Загадки истории. Франкская империя Карла Великого - Андрей Домановский

Так полулегендарный Меровей, бывший, согласно мифу, порождением противоествественного совокупления твари из морских глубин царства Нептуна и жены франкского вождя Хлодиона, положил начало и дал наименование первой франкской королевской династии Меровингов. Его имя Меровей или Меровег (Меровех), которое можно перевести как «Рожденный морем», видимо, и породило легенду о его происхождении от морской бестии, подобной кентавру. Интересно отметить, что и у Григория Турского, и во фредегаровой «Хронике», и у неизвестного автора «Книги истории франков» упоминание о Меровее соседствует с сетованиями о том, что франки в то время все еще оставались язычниками: «совершенно не признавали Бога, но делали изображения лесов и вод, птиц и животных, и других стихий природы и поклонялись им как богу и приносили в жертву» (Григорий Турский), «отправляли языческий культ» (Фредегар), «были тогда неверующими язычниками и вместо Создателя поклонялись богам неба и земли, идолам и призракам» (аноним VIII в.).

Возможно, именно истая приверженность Меровея и франков его времени язычеству и стала одним из факторов, повлиявших на возникновение легенды об извращенном, противном человеческой природе происхождении этого варварского вождя. Не исключено также, что Меровей, действительно происходивший из того же рода, что и Хлогион, был его современником, а не преемником, и при этом занимал во франкском обществе позицию не военного вождя, а жреца, отправителя культов, одновременно занимавшегося также организацией мирной повседневной жизни племен, и бывшего, таким образом, одновременно ответственным за их бытие в мироздании и обыденный быт в потустороннем мире. Такие жрецы-старейшины были весьма важны в германских племенах эпохи накануне Великого переселения народов и, видимо, сохраняли свое значение и позже. Об их влиятельности оставил яркие свидетельства еще римский автор рубежа I–II вв. н. э. Публий Корнелий Тацит (середина 50-х – около 120 г.) в знаменитом трактате «О происхождении германцев и местоположении Германии»: «Царей они выбирают из наиболее знатных, вождей из наиболее доблестных. Но и цари не обладают у них безграничным и безраздельным могуществом, и вожди начальствуют над ними, скорее увлекая примером и вызывая их восхищение, если они решительны, если выдаются достоинствами, если сражаются всегда впереди, чем наделенные подлинной властью. Ни карать смертью, ни налагать оковы, ни даже подвергать бичеванию не дозволено никому, кроме жрецов, да и они делают это как бы не в наказание и не по распоряжению вождя, а якобы по повелению бога, который, как они верят, присутствует среди сражающихся». Впрочем, высказанные современными историками предположения остаются, в виду крайней скудости источников, лишь спекуляциями.

Как бы то ни было, ко второй половине 450-х – началу 460-х гг. франки окончательно обосновались в Кельне, заняли земли между Маасом и Рейном, осели вокруг Майнца. Именно в это время воинственные варвары во главе с вождем-конунгом Хильдериком, сыном Меровея и отцом будущего создателя Франкского королевства Хлодвига, после продолжительной осады овладели Парижем. И хотя вскоре, уже в 457 г., франки вновь признали власть Рима, это была уже все более формальная, нежели реальная зависимость – окончательное свержение ими римской власти над Галлией было делом ближайшего времени. Приблизительно к 470 г. франки заняли прочные позиции также в Трире, к 475 г. окончательно укоренились в области Мозеля.

Сын Меровея Хильдерик оставил в истории гораздо более убедительный и наглядный след, нежели его отец, оставивший после себя лишь легенду о собственном происхождении да наименование первой династии франкских, а значит, в итоге, и французских королей. И дело не только в ярких свидетельствах письменных источников о жизни Хильдерика, в которых он предстает как жадным до женщин распутником, бесчестившим дочерей франков, так и умелым политиком и полководцем, не единожды побеждавшим вместе с союзными римлянами войска других варварских народов: вестготов и саксов. Существование и одновременно могущество этого франкского правителя убедительно засвидетельствовано материальными источниками! Его погребение в Турне, случайно обнаруженное 27 мая 1653 г. при расчистке места для строительства жилых домов на окраине квартала Сен-Брис, стало объектом одних из первых научных археологических раскопок в истории.

Подробное описание погребального инвентаря этого языческого захоронения франкского вождя оставил в изданной в 1655 г. книге Anastasis Childerici I. Francorum regis Жан-Жак Шифле (1588–1673), придворный врач правителя (штатгальтера) габсбургских Нидерландовв 1647–1656 гг. эрцгерцога Леопольда Вильгельма фон Габсбурга (1614–1662). Благодаря его скрупулезности нам известно, что здесь, помимо собственно скелета мужчины ростом более 180 см в остатках деревянного гроба с железной оковкой, были обнаружены сотни предметов и изделий, с которым почивший должен был явиться в загробный мир. В полуистлевшем кошеле лежала сотня византийских золотых монет – солидов, чеканка которых датируется временем, начиная с правления императора Феодосия ІІ Младшего (408–450) до императора Флавия Зинона Исавра (476–491). Здесь же было более двухсот серебряных монет, лоскуты шелковой ткани, фрагменты золотых нитей, многочисленные драгоценные украшения: хрустальный шар, простое золотое кольцо, массивный золотой браслет с расширенными концами, тяжелая пряжка, голова быка и более трехсот кулонов в виде инкрустированных гранатом-альмандином миниатюрных золотых пчел или цикад, считавшихся символами бессмертия. Они, судя по всему, украшали погребальный парчовый плащ. Согласно преданию, Наполеон І Бонапарт повелел прикрепить этих пчел к собственной парчовой мантии во время императорской коронации. Эти и другие украшения из погребения, изготовленные в так называемом полихромном стиле с перегородчатой инкрустацией, убедительно свидетельствуют о существовании при королевской резиденции в Турне ювелирной мастерской, изготавливавшей украшения для франкского правителя, его придворных и, вероятно, представителей франкской знати.

О том, что могила принадлежала не только богатому и важному человеку, свидетельствовало положенное в нее оружие: длинный обоюдоострый парадный «генеральский» меч-спата с фрагментом рукояти из золотого листа и ножнами, боевой нож-скрамасакс, наконечник копья или фрамеи, два боевых топора. Наиболее же важной находкой, позволившей несомненно установить личность погребенного, стало найденное на пальце скелета кольцо с плоским овальным щитком, который можно было использовать как печать. На этой печати-щитке было выгравировано поясное изображение воина с копьем и круговой надписью Childerici Regis.

В 1665 г. император Священной Римской империи Леопольд І (1658–1705) передал предметы из погребения в дар королю Франции Людовику XIV (1643–1715), которые были помещены в Королевскую библиотеку. К сожалению, в ночь с 5 на 6 ноября 1831 г. Кабинет медалей и монет Национальной библиотеки Франции, где хранилось сокровище, был ограблен, и все предметы из погребального инвентаря могилы Хилдерика похищены. Впоследствии удалось найти лишь незначительную их часть, включая двух пчел, потому что грабители переплавили украшения и монеты. Не обнаружен и знаменитый перстень короля Хильдерика. Однако подробное описание и рисунки Ж.-Ж. Шифле позволяют считать этот клад сохранившимся, пусть даже не физически в виде материальных предметов, но в виде исчерпывающей информации о них, достаточной для исторической науки и искусствоведения.