Бесплодные земли - Стивен Кинг

Сюзанна закончила возиться с кроликом. Мясо отправилось вгоршок над костром; шкурку она растянула между двух палок, привязав сыромятнымшнуром, мотки которого хранились в кошеле Роланда. Позднее, после вечернейтрапезы, Эдди возьмется выделывать эту шкурку начисто. Опираясь на руки,Сюзанна без труда заскользила туда, где, привалясь к высокой старой сосне,сидел Эдди. Роланд у костра крошил в горшок какие-то загадочные – и без сомнениявосхитительные – лесные травы.

– Что поделываем, Эдди?

Эдди обнаружил, что сдерживает нелепое стремление спрятатьдеревяшку за спину.

– Да так, ничего, – сказал он. – Вот подумал… ну… может,вырезать что-нибудь. – Он помолчал, потом прибавил: – Правда, я по этой частине большой мастак. – Говорил он так, словно старался убедить Сюзанну.

Сюзанна озадаченно взглянула на Эдди. Она, казалось, совсемуже собралась что-то сказать, но мгновение спустя просто пожала плечами иудалилась, оставив Эдди в покое. Она понятия не имела, отчего юноша словно быстыдился потратить немного времени на резьбу (ее-то отец только и делал, чторезал да строгал), но полагала: если это требует отдельного разговора, то всвое время Эдди такой разговор заведет.

Эдди понимал, что чувствовать себя виноватым бессмысленно иглупо, но при этом сознавал: ему удобнее работать, когда он в лагере один.Похоже, старые привычки иногда отмирают очень неохотно. Победа над героином,оказывается, сущие пустяки по сравнению с победой над своим детством.

Эдди неожиданно для себя обнаружил, что, когда Роланд сСюзанной покидают лагерь ради охоты, упражнений в стрельбе или весьма своеобразныхуроков стрелка, он трудится над своим куском дерева на удивление споро и со всевозрастающим наслаждением. Да, там, внутри, кое-что было, тут Эдди не ошибся.Предмет простых очертаний, и нож Роланда вызволял его с пугающей легкостью.Эдди думал извлечь эту нехитрую штуку из деревяшки почти целиком, а значит,праща действительно могла стать настоящим оружием. Может, она и не шла ни вкакое сравнение с большими револьверами Роланда – пусть, все равно это былонечто, сделанное собственными руками Эдди. Что-то свое.И эта мысль оченьрадовала юношу.

Он не услышал испуганного карканья первых поднявшихся в небоворон. Он уже представлял себе – предвкушал – как в очень скором времени,возможно, увидит дерево с плененным в нем луком.

Эдди услышал приближение медведя раньше Роланда и Сюзанны,но ненамного: молодого человека сковывало глубокое оцепенение, порожденное тойсосредоточенностью, что сопутствует творческому порыву в миг, когда он наиболеемощен и сладостен. Почти всю жизнь Эдди такие порывы подавлял, и этот завладелим безраздельно. Эдди стал добровольным узником.

Из этого оцепенения его вырвал не треск падающих деревьев, акороткий гром револьверного выстрела на юге. Улыбаясь, Эдди поднял голову иобсыпанной опилками рукой откинул волосы со лба. Он сидел, привалясь к высокойсосне, на поляне, ставшей их домом, в скрещенье ложащихся на лицо лучейзелено-золотого лесного света, и был в эту минуту действительно красив –молодой человек с непокорными темными волосами, которые все время норовилирассыпаться по высокому лбу; молодой человек с энергичным подвижным ртом исветло-карими глазами.

Его взгляд на мгновение перекочевал ко второму револьверуРоланда, свисавшему на ремне с ближней ветки, и Эдди вдруг обнаружил, что слюбопытством размышляет над тем, давно ли Роланд перестал уходить куда бы то нибыло без того, чтобы у него на боку не висел хоть один из его легендарныхревольверов. Этот вопрос привел Эдди к двум другим.

Сколькоему лет, этому человеку, выдернувшему их с Сюзаннойиз родного мира и родных когда?И, что более существенно, что с этим человекомтворится?

Сюзанна обещала затронуть эту тему… если отстреляется хорошои если от общения с ней шерсть у Роланда не встанет дыбом. Эдди не думал, чтоРоланд сразу же выложит все как на духу, но пришла пора дать долговязому уродупонять: онизнают, что что-тонеладно.

– Захочет Господь – будет вода, – проговорил Эдди,возвращаясь к своему занятию. На губах у него играла едва заметная улыбочка.Они с Сюзанной уже нахватались присказок от Роланда… а он – от них. Почти какесли бы они были половинками единого целого…

В чаще неподалеку повалилось дерево, и Эдди мигом вскочил, снаполовину вырезанной пращой в одной руке и ножом Роланда – в другой. Молодойчеловек наконец насторожился и с колотящимся сердцем уставился через полянутуда, откуда донесся шум. Что-то приближалось. Теперь-то Эдди было слышно, каконо шумно, по-хозяйски ломится сквозь кусты, и он с горечью подивился, чтозаметил это так поздно. В далеком уголке его сознания тоненький голосокпропищал: поделом тебе. Не делай ничего лучше Генри, не трепли брату нервы.

С прерывистым надсадным треском упало еще одно дерево. Эдди,смотревший в проход, образованный неровным строем высоких елей, увидел, как внеподвижный воздух поднялось облако древесной пыли. Существо, повинное впоявлении этого облака, вдруг заревело – свирепо, так, что кровь стыла в жилах.

Здоровущий, сука, кто он ни есть.

Бросив деревяшку на землю, Эдди метнул нож Роланда в дерево,росшее в пятнадцати футах слева. Нож сделал в воздухе двойное сальто и,задрожав, вонзился в ствол по середину лезвия. Эдди протянул руку к ветке, накоторой висела кобура стрелка, выхватил револьвер и взвел курок.

Остаться или дать тягу?

Но молодой человек обнаружил, что уже не может позволитьсебе роскошь решать этот вопрос. Тварь была не только огромной, но и быстрой,ибежать было поздно. В проходе между деревьями с северной стороны поляны, кудаон смотрел, ему начали открываться исполинские очертания – силуэт, поспоритьвышиною с которым могли лишь самые высокие деревья. Гигант тяжело и неуклюжешел прямо на юношу. Взгляд чудовища уперся в Эдди Дийна, и оно вновь заревело.

– Мама родная, шиздец, – прошептал Эдди, когда очередноедерево согнулось, выстрелило, точно пушка, и с громким треском рухнуло налесную подстилку, подняв облако пыли и сухой хвои. Теперь зверь – медведьростом с Кинг-Конга, – ломая сучья, надвигался на поляну. Земля дрожала у негопод ногами.

"Что будешь делать, Эдди?" – внезапно спросилРоланд. – "Думай! Это единственное преимущество, какое есть у тебя передоным зверем. Что ты будешь делать?"

Что оного зверя удастся убить, Эдди не думал. Из базуки –может быть, но из стрелкова сорок пятого калибра – нет. Можно было бы убежать,но ему отчего-то казалось, что наступающий на поляну зверь при желании способенпроявить изрядное проворство. Эдди догадывался, что вероятность окончить жизньраздавленным в лепешку пятой медведя-великана составляет добрых пятьдесятпроцентов.

Так на что решиться? Остаться и стрелять или бежать отсюдакак угорелому?