Вспышка нежности - Маргарет Уэй

— Хочу. Чтобы вы ушли, — дерзко ответила она и залпом выпила содержимое бокала, почти не подавившись.

Бретт улыбнулся. Это была настоящая улыбка, осветившая его глаза и разительно изменившая суровое лицо.

— Отправляйтесь в постель, дитя. Вы нуждаетесь в хорошем ночном отдыхе, чтобы накопить сил для завтрашнего дня.

Она быстро взглянула ему в глаза:

— Что, черт возьми, вы хотите сказать?

— Ничего, моя милая, — тихо сказал он, не отводя от нее глаз.

Дана нежно зарделась, и он слегка улыбнулся.

— До завтра, мисс Грегори, спокойной ночи, — с насмешливой учтивостью сказал он и ушел.

Дана ошарашенно стояла в неподвижности несколько минут, гадая, что же он замышляет на самом деле.

Утром за столом царило молчание. После того как прошло первое оцепенение, Слоан Грегори выпрямился на стуле и посмотрел на своего гостя холодными голубыми глазами.

— Но что заставило тебя отложить свое предложение до сегодняшнего дня, Кантрелл?

Бретт спокойно встретил его пристальный взгляд.

— А ты предложил бы мне остаться, если бы я сказал об этом в первый же день?

— Наверное, нет, — признался Слоан. — Мне очень не хочется говорить это, но я в тебе разочарован, горько разочарован. Мне следовало бы сразу догадаться, что у тебя есть определенный интерес и что ты связан с конюшней Рэнкайна. Это в корне бы изменило дело. А я тебе абсолютно доверял, мой мальчик.

Под загаром цвета тикового дерева на лице Бретта проступила бледность.

— Будь честен, Слоан, разве я сказал тебе хоть одно лживое слово?

— Но вы нам не сказали правды! — горячо воскликнула девушка.

— Не вмешивайтесь, Дана, — предостерег ее Бретт.

— Да, не вмешивайся, — повторил отец, подтверждая ее мнение, что мужчины всегда действуют заодно.

Бретт оперся локтями о стол и подался вперед, собрав всю свою силу убеждения в пристальном взгляде.

— Признаюсь, я был под влиянием мнения о тебе Тода. А почему нет? Я шесть лет прожил за границей, последние три года из них — в Штатах. Сам знаешь, что Тод был человеком честным и прямым. Единственной его ошибкой было то, что он подозревал тебя в нечестной игре. К несчастью, у него не хватило времени понять свою неправоту. У него всегда пошаливало сердце. Твое честное имя и репутация были для меня основаны лишь на людской молве — я ведь не был знаком с тобой лично. Теперь я могу сказать, если это будет иметь хоть какое-то значение, что я совершенно убежден: тебе можно доверять безоговорочно.

Румянец окрасил высокие крепкие скулы Слоана Грегори.

— Думаю, я должен поблагодарить тебя за это, но нет, Кантрелл, нет. Мой ответ — определенно нет. Меня не интересуют твои лошади, как бы хороши они ни были. Несомненно, ты сможешь найти другого тренера, если не удовлетворен работой Логана.

Бретт раздраженно пожал плечами:

— Конечно, могу. Но мне нужен лучший, а это ты. Если ты будешь на моей стороне, я верну Кубок в конюшню Рэнкайна. Что бы тогда ни случилось с Принцем, я уверен, что ты никак не был замешан в том деле.

Слоан тяжело вздохнул и устало провел рукой по глазам.

— И все же нет, Бретт, нет, — сказал он, на этот раз менее уверенно. — Я теперь не могу вернуться, говорю тебе.

— Будь я проклят! — раздраженно воскликнул Бретт, вскакивая на ноги. — Мне понадобилось довольно много времени, чтобы найти тебя, один Бог знает, чего мне это стоило. Если бы я не встретил Фэксона… — Он оставил эту фразу без продолжения, затем сказал: — Я уезжаю в город. Там я проведу ночь. Только одну ночь, имей в виду. Постарайся понять, почему я приехал. Ты не пастух. Ты гений среди тренеров породистых скакунов, а у меня в руках есть то, что нуждается в твоем внимании и заботе. И это Принц. Может быть, хотя бы он послужит для тебя стимулом. — Бретт быстро повернулся и схватил Дану за руку, притянув ее к себе. — Дана проводит меня, — заявил он тоном, не терпящим возражений.

Слоан беспомощно наблюдал, как гость гордо покидает комнату, таща за собой его дочь. Выражение сожаления и тоски, так хорошо знакомое Дане, читалось сейчас на его лице.

Бретт протащил за собой Дану до самой машины, стоявшей в тени акаций.

— Постарайтесь заставить своего отца последовать здравому смыслу, — властно приказал он девушке.

— Боже мой, вы обладаете самонадеянностью самого дьявола! — вспыхнула она.

Бретт быстро повернулся к ней и схватил за подбородок своими крепкими, причиняющими боль пальцами.

— Я обладаю? Позвольте заметить, моя юная леди, что в вас этого гораздо больше! — Его черные глаза опасно сверкнули. — Ваш отец — лучший тренер страны, можно сказать, один из лучших в мире, понимаете вы это? Что вы хотите, чтобы он делал? Прозябал в этом буше? Влачил жалкое существование в усадьбе? Какой в этом смысл?

— Почему бы вам не отправиться к дьяволу?! — гневно воскликнула Дана, испытывая неловкость — Бретт говорил истинную правду.

— Не испытывайте так долго мое терпение, малышка, — огрызнулся он сквозь зубы, и его глаза зло сверкнули. — Вы имеете большое влияние на своего отца, попытайтесь использовать его благоразумно. Это в его интересах. Я хочу, чтобы он работал в моей конюшне, и обычно я получаю то, что хочу.

— Думаю, не всегда, мистер Кантрелл, — заметила она с удовольствием, придавая особое значение своим словам.

Бретт сжал ее плечи сильными пальцами и встряхнул.

— Всегда, Дана, всегда, — с нажимом заявил он. — Постарайтесь это запомнить. — Он резко отпустил ее, и она чуть не потеряла равновесие. Бретт подошел к машине, сел и в раздражении резко захлопнул дверцу. — До вечера, — сказал он с ударением, завел мотор и вырулил на дорогу.

Дана стояла в растерянности и смотрела ему вслед. Он был совершенно прав. С ее точки зрения, отец просто скрывался здесь. Он был слишком гордый и обидчивый. И нужно было только одно слово от нее, чтобы склонить чашу весов в пользу Бретта Кантрелла. Только зачем ей это делать? Не получает ли он всегда то, что хочет? — горько размышляла она.

Дана повернулась и направилась к дому. Отец все еще сидел в кресле, очевидно, ждал, когда она вернется.

— Ну, и что ты думаешь обо всем этом? — спросил он, внимательно глядя ей в лицо.

— Я совершенно не удивлена, — ответила она, прижимаясь подбородком к его плечу. — Полагаю, мистер Бретт Кантрелл никогда ничего не делает без цели.

— И все же он прав, не так ли? Кроме того, он деловой человек. — Отец упрямо продолжал оправдывать уехавшего гостя. — Жаль, что дела омрачили мое впечатление о нем. Я уже успел полюбить его.

— О, папа, — вздохнула Дана. — Ты же не можешь разорвать человека надвое: хорошая половина отдельно, плохая отдельно. Но у тебя в крови любовь к лошадям, только в их окружении ты возрождаешься к жизни. Может быть, мы ведем себя слишком глупо, стараясь выстоять? Другие благополучно выходят из затруднительных положений, спокойно пережидая шторм, если он случается в их жизни.