Проклятие иеремитов - Игорь Масленков

– Вот и всё, Кай, – улыбнулся Алексей.

Нет, милый Аль, всё только начинается, – серьёзно, без всякой иронии или шутливой нотки в голосе сказала Кайдлтхэ. – Знаешь, иногда мне кажется, что какой-то могущественный безумец водит нас за нос. Мы ходим вокруг да около, растрачиваем силы попусту в борьбе с миражами. Смерть Айльтмэрда почти ничего не изменила. Гигантский и жуткий механизм не остановлен, он продолжает перемалывать человеческие тела и судьбы даже после гибели собственного создателя. Теперь он неуправляем, все идёт вразнос. Гильдия не думала начинать вооружённую борьбу за власть, но что-то пошло не так, и первоначальный план пришлось изменить.

– Давай оставим философию. Скоро ночь, надо выбираться отсюда.

– Ладно, потом поговорим. – Кайдлтхэ отправила Сокрушителя бездны в ножны, и следопыт вновь услышал столь знакомый звук. Шёпот смерти…

Путники оседлали коней и шагом пошли на запад. Быстро двигаться они не могли. Солнце уже зашло, свет дня медленно умирал, но в лесу тьма наступала гораздо раньше.

Д’айдрэ не опасалась погони. Никто не станет шататься в чаще в столь поздний час. Наверняка горожане скоро повернут в Аридал. А то недолго и на волков нарваться. Или на медведя. Хорсы в здешних холодных краях не водились. Чёрные саблезубы, это проклятие Дэорума, предпочитали лесостепи. Но и без них в здешних дебрях хватало хищников. В голодные годы они без опаски заходили в деревни, бродили вокруг городов в поисках поживы и нападали на караваны. Кайдлтхэ зверья не боялась. Не прибегая к помощи сильных заклинаний, она была в состоянии отогнать любую тварь. Да и в рукопашной схватке дала бы фору даже косолапому. Она волновалась за коней. Те могли испугаться, понести и переломать себе ноги. А пеший путник превращался в лёгкую добычу не только для четвероногих разбойников, но прежде всего для двуногих. Потому серокожая и двигалась шагом, вслушивалась в многообразие звуков, старалась вовремя услышать рёв, рык или вой.

Вскоре стало и вовсе темно. Повеяло холодом. Следопыт списал это на дыхание ночи, но оказалось, сыростью тянуло с болота. Грязная жижа зачавкала под копытами, запахло гнилью и стоячей водой. Д’айдрэ повернула на юг, стараясь не угодить в топкое место.

На душе у Алексея сделалось отвратительно и мерзко, словно он упал с коня в болотную грязь и вывалялся в ней с ног до головы. Стычка на тракте, бесполезный скипетр, восстание горожан и, главное, недопонимание Кайдлтхэ. Да, следопыт не относился к разговору с д’айдрэ как к лёгкому недоразумению. Подумаешь, не сошлись во мнениях, поспорили. Но ведь речь шла об убийстве! Серокожая собралась хладнокровно прирезать безоружного человека, пусть даже и врага, но пленного. Алексей не в первый раз сталкивался с беспричинной сменой настроений д’айдрэ. Знал, порой они бывают безрассудны, великодушны или жестоки. Им что гойхэ убить, что курицу зарубить. Но Кайдлтхэ… Она не такая, как все. Тогда почему? Откуда в ней зло? Возможно, тут что-то личное. В простодушном аридальце она увидела пирата Северных бухт или убийцу Элидирга. Да только незадачливый бунтарь никак не тянул на роль душегуба и разбойника. Хотя, подвернись случай, с превеликим удовольствием поднял бы д’айдрэ на вилы. Но он не боец, а обыкновенный трус, и его смерть ничего не изменит в Дэоруме. Только Кай не вняла логике, принялась рисовать немыслимые апокалипсические картины. О чём она? Изначальные способны предвидеть близкое будущее. Неужели Кайдлтхэ удалось заглянуть в грядущее? И оно столь ужасно? И косвенно обвинила в том Алексея, сказала, что скоро он пожалеет о своём невмешательстве. Очередная загадка. Кай упомянула и некоего могущественного безумца. Что она подразумевала?

От дурных мыслей голова следопыта пошла кругом, и он решил непременно потолковать со спутницей и всё прояснить. Недосказанность его угнетала. Но сейчас следовало выбраться из леса, найти место для ночлега и хорошенько выспаться. А вот завтра, не откладывая, взять и поговорить по душам.

Волчий вой отвлёк Алексея. Враз он встрепенулся, прислушался. Орхидиас испуганно всхрапнул, поднял уши. Кайдлтхэ прибавила шаг. Ей показалось, что опушка совсем рядом. Предчувствие не обмануло. Лес кончился, и путники оказались посреди чёрной бесконечности. Прохладный ночной ветерок ласково касался лиц. Небо, усеянное тысячами звёзд, напоминало перевернутый винный кубок, накрывший две живые песчинки, затерявшиеся в огромном мёртвом мире, поглощённом потусторонней тишиной. Шёпот ветра, едва уловимый шорох еловых веток, волчий вой, всхрап коня намекали на близость смерти, а вовсе не на победу жизни. Темень кругом – хоть глаз выколи. Где-то далеко, как показалось Алексею, почти у самого горизонта, в нескольких местах во тьме барахтались огоньки, едва различимые невооружённым глазом. Наверное, там располагались хутора или деревни.

Кайдлтхэ остановилась, спрыгнула на землю и устало сказала:

– Всё, приехали. Заночуем здесь.

Великий герцог не стал перечить. События минувшего дня его порядком утомили, и он давно мечтал развести костёр и завалиться спать.

Солонину доели молча. Говорить не хотелось. Да и о чём? О событиях в Аридале? Мир и без того холоден и страшен. Пусть взойдёт солнце, пусть свет разгонит тьму, а там видно будет.

И всё же поутру Алексей заводить бесед не стал. Что-то внутри не давало задать неудобный вопрос. Возможно, он боялся обидеть Кайдлтхэ. Сомнения одолевали следопыта, и он вновь отступил, решил не ускорять естественный ход событий и дождаться подходящего случая.

А меж тем всё вокруг подёрнулось оранжевой вуалью, сотканной из воздуха и света. Вдалеке чернели леса, кое-где виднелись квадраты полей, светлели пятна покосов. Зелень чередовалась с жёлтыми, васильковыми и сиреневыми пятнами полевых цветов. Там, где ночью виднелись огни деревень, следопыт разглядел только разноцветные полосы крестьянских наделов. Воздух полнился пением птиц, жужжанием насекомых, теплом и светом. Сомнения и тревоги отступили. Алексей позабыл волнения и неуверенность, отдался неге и созерцанию красот здешней природы.

Вскоре обнаружился первый неприятный сюрприз: солонина кончилась, хлеб на исходе, да и сыра осталось немного. А впереди путников ждала долгая дорога, полная опасностей и неожиданностей. Потом Кайдлтхэ озадачила странным намерением. Помня о событиях в Аридале, она не захотела идти по тракту и решила взять на северо-запад, сделать порядочный крюк и подойти к столице с севера. Девушка считала, что сейчас следует держаться подальше от городов и дорог, идти от деревни к деревне и поменьше попадаться на глаза всяким бездельникам и ротозеям. Наверняка гильдия устроила беспорядки во многих городах. Где-то замыслы купцов увенчались успехом, но где именно, д’айдрэ доподлинно знать не могла. Деревни виделись ей более безопасными. Если Лог не соврал, то крестьяне не горели желанием бунтовать. По крайней мере, открыто они не выказывали враждебности. Но и с ними надо держать ухо востро, так как везде найдутся доносчики и предатели.

К полудню стало жарко. Алексей время от времени прикладывался к фляге и мечтал спрятаться в тени. Но Кайдлтхэ оставалась непреклонной и шла без остановок, не жалея ни себя, ни спутника, ни лошадей. Только однажды она позволила сделать привал. Среди пологих холмов в зарослях камыша и осоки петлял узкий ручеек. Д’айдрэ остановилась и напоила лошадей. Следопыт воспользовался редкой возможностью расслабиться, растянулся на траве и уставился в небо. В вышине медленно плыли плотные кучевые облака. Своим видом они напоминали фантастических животных, чудовищ, невиданных монстров. Великий герцог наблюдал за многообразием и изменчивостью форм творений природы, слушал трескотню и жужжание насекомых, наслаждался ласковым солнцем и покоем. Сама мысль о том, что где-то рядом смерть собирает обильную жатву, казалась нелепой. Попаданец укрепился в убеждении, что именно человек несёт в мир зло. Вывод казался простым и банальным, но оттого он только креп. Хотелось навсегда всё разом бросить, поселиться в тихой, забытой богами и людьми глуши и упиваться любовью Кайдлтхэ. Она мудра и многоопытна. Наверняка знает и умеет такое, что тридцатилетнему мужику даже не снилось.