От Ленина до Путина. Россия на ближнем и среднем Востоке - Алексей Васильев

В феврале 1919 года к власти в Афганистане пришел эмир Аманулла, правительство которого провозгласило независимость Афганистана, что обеспечило новому эмиру поддержку армии и населения.

Отвергнув предложения афганского правительства (3 марта 1919 года) об установлении англо-афганских отношений на основе равноправия сторон, Великобритания развязала третью войну против Афганистана. Советская Россия первой признала суверенитет Афганистана (март 1919 года) и объявила о готовности немедленно обменяться посольствами (письмо В.И. Ленина в Кабул в мае 1919 года). Английская армия потерпела неудачу. По Равалпиндскому договору 1919 года Англия предварительно признала независимость Афганистана. Окончательное признание последовало в 1921 году вслед за заключением советско-афганского Договора о дружбе 28 февраля 1921 года16.

В 1926 году между СССР и Афганистаном был заключен договор о нейтралитете и взаимном ненападении, аналогичный советско-турецкому договору, но содержавший, кроме того, некоторые дополнительные обязательства сторон. Статья 2, в частности, предусматривала, что каждая сторона будет противодействовать враждебной линии поведения третьих держав в отношении другого участника договора. Это положение вошло в советско-афганский договор 1931 года, продленный в 1936, 1955 и 1975 годах. Кроме того, в договоре содержалась статья, которая устанавливала обязательство взаимно воздерживаться от всякого вооруженного или невооруженного вмешательства во внутренние дела другой стороны и препятствовать на их территории всякой деятельности, направленной против другой стороны. В мае 1928 года состоялся визит в СССР короля Афганистана Амануллы-хана.

В 1924 году СССР установил дипломатические отношения с Хиджазом. В том же году в Джидду, где находились иностранные дипломатические миссии в Хиджазе, прибыл официальный советский представитель. В конце 1925 – начале 1926 года, когда соседний султанат Неджд завоевал Хиджаз и было создано объединенное государство (названное в 1932 году Королевство Саудовская Аравия), советское правительство первым его признало и установило с ним дипломатические отношения. В 1926–1927 годах из СССР в Хиджаз были направлены партии товаров – сахар, нефтепродукты, текстиль.

СССР в 1926 году признал независимость Йемена, у которого были серьезные противоречия и столкновения с Великобританией и Италией. В письме советскому правительству тогдашнего губернатора Ходейды принца Сейф уль-Ислама Мохаммеда говорилось: «Великое Российское правительство бдительно стоит на страже интересов Востока. С этим правительством борются империалисты, направляя на это громадные денежные средства, военные и политические силы, стремясь воспрепятствовать тому, чтобы восточные народы были просвещены духом свободы. Это правительство завоевывает симпатии угнетенных народов. Мы надеемся на установление хороших отношений между нашим и этим правительством»17.

В 1928 году, когда Йемен подвергался английскому военному давлению с юга и саудовскому – с севера, йеменские представители обратились к полпреду СССР в Хиджазе с просьбой установить официальные отношения между СССР и Йеменом и начать торговлю. Вскоре в йеменский порт Ходейду были доставлены из СССР необходимые товары.

В ноябре 1928 года СССР и Йемен заключили договор о дружбе и торговле. В преамбуле договора указывалось, что он основывается на «признании взаимного равенства Сторон во всем, что касается прав и общих положений, существующих между странами и народами…». В статье 1 подчеркивалось, что Советский Союз признает полную и абсолютную независимость правительства Йемена и его короля18.

Казалось бы, автору этих строк остается присоединиться к оценкам советской государственной политики по отношению к Турции, Ирану, Афганистану, а также независимым арабским странам как успешному проявлению прагматизма, здравого смысла, соответствия интересам населения России, Советского Союза. Во всяком случае, вся советская литература именно так трактует эти шаги, которые выгодно отличаются от призывов к революциям, борьбе с «лакеями империализма», «кровавыми собаками» и т. п. Но если учитывать, что экономика в глазах советских лидеров всегда была служанкой политики, личные амбиции лидеров стояли выше государственных интересов, а государственные интересы – всегда! – выше человеческих жизней, то можно обнаружить скрытый смысл в действиях тогдашнего советского руководства и элементы абсурда в советской и внутренней и внешней политике.

Внешнюю, как и внутреннюю, политику СССР определяли или люди убеждений, которые во имя своих идеологических принципов готовы были переступить через нормы морали и права, выработанные человечеством, пожертвовать другими, а иногда (гораздо реже) и собой, или люди, с самого начала готовые на все ради выживания, продвижения по иерархической лестнице, личной материальной выгоды. Они и поглотили первых, ибо для идеалистов-«идеологов» бюрократическая структура люмпен-пролетарской диктатуры в СССР не была приспособлена. Или же первые, «идеологи», перерождались во вторую группу, ни на минуту не отказываясь от марксизма-ленинизма и пытаясь применить его на практике. Наконец, среди исполнителей идеологических предначертаний были люди, принимавшие лозунги и идеи всерьез, хотя на деле самые честные из них становились соучастниками политической практики, далеко отстоящей от провозглашенных идеалов.

В.И. Ленин в ответ на просьбу Мустафы Кемаля помочь Турции распорядился отправить туда 60 тыс. винтовок, 2–3 тыс. патронов на каждую винтовку, 108 полевых и 12 тяжелых батарей и 10 млн рублей золотом (стоимость 30 тыс. т муки, равных 60 тыс. т хлеба)19. Дата отправки – 1921 год. Хлеб в те дни означал человеческую жизнь. Поволжье голодало. Имели место случаи людоедства. Миллионы людей умерли от голода. 10 млн рублей золотом, потраченные на импорт зерна, спасли бы от голодной смерти 2–3 млн человек, которые в течение 1,5–2 месяцев могли бы питаться этим хлебом. Дружественный жест в адрес Турции фактически означал отказ предотвратить ужасающие последствия голода в Поволжье.

Пусть эти расчеты неточны – не весь купленный хлеб и не вовремя дошел бы до голодающих. Но не вызывает сомнения, что во имя политических целей – сотрудничества с Турцией – на алтарь помощи этой стране, помощи в захвате (или возвращении ей) дополнительно нескольких тысяч квадратных километров территории вожди российского пролетариата положили жизни сотен тысяч своих сограждан. Даже с высоты прошедших десятилетий не поворачивается язык назвать подобные действия прагматичными, соответствующими национальным или государственным интересам.

И если бы такая акция была исключением!

Наступили 1930–1931 годы, когда в стране происходила разрушавшая крестьянство и сельское хозяйство коллективизация. Украина и юг России, обладавшие лучшими в мире черноземами, голодали. Миллионы людей умерли. Опять были зафиксированы случаи людоедства. А советские мука, зерно, сахар, нефтепродукты продавались в Хиджазе, Йемене, Эритрее, Джибути, Египте. В 1932 году советское правительство предоставило Турции кредит в размере 8 млн долларов для приобретения в СССР машин и промышленного оборудования20.

Пройдет еще полтора десятка лет, и из голодающей после войны страны в конце 40-х годов будет снова вывозиться зерно. На каких весах можно измерить абсурдность этой политики, этих «внешнеэкономических связей», обрекающих тысячи и тысячи собственных граждан не просто на затягивание поясов, а на голод и, возможно, смерть!