Смертельные воспоминания - Анжела Марсонс

– Прежде чем мы начнем – Вуди настоял на том, чтобы в этом расследовании нам помогали. Пока не знаю, кто и на каких условиях. – С этим она даже не стала спорить. – Но еще хуже то, что всем нам категорически запрещается общение с прессой по любому поводу и на любых условиях. Этим займутся люди, которые сидят повыше нас. – Это условие она тоже не стала оспаривать.

– Думаю, это вас сильно расстроило, командир, – заметил Брайант.

– Я просто в шоке, – ответила Ким.

Стейси в ожидании стояла перед доской.

– Итак, пишем: «неизвестный юноша» на одной доске и «неизвестная девушка» на другой. – Инспектора ломало оттого, что она не знает имен жертв, но она надеялась, что в ближайшем будущем это изменится.

– Под «неизвестным юношей» добавь: татуировка в кельтском духе, бездомный и упаковка от печенья.

– Что? – обернулась к ней Стейси.

– У него в горле, – пояснила Ким, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно. Она решила, что «упаковка от печенья» поможет ей сохранить объективность и несколько дистанцироваться от сути дела.

– Боже, да что же это все может значить? – задал вопрос Пенн.

Ким пожала плечами.

Члены ее команды должны знать как можно меньше.

Есть надежда, что они смогут найти этого ублюдка еще до того, как ей придется все им рассказать.

– Ладно, Пенн, ты займешься камерами, а ты, Стейс, – идентификацией жертв и анонимным звонком в полицию.

– А мы, командир? Мы-то чем будем заниматься? – не выдержал Брайант.

– А мы, Брайант, – Ким глубоко вдохнула, – мы с тобой отправимся на место преступления.

– Ты что, действительно думаешь, что лучше ничего им не говорить? – спросил сержант, когда они вышли из здания.

– А что, по-твоему, я должна сделать? Снять копии со своего личного дела и распространить их среди всех сотрудников? – огрызнулась Ким.

– А ты не думаешь, что таким образом ты связываешь им руки?

– Брайант, это дело мы получили всего пару часов назад. Так что у меня не было времени даже шнурки завязать, не говоря уже о чьих-то руках. Они знают все обстоятельства дела, а больше им ничего и не нужно.

– А кто будет нам помогать и чем конкретно он будет заниматься? – сержант решительно поменял тему разговора.

– Не знаю и еще раз – не знаю, – ответила Ким, когда они отъехали от участка.

– То есть только при таком условии тебя не сняли с расследования? – показал свою проницательность Брайант.

– Я все прекрасно понимаю, но давай притворимся, что речь идет о простом двойном убийстве, и поговорим именно о нем. Договорились?

– Да я, в общем-то, так и думал, – со значением произнес сержант. – Но ты согласна с тем, что я имею право задать несколько вопросов? Что это за дети? Как их убили? Как они попали в квартиру или они что, скваттеры?[10] Кто сделал этот анонимный звонок в полицию? Было ли все подстроено так, чтобы вызвали именно тебя? Зачем нужны были наручники? Откуда во рту появился фрагмент упаковки? Как?..

– Боже, Брайант, да успокойся же ты. Лучше ответь мне на один простой вопрос.

– Спрашивай.

– Мы что, еще не доехали, твою мать?..

– Ты как хочешь, а я возьму еще, – с этими словами Стейси открыла контейнер и выудила из него печенье, покрытое шоколадной глазурью.

– Не помню, чтобы я тебе предлагал, – заметил сержант, не отрывая глаз от экрана компьютера.

– А это мне компенсация за то, что ты так быстро отобрал у меня Бетти. – Констебль откусила кусочек, и крошки посыпались на стол.

– Не надо было хлопать ушами. – Пенн протянул руку за наушниками.

Стейси уже достаточно хорошо знала его, чтобы понять, что он не хочет, чтобы его отвлекали от работы. Ну что ж, она не против. Это можно только уважать.

– А что ты думаешь по поводу этого дела? – поинтересовалась она.

– Я раньше уже занимался двойными убийствами, – пожал плечами сержант.

– Ну да, ну да, мы все ими занимались, но тебе не кажется, что именно с этим что-то не так? Босс выезжает на место преступления и говорит, что об убийстве речь не идет, а на следующий день мы уже говорим аж о двойном убийстве, да нам еще и помощь навязали.

Пенн задумался.

– Знаешь, если я начну искать ответы на все твои вопросы, то это никак не поможет мне побыстрее отсмотреть записи с камер наружного наблюдения, – с этими словами он надел наушники.

А Стейси уже успела разослать электронные письма во все приюты и реабилитационные центры в радиусе двадцати миль с описанием неопознанных жертв и теперь ждала. Но пока никаких ответов не поступило.

Пенн что-то печатал как сумасшедший, и Стейси не смогла сдержать улыбки. Она уже давно перестала деликатничать со своим коллегой.

– В Холлитри никаких камер нет, так что ты напрасно тратишь свое время, – громко заявила она.

– То есть твой совет я должен рассматривать как отменяющий распоряжение босса, так?

– Думаю, что она ждет, что ты сам об этом догадаешься и используешь свое время с большим КПД, – намекнула констебль.

– Ну да, как же… Ты, по-моему, забыла, что я больше не новичок, – сержант приподнял один из наушников.

Она пожала плечами, радуясь тому, что предложила ему свою помощь. Пора бы ему понять, что есть распоряжения босса, которые надо выполнять до буквы, а есть и такие, которые ты должен творчески осмысливать. Но попытки провести между ними границу обычно сопряжены с большим риском, так что без защитного оборудования этим лучше не заниматься.

– М-м-м, – промычал Пенн, полностью снимая наушники.

Стейси оторвала глаза от своего компьютера.

– Что, я все-таки понадобилась? – спросила она.

– Анонимный звонок раздался в участке в десять ноль три вечера, а если верить Китсу, юноша умер в районе девяти.

– И?.. – не поняла Стейси.

– Понимаешь, мы все знаем, что полицейским пришлось ломать дверь, так что, судя по времени, позвонить мог только убийца.

Стейси согласно кивнула. Они бессчетное число раз прослушали запись звонка, но по словам «труп в башне Чосера, 4В» так и не смогли определить ни возраст, ни пол звонившего.

– То есть убийца должен был находиться в комнате и знать, что девушка все еще жива, – продолжил Пенн.

Стейси начала понимать, почему босс так настаивала на том, чтобы трупы были как можно быстрее идентифицированы. Ее тоже ломало от слов «юноша», «девушка», «мужчина», «женщина». Это полностью обезличивало жертвы и создавало пропасть между ними и детективами.