнца я откопался, как заправский зомби, испил водицы из бутылки и побрёл себе дальше. Голод донимал всё сильней, а ягоды как назло перестали попадаться на пути. Организм всё требовательнее просил вожделенные калории, и я уже всерьёз подумывал уйти вглубь леса на поиски грибов или чего посущественней, как вдруг неожиданно вышел к Границе.

Как-то по-другому назвать это природное явление язык не поворачивался, уверен, местные старожилы его так и величают.

– Это как же… – Покачал я головой и присел на ближайшее поваленное дерево, чтобы переварить увиденное.

В юности довелось мне попасть в хорошую компанию, которая помимо раскуривания кальяна и распития напитков разной степени горючести, весело проводила время за настольными играми. И не банальными «Мафией» или «Крокодилом», а настоящими шедеврами индустрии – «Подземельями и драконами», «Ужасом Аркхема» и прочей классикой. Позже компашка распалась, но кое-кто из них, я слышал, открыли своё антикафе в нашем городе. Всё порывался к ним зайти, да работа заставляла бывать как можно дальше от очагов цивилизации.

Так вот, была там у них одна игра с труднопроизносимым названием, цель которой было построить сказочное королевство из выданных карточек с кусками карты. Стыковались они меж собой строго по определенным правилам, которые должны были исключить появление дорог в никуда, резкой смены ландшафта и прочих нелогичностей.

То, что я видел перед собой, напоминало именно нарушение этих самых правил в реальной жизни.

Словно бы по линеечке, горы внезапно обрывались, уступая место пологим холмам, густо заросшим, казалось бы, обычным лесом, но без намёков на осеннее увядание. За моей же спиной в лиственных рощицах лишь процентов десять листвы не порыжело, в основном у неторопливого дуба. Такую разницу объяснить одним лишь перепадом высот нельзя, да и чего он такой резкий?

Дальше – больше. Асфальтная дорога, по которой я двигался последние сутки, упиралась в небольшую речку. Пресловутую Бию я не видел, но точно помню, что там был мост, проехав который мы и попали в туман-телепортатор. Здесь же полотно просто уходило под воду, выныривая на том берегу уже в качестве так себе сохранившейся грунтовки.

Даже отсюда хорошо было видно прибрежные заросли камыша, почему-то не пожелавшего расти на моей стороне реки. Мог его полностью вытеснить ильмовый кустарник? Да ни в жизнь, этот живучий сорняк сам кого хочешь выведет.

Чем больше я смотрел на два криво состыкованных ландшафта, тем больше замечал деталей и несоответствий. Будто две картины с разными пейзажами зачем-то скотчем склеили. Даже почва по берегам реки оказалась разной!

Время, которое я отводил себе на отдых, давно прошло, нужно было вставать и продолжать путь, вот только куда теперь идти? А что, если везде в этом мире так? Вначале придерживаться дороги показалось мне стоящей мыслью, теперь же я не был уверен, что она меня хоть куда-нибудь приведёт.

Одно хорошо, река – это всегда жизнь. А значит – еда. С кряхтеньем поднявшись на ноги, я начал прикидывать, как смастерить простенькие рыболовные снасти из прихваченных медицинских расходников, и тут расслышал вдали человеческие голоса. Наконец-то!