Убийство по графику - Алена Егорова

– Ну не кочевряжься, дура. Все вы шлюхи. Не строй из себя недотрогу.

И терся, и терся о Надю. Она с силой ударила каблуком ногу нападавшего. Мужик пронзительно визгнул и ослабил хватку. Надя высвободилась и закричала. Повернувшись к напавшему, она рассмотрела его получше. Противный тип. Слащавое, полное лицо. Бесформенное, оплывшее тело. Её передернуло от брезгливости к происшедшему. Мужик, услышав ее крик, испугался, поросячьи глазки забегали. Сначала он на секунду растерялся. Не ожидал, что Надя настолько громко начнет вопить. Да и нога, видимо, саднила достаточно сильно. Надя хорошенько для этого постаралась. Он быстро взял себя в руки.

Злобно крикнул Наде:

– Дура, шлюха, перебить бы вас всех! – потом резко подался в сторону девушки, замахиваясь, но, видимо, оставил эту идею и быстро похромал как мог к выходу.

Надя поправила платье и выскочила обратно в зал. К ней подбежала охрана. Она показала направление, куда рванул озабоченный мужик. Девчонки заботливо пытались успокоить её, официант принес воды. Прошло немного времени, и Надя, как ей казалось, успокоилась.

– Я домой, девочки, хватит с меня на сегодня.

Но девочки дружно решили идти домой тоже. Вечер был испорчен. Подруга расстроена и напугана, и остаться гулять дальше без нее им казалось циничным. Девушки направились в гардеробную. Надя уже оделась и собиралась уйти, когда к ней подошла охрана клуба:

– Девушка, можно вас попросить пройти с нами? Мы хотели бы составить фоторобот нападавшего.

– А вы и в милицию доложите?

– Да, конечно. Это обязательная процедура.

– Замечательно, надо найти этого озабоченного. Пусть ему эту его – и жестом давая понять, чего именно она имеет в виду, – «охоту» отобьют, слизняк похотливый. Ведите, ребят.

– Мы тебя подождем, Надь, – сказали девочки.

– Не надо, не ждите. Вы не переживайте за неё, мы ее довезем до дома сами, – сказал один из охранников.

Надя чмокнула в щечку каждую подружку и пошла вслед за охраной. Долго фоторобот составлять не пришлось. Она его хорошо запомнила. И уже через час Надежда вышла из клуба. От предложения охраны подвезти ее до дома она отказалась. Она жила недалеко от клуба, да и прогуляться ей хотелось на свежем воздухе. Слишком эмоциональный день у нее был сегодня. Слишком. Надя медленным шагом шла по улице. Погода была замечательная. Легкая прохлада, безветренно, тихо падал пушистый снег. В свете фонарей снег сверкал, на деревья легли белые снежные шапки. Надя смотрела на это великолепие, и ее душа радовалась. Мысли об озабоченном отступили, Надя думала об Андрее. Она почти дошла до дома. Осталось всего-то перейти дорогу, две хрущевки и все. На время Надя оставила свои мысли и все свое внимание переключила на дорогу. Перешла на другую сторону и медленно прогуливалась вдоль витрин, любуясь их красотой. Через полтора месяца Новый год. И магазины, привлекая клиентов призывами о необходимости подготовиться к грядущему празднику, наряжали витрины. Надя любовалась всем этим великолепием света огней, праздничным оформлением. Заглядывая через стекло, Надя увидела, что на прилавках появились елочные украшения, мишура, сувениры в подарочных упаковках. Все это было ярким, праздничным. Она смотрела и, фантазируя, как украсила бы комнаты, выбирала, что купила бы к празднику домой, Надя увлеклась. Но вдруг возникшее беспокойство стало отвлекать ее, тихонько нарастая в душе. Какой-то внутренний маячок предупреждал об опасности.

«Странно», – подумала Надя, она отвлеклась от витрин, посмотрела по сторонам. Вокруг ходили люди, такие же, как и она, отдыхающие. Кто-то торопился домой из гостей, а какой-то мужик «навеселе» рвал глотку душевной песней. Из местного бара лился шансон и дружная болтовня, хохот отдыхающих. Никакой опасности Надя не увидела и опять пошла вдоль витрин, с интересом разглядывая их. Маячок где-то там в груди замаячил еще сильнее.

«Да ничего не пойму!» – возмутилась Надя. Но она верила своей интуиции всегда, поэтому вновь обернулась и более тщательно и детально осмотрелась вокруг. Она пыталась понять причину своего беспокойства. Ничего, ничего не привлекло внимание девушки.

«Может, дома что-то произошло? Может, маме плохо?» – спрашивала она саму себя. И приняла решение поскорее добраться до дома. Она решительно направилась домой. Пройти осталось немного, за углом магазина свернуть на тропинку и добраться до своего подъезда. Тропинка была хорошо освещена и никогда не была безлюдной. Хоть уже и ночь, но бояться, как считала Надя, было нечего, поэтому она смело двинулась к тропе. Но сердце не слушалось, оно сходило с ума, бешено колотилось внутри. Надежда страха не ощущала, но ведь сердце не могло обманывать. Она забеспокоилась, потому что не могла найти причины всему этому. Она снова обернулась, на улице Надя увидела человек десять. В ее сторону шли женщина и мужчина. Опасности или что-то подозрительного не увидела. Но почему так бьется сердце? На всякий случай Надя ускорила шаг. Обернулась, по тропинке за ней шел мужчина. Сердце заколотилось еще сильней, в висках застучало. Надя еще ускорилась, оглянулась, мужчина не отставал. В мозгу застучало еще сильнее, по коже пополз страх. Сначала по ногам, а потом медленно, как змея, пополз, постепенно все тело. Надя резко присела, делая вид, что у нее развязался шнурок на ботильоне, а сама глянула назад. Мужчина стоял, не обгонял ее. Тут она четко осознала, что мужчина преследует ее. Тело от осознания бросило в жар. Она выпрямилась и ускорила шаг, оглянулась, мужчина тоже ускорился. Она еще быстрее шагала, почти бежала, оглянулась, и он бежал. Сомнений быть не могло – ее преследовали.

«Благо я уже на углу своего дома», – успокаивала себя она. Надежда жила на первом этаже хрущевки. Угловая квартира. Окна всех комнат и кухни выходили на тропинку.

«Ничего страшного, сейчас я покричу под окном, и мама меня встретит». Всегда так было. В подъезде часто или воровали, или разбивали лампочку. Двери подъезда были двойные, без стекла, и, когда освещение отсутствовало, на лестнице была кромешная тьма. Тогда Надя звала под окнами маму. Та выглядывала, махала ей рукой и выходила встречать дочь на лестницу с фонариком. Надя подбежала под окна своей квартиры, ни в одном окне не горел свет. Она позвала: «Мама, мама». Но мама почему-то в окно не выглянула. Надежда попыталась еще и еще позвать, все тщетно, никто не выглянул. Она не знала, что ей делать. Самым ужасным было то, что мужчина, преследовавший ее, ждал на тропинке, и Надя знала, что он точно видел, что в окнах свет не загорелся и на зов Нади никто не выглянул. Как назло, ни одного человека вокруг на тот момент не оказалось. Она стояла спиной к нему. Ее позвонки похолодели от ужаса, в мозгу пульсировало: «Что делать? Что делать?» Мысли в голове хаотично скакали, но нужно было что-то решать. Решение пришло само. Бежать под окнами, по периметру дома. Благо этот участок хорошо освещался. Деревьев и кустарников на этом участке не было, а там и до подъезда недалеко. Надя очень надеялась, как бы глупо ни звучала эта мысль за полночь, что во дворе будет кто-нибудь. Если нет, то она может подождать кого-то и не одной зайти в подъезд. Просто стоять тут в ожидании ей было невыносимо. И она рванула. Мчалась, как ей казалась, с немыслимой скоростью. Пробежала одну сторону, повернула за угол, буквально за секунды преодолела расстояние от угла дома до подъезда, прыжком заскочила на крыльцо и вдруг услышала шум. Нервы были натянуты как струны, и для нее этот шорох был как грохот. Нервы не выдержали. Она резко повернулась в сторону шума и увидела, что преследовавший её поскользнулся. Он поднимался с колен. Надя знала почему. На повороте, на углу, лопнул и вздыбился асфальт. Зимой его заносило снегом и покрывало льдом. Кто жил в этом доме, знал об этом, участок удачно обходили, кто-то заботливо иногда посыпал песком. Незнакомец не знал этого и попался на ледяную ловушку. Надя была настолько напугана, что не выдержала и выругалась, грубо нахамив мужику. Она не контролировала себя, настолько он ее напугал. Наконец накричавшись, Надя оторопело замолчала. Некоторое время они смотрели друг на друга в полном молчании. Она была шокирована тем, что мужик никак не отреагировал на ее оскорбления. Он молча встал. Молча, не двигаясь, смотрел на нее. Глаз его она не видела. Мужик был тепло укутан и по минимуму открыт. Огромная меховая шапка закрывала лоб и глаза, а меховой воротник прикрывал нижнюю часть лица. Она рассмотрела только его губы и скулы. Его бледные, тонкие губы даже не шелохнулись, ни одна мышца его лица не шелохнулись, не дернулись в ответ на ее оскорбления. Никакой эмоции, никакой адекватной эмоции, которая просто обязана быть у нормального человека на такие оскорбления! Их молчание, ей казалось, длилось вечно. Вдруг до Надиного уха донесся звук щелчка дверного замка в подъезде. Мозг озарила радостная догадка.