Ласковый тиран - Софи Уэстон

— Уйдите, — только и смогла выговорить Наташа.

— А куда вы направляетесь, позвольте спросить? Я тоже люблю прогуляться в одиночестве, но сейчас для этого не самое подходящее время, — не отставал Казим.

— Сейчас самое подходящее время отправиться в постель. — У Наташи не осталось сил даже на вежливую отговорку.

— Замечательная идея. Вы считаете, нам уже пора?

— Что?! — Она остановилась и некоторое время молча вбирала воздух, подыскивая слова. — Вы какой реакции ожидаете? Мне стоит начать отстаивать свою честь? Или следует чувствовать себя польщенной?

— Может, заинтересованной? — Казим вопросительно нагнул голову. — Ну, хотя бы чуть-чуть?

— Ни капельки, — твердо ответила она.

— Значит, я плохо старался, — вздохнул он.

— У меня была тяжелая неделя, и сейчас я просто хочу отдохнуть.

— Не хотите!

— Почему?! Да что вы вообще про меня знаете! У меня, между прочим, есть личный самолет! Оставьте меня, наконец, в покое! — неожиданно выпалила Наташа и тут же пожалела. Фраза про самолет звучала совершенно по-детски. Она расстроилась, попыталась прибавить шаг, снова споткнулась и чуть не упала. Казим опять удержал ее, на этот раз его рука крепко обхватила ее талию. Она попыталась вырваться.

— Конечно, вы устали и расстроились, вам надо отдохнуть. И вы правы — я ничего про вас не знаю, — тихо и спокойно сказал Казим. — Вот только личного самолета у вас нет. Потому что люди, которые смогли на него заработать, никогда не пасуют перед трудностями.

Это уже переходило всякие границы. Наташа готова была задохнуться от ненависти.

— Вы ревнуете к Изабель? — продолжал мягко спрашивать Казим. — Или имеете что-то против Доминика? Почему происходящее вызывает такой протест? Посмотрите, вечеринку у костра перенесли на сегодня только из-за вашего отсутствия. Вы просто не имеете права сейчас уйти спать.

— Я не знала. — Наташа растерялась. — Не знала, что из-за меня перенесли фейерверк. И с чего вы взяли, будто я ревную? Я Доминика сегодня вижу в первый раз.

— Тогда тем более. Столько народу с нетерпением ждало вашего приезда. — Он указал на отблески костра за деревьями, на мелькающие у огня силуэты. — Разве можно обманывать ваших друзей?

— Черт с вами, — сказала Наташа. — Я вернусь. Можете считать, что победили. — Она усталым жестом провела по волосам и двинулась в обратном направлении.

— Скажи, — обратилась она к Иззи, когда разыскала ее в толпе, — какую роль на завтра ты отводишь мне? Здесь ведь у каждого есть обязанности?

— Я буду тебе очень благодарна, если ты возьмешь на себя подготовку к воскресному завтраку. Ты всегда любила рассветы за городом.

— Особенно ноябрьские, — тихо сказала Наташа и обрадовалась, что Иззи не расслышала. — Можешь на меня рассчитывать. Я думаю, на запах жареной ветчины сбежится не менее дюжины человек. Будем исходить из этого числа.

Их разговор был прерван оглушительным залпом, и небо расцветилось золотыми, серебряными и изумрудными блестками. Дружный вздох восхищения прокатился по толпе. Гости замерли, любуясь сказочным зрелищем. Залп следовал за залпом. Небо сияло всеми цветами радуги, освещая улыбающиеся лица. В воздухе пахло порохом.

Иззи стояла, запрокинув лицо к небу и прижавшись затылком к плечу Доминика, который обнимал ее обеими руками. Наташа заметила, как он легким поцелуем коснулся ее виска. В ответ она не повернула голову, а только крепче прижалась к нему спиной. Слишком романтично, слишком картинно, слишком красиво.

Немедленно прекратите! — хотелось закричать Наташе. Но она ничего не сказала, только отвернулась, стараясь незаметно вытереть навернувшиеся слезы. И в этот момент встретила серьезный взгляд жгучих темных глаз.

— Вы ведь совсем не уверены в том, что Иззи будет счастлива, — тихо сказал он. — Почему? Дело в Доминике или вы против любого мужчины, который отберет у вас подругу?

— Прекратите. Я ничего не имею против Доминика. Просто переживаю за Иззи. Решение о браке было слишком поспешным.

— Так вы против брака или против мужчин вообще? — продолжал вполголоса допытываться он.

От Наташи не укрылась серьезность его тона и пристальный интерес. Но она не желала открывать душу человеку, который весь вечер разыгрывал из себя собственного дворецкого.

— Вы жаждете правды? — насмешливо спросила она. — Тогда получите. По моему мнению, мужчины требуются в трех случаях. Но во всех этих случаях женщина прекрасно может обойтись своими силами. В награду она получит уверенность, что никто не посмеет однажды разбить ее жизнь. — Она с удовлетворением отметила, что слова заставили Казима вздрогнуть, словно от удара.

— Так в каких трех случаях вам требуется мужчина?

— Когда мне надо вывести мышей в доме, открыть бутылку вина или заняться легким, ненавязчивым сексом.

— И как же вы справляетесь?

— Вызываю бригаду по борьбе с грызунами, покупаю бутылку с завинчивающейся пробкой и ложусь в постель с томиком стихов. Все. Поверьте, от мужчины хлопот бывает гораздо больше, чем пользы.

Он смотрел на нее с какой-то нежной грустью. Потом вдруг легко прикоснулся пальцем к ее нижней губе и едва слышно усмехнулся. Наташа замерла. Жест был недопустимо интимный. Интимнее, чем поцелуй.

— Мне достаточно было бы одной ночи, чтобы заставить вас изменить точку зрения. — Его дыхание щекотало висок. — Всего одной ночи, — раздельно повторил он и, подобно призраку, растворился в ночи.

Весь вечер Казим думал только о Наташе.

Великолепная блондинка представляла собой очень заманчивую цель. Не будь его время расписано буквально по дням на ближайшие полгода, он приготовился бы к длительной осаде. Не его тип, конечно. Но он не мог вспомнить, когда в последнее время испытывал такое острое желание идти на риск. Словно вернулись времена бесшабашной юности, заставляющие кровь бурлить от веселья и азарта. Кроме того, у нее было еще одно неоспоримое достоинство — она любила поэзию.

Он поднялся в спальню. Интересно, поняла ли Наташа, что египетская ванная — общая для их комнат? И как бы она отреагировала, появись он сейчас перед ней? Почти непреодолимое желание немедленно получить ответ на эти вопросы толкнуло его к двери. Как красиво взлетают ее ресницы, когда серые глаза распахиваются от удивления или возмущения. А этот чувственный рот… Черт! Он резко свернул, подошел к окну и уперся кулаком в стекло. Будь проклята эта общественная и политическая жизнь!

Казим понял, что уснуть ему вряд ли удастся. Эмоции требовали выхода, значит — пришло время поэзии. Он опустился в кресло перед небольшим письменным столом, придвинул лист бумаги и принялся играть словами.

Наташа никак не могла заснуть. То ли кровать была слишком мягкой, то ли от подушек пахло одеколоном «Эмертейдж», то ли луна светила в окно. Поворочавшись несколько часов, она решила спуститься вниз и заняться приготовлениями к завтраку.