Девушка с голубкой - Индия Грэй

По крайней мере, он был достаточно честен, чтобы признать себя неисправимым и решить, что ему лучше всего пройти свой проклятый путь в одиночку. Тристан коротко, неприятно рассмеялся. Если уж он так неумолимо правдив, то вполне может признаться, что заставляет его искать оправдания своему отсутствию на вечеринке Тома в замке Стовелл. «Я не хочу ехать, — подумал Тристан, — потому что там будет она».

Лили Александер. Девушка с бархатной кожей, пахнущей миндалем. Она появилась в черные для него минуты и легко проскользнула мимо всех его оборонительных рубежей, чего с Тристаном не случалось раньше. И не случится снова, со стальной решимостью подумал он. Какая разница, будет Лили в замке или нет? Тристан поведет себя с ней так же отстраненно‑вежливо, как с любой другой женщиной, которую соблазнил и бросил.

Лили нервно крутила в пальцах розовый шелк своего платья.

— По телефону ты сказала: «Маленький ужин в честь обручения», — шепотом пожаловалась она подруге. — Скарлет, ты только посмотри, это же похоже на сцену бала из великосветского любовного романа! — Она обвела взглядом бальный зал замка, который заполнялся нарядными людьми, с порога попадавшими в круговорот бесконтактных приветственных поцелуев.

— Знаю, знаю, — засмеялась Скарлет. — Смешно, мы и вправду планировали прием только для близких, но нам так хотелось делиться счастьем, что в конце концов мы пригласили всех, кого знаем.

— Всех? — Сердце Лили проделало болезненный кульбит. — И друзей Тома?

— Да. Боюсь, мои бедные родители совершенно выбиты из колеи. Присмотришь за ними, Лили?

Та молча кивнула. Пока она росла, родители Скарлет обеспечивали ее домашним питанием, помогали с уроками, давали советы насчет мальчиков — в общем, взяли на себя многочисленные обязанности, к выполнению которых была так плохо приспособлена ее родная мать.

— Ты не представляешь, как я скучала без тебя. — Схватив два бокала шампанского с подноса почтительной официантки, Скарлет сунула один в руку Лили. — Давай выпьем за нашу дружбу, которую ничто не разрушит!

Горячая волна тошноты накатила, как только ноздрей коснулся резкий сладкий запах алкоголя. Горло конвульсивно сжалось, на верхней губе выступила испарина. Ну почему она не догадалась захватить имбирные пряники, которые помогали успокоить растревоженный желудок?

— Лили, что с тобой? Тебе нехорошо?

Пытаясь сфокусироваться на обеспокоенном размытом пятне, в которое превратилось лицо Скарлет, Лили страдала от угрызений совести. Впервые с десятилетнего возраста она утаила что‑то от подруги. Но как она могла признаться, что беременна, если еще не успела рассказать Скарлет о ночи, проведенной с Тристаном Ромеро? После маскарада она отправилась прямиком в Африку, а когда приехала, ее подруга уже с головой ушла в приготовления к свадьбе с Томом. Он сделал Скарлет предложение во время фейерверка. Почему‑то Лили сочла бестактностью упоминать о том, чем она занималась в тот знаменательный момент…

— Ты выглядишь нездоровой. — Скарлет обняла подругу за плечи и повела к дверям. — Честно говоря, ты сама не своя с тех пор, как вернулась из Африки. Тебе нужно сходить к доктору…

— Я сходила, — слабо пробормотала Лили.

Подруги спускались по широкой лестнице в холл, когда сквозняк из открывшихся внизу дверей коснулся лица Лили и немного приглушил тошноту. Глотнув воздуха, она решила, что больше не может держать Скарлет в неведении.

— Я не больна. Дело в том, что я… — Она взглянула через плечо Скарлет и застыла с открытым ртом.

На секунду Лили показалось, что разум снова дразнит ее видением высокого, элегантного мужчины с красивым бесстрастным лицом, как пустыня дразнит заблудившихся путников миражами зеленых оазисов. Но Тристан поднял голову, и Лили утонула в бездонных озерах его глаз.

Это был не мираж.

Он направлялся к ним. В каждом сантиметре его прекрасного тела, в каждом ленивом, грациозном жесте сквозила небрежная легкость и уверенность в себе, в то время как Лили чувствовала себя так, словно кто‑то пропускал ее внутренности через офисный шредер.

— Мои поздравления, Скарлет. — Тристан с серьезным видом расцеловал невесту друга в обе щеки. — Тому очень повезло. Сегодня ты выглядишь просто потрясающе.

Лили прижалась спиной к перилам, одновременно желая и страшась момента, когда Тристан обратит на нее внимание. Она была уверена, что тайна, которую она хранила, написана у нее на лбу крупными печатными буквами.

— Тристан! — Радостный оклик Тома сверху эхом разнесся по холлу. Хозяин замка спускался по ступенькам с пиратской ухмылкой на губах. — Так‑так. Не успел переступить порог моего дома — и сразу бросился целовать мою невесту. Неужели святость брачных уз для тебя ничего не значит?

Тристан элегантным взмахом руки обозначил полную беспомощность в борьбе с собственной хищнической натурой:

— Я всегда утверждал, что женщину нельзя удержать на бумажной привязи.

— Если она сама этого не хочет, — поправила Скарлет.

— Простите, что лишаю вас ее общества, но около пяти сотен дальних родственников жаждут познакомиться с моей невестой. — И Том потянул ее за собой вверх по лестнице.

Уставившись в мраморный пол, Лили боролась с паникой, которая охватила ее от перспективы остаться с Тристаном наедине.

— Мы вернемся, как только удовлетворим любопытство этой орды. — На середине лестницы Том обернулся: — Постойте, а разве вы двое не знакомы? По‑моему, вы уже встречались летом на балу.

Лили подумала, что Тристан наверняка слышит барабанную дробь ее сердца. Кровь горячо прилила к щекам, когда она все‑таки набралась мужества взглянуть в глаза отцу своего ребенка.

Взгляд наткнулся на маску холодной вежливости.

— Неужели?

Тристан Ромеро встречал людей, которым нравилось сознательно и расчетливо причинять боль. Он никогда не был одним из них, но, когда дело касалось женщин, определенная жестокость была нужна для их же блага. Тристан не собирался давать Лили ни малейшей надежды на повторение того, что случилось между ними жаркой летней ночью, воспоминания о которой так беспокоили его все это время.

Он увидел обиду, затуманившую ее серебристые кошачьи глаза, и постарался не поддаться малознакомому чувству вины. Тристан ожидал оскорблений, обвинений, пощечины — всего, что он несомненно заслужил и частенько получал от брошенных женщин в прошлом. Спокойное достоинство Лили нарушало привычный сценарий.

— Мы действительно встречались, — сказала она мягко, словно извиняясь за это. — Я — девушка с… голубкой.

Слова Лили вернули Тристана в омытую закатом башню. Горло сжалось от воспоминаний об утешительном мурлыкании ее голоса, сострадании, светившемся в ее глазах. И о том, как это на него подействовало.