Сладкий капкан - Делла Сванхольм

— Ты думаешь, я не готов к этой ответственности? Или, может, ты не веришь, что мы сможем достойно обеспечить наших детей? Но, Ингрид, мы же ведь миллионеры! Наш бизнес процветает, у нас есть буквально все, чтобы родить и прекрасно воспитать не одного, а нескольких детей!

— Антуан, я лично не готова к этому… Пока не готова. Я еще слишком молода, я еще не удовлетворила свою любознательность, свою страсть к путешествиям, не побывала везде, где мне хотелось бы побывать. Я не представляю, как я смогу жить той жизнью, какой я жила до сих пор, если мы заведем детей. И как я смогу доставлять удовольствие тебе. — Она выразительно посмотрела на него.

— Ты доставила бы мне наивысшее удовольствие, если бы родила ребенка, — сделав над собой усилие, произнес он.

— Еще рано, — томно протянула Ингрид. — Еще слишком рано. Ты же сам понимаешь, что это так. — Ингрид стала ластиться к нему, призывно изгибаясь и мурлыкая. — Давай пока подождем. Давай не будем спешить. — Она начала осыпать его поцелуями, которые становились все более горячими и откровенными, и, как ни сдерживал себя Антуан, он вскоре позабыл обо всем.

Но о своем желании иметь детей он не позабыл, тем более что вскоре его младшая сестра Элоди родила сразу двойню. И, когда наступило Рождество и они, отпустив с богатыми подарками всех своих гостей и сотрудников ресторана, остались в доме одни, Антуан вновь спросил Ингрид — когда же она сможет исполнить его заветную мечту.

— Я понимаю, милый, что у тебя перед глазами стоит пример твоей сестры, которая и впрямь произвела на свет двух замечательных малышей. Но я все-таки не твоя сестра, — сердито ответила Ингрид. — Ты уже спрашивал меня об этом, и я тебе ответила: я не готова. Пока не готова. — Видя, как Антуан сразу помрачнел, она изобразила самую очаровательную улыбку и, незаметно сменив тактику, мягко обратилась к нему: — Ну почему ты так спешишь, Антуан? Я понимаю, что ты был нетерпелив там, в Гренландии, когда тебе хотелось завоевать меня и увезти к себе во Францию. Но сейчас ведь я вся твоя. И я никуда от тебя не уеду. Я буду с тобой всегда и всегда буду приносить тебе удовольствие и радовать тебя. А дети… никуда от нас не уйдут. Мы же оба еще так молоды… у нас все впереди. Кстати, — она кокетливо посмотрела на него, — ты помнишь, что я обещала тебе самую жаркую рождественскую ночь из всех, которые у тебя когда-либо были? Думаю, время исполнить это обещание пришло…

И Антуан вновь оказался не в состоянии противиться неистовой и опаляющей силе ее страсти, заставившей его забыть буквально обо всем на свете.

— Месье, к вам посетитель! — В дверь кабинета просунулась голова секретаря Жерома с как всегда аккуратным проборчиком посередине.

Антуан, оторвавшись от кипы деловых бумаг, разложенных на его широком письменном столе, недовольно поднял голову.

— И кто же именно, Жером?

— Дядюшка Бено, — доложил секретарь, и на его худом лице неожиданно появилась улыбка.

— Ну, это совсем другое дело. — Антуан легко вскочил с кресла и поспешил к двери.

В кабинет вошел плотный мужчина лет шестидесяти, среднего роста, с обветренным загорелым лицом, свидетельствовавшим о том, что его хозяин большую часть времени проводит на свежем воздухе. Взгляд его голубых глаз был одновременно очень внимательным и доброжелательным. В правой руке дядюшка Бено держал корзиночку, накрытую белоснежной салфеткой. Он осторожно поставил ее на стол и только после этого поприветствовал Антуана.

— Здравствуй, Антуан!

— Здравствуй, дядюшка Бено! — Они обнялись.

— А у меня для тебя подарок, — невинно произнес дядюшка Бено, делая вид, что не замечает, как Антуан с явным нетерпением поглядывает в сторону корзиночки.

— Я просто умираю от любопытства!

— Тогда смотри! — Дядюшка Бено сдернул салфетку и стал очень осторожно вынимать содержимое корзиночки и класть на стол. Каждый вынимаемый им предмет был завернут в белый носовой платок, который он тут же разворачивал. Это были черные, округлые комочки размером с хорошую картофелину. Кабинет сразу наполнился неповторимым ароматом. В нем смешалоск1все: и запах опавшей листвы, и влажных деревьев, и земли, и мускусные ароматы перегноя.

— Трюфели, — благоговейно выдохнули разом дядюшка Бено и Антуан.

— Да, они самые. Первые в этом сезоне! — с гордостью произнес дядюшка Бено. — Нынешнее лето было теплым и влажным — то, что надо для трюфелей. Думаю, урожай можно будет собирать… — дядюшка Бено задумался, — да, с сегодняшнего дня, то есть с пятого октября, ну… скажем, по пятое января. Три месяца — это огромный срок! Так что, Антуан, можешь готовить объявление в газеты о начале сезона трюфелей в твоем замечательном ресторане. — Он довольно потер руки.

«Бриллиант кухни», «Моцарт среди грибов»… Каких только эпитетов не удостоен этот подземный гриб среди гурманов всего мира! Они просто сходят с ума от омлета по-итальянски с трюфелями, картофельного пюре с трюфелями или свежей пасты и ризотто с этими грибами. А ведь существует еще трюфельное масло и трюфельный крем. Теперь доподлинно известно, что трюфели растут во многих странах, но авторитетные эксперты утверждают: за самым лучшим деликатесом нужно ехать в Италию, в Пьемонт. Или во Францию, в Перигор. Именно в Перигоре и жил тартюффайо дядюшка Бено — лучший собиратель трюфелей и друг Антуана. Именно там, в Перигоре, лежат истоки славы ресторана Антуана Лану и, соответственно, истоки его нынешнего благосостояния.

Распрощавшись с дядюшкой Бено, Антуан поспешил на кухню. Патрик О'Коннор уже ждал его.

— Принесли, хозяин?

Антуан кивнул, и Патрик склонился над кор-: зиночкой с грибами, зажмурившись, словно в священном экстазе. Потом он поднял глаза на хозяина.

— В ресторане Гордона Рамзи мне приходилось готовить многие блюда из трюфелей, но, клянусь, они не были такими ароматными, как эти! Ваш дядюшка Бено настоящий волшебник. Он обладает каким-то фантастическим даром выискивать самые лучшие. Даже не знаю, как это назвать… — Он вновь склонился над корзиночкой. Оттуда до Антуана донесся его глуховатый голос: — Что вы хотите, чтобы я сегодня приготовил: все, как обычно, или что-то особенное?

— Готовь как обычно, — улыбнулся Антуан, — и у тебя, как всегда, получится нечто особенное.

Он вернулся в свой кабинет. А когда пришла пора пробовать первые блюда с трюфелями, позвал Ингрид, и они вместе с ней отправились в ресторан.

Там их посадили за точно такой же столик, как и всех остальных посетителей, — Антуан не терпел, чтобы в его заведении ему оказывали какие-то экстраординарные знаки внимания. Единственным отличием их столика от всех остальных являлось то, что в вазочке стояли белые лилии — любимые цветы Ингрид.

— Что мы будем есть? — спросила его Ингрид.

— То, что ты сегодня закажешь, — улыбнулся Антуан. — Я предоставляю это право тебе.

— Картофельное пюре, — сказала Ингрид. — С трюфелями.

Им принесли вино, и они, смакуя, отпили по глотку «Chateau La Lagune». Ингрид задумчиво посмотрела на мужа.