Новогодние сказки для любимой внучки - Никита Горев

– Позови-ка его сюда.

Пилот широко открыл дверь и рукой попросил пассажира зайти в кабину. В кабину зашёл невысокий, круглолицый, полнеющий мужчина средних лет в форме капитана МЧС. Он кивнул командиру и встал, привалившись плечом в проеме открытой двери. Командир коротко глянул на доктора …и замер. Потом посмотрел более внимательно. Достал и протянул мужчине дополнительный ларингофон. Капитан надел наушники, поправил микрофон.

– Ванька! Ты это? …Или не ты? – командир пристально рассматривал врача, – Ты же Ванька Пронечкин?…

Доктор тоже всматривался в летчика, узнавал и не узнавал знакомые черты:

– Да, я Пронечкин, …а ты?

– Да Денис я! Денис Ракушкин! Дружок твой! Неужели не узнаёшь?

– Дениска? Дениска! – наконец, капитан узнал друга детства, – ты? Вот здорово! Не думал, что вот так встретимся!

Командир передал управление второму пилоту, друзья обнялись.

– А мне говорили, что ты врач, и что где-то в Африке.

– Было дело. Был в Африке. Вот вернулся.

– Да-а! Сколько лет не виделись?

– Лет двадцать. Честно сказать, я тебя не узнал.

– Вот, Паша, это мой друг детства Иван, знакомься.

Второй пилот чуть оглянулся, улыбнулся, кивнул головой и сказал:

– Паша.

– Слушай, Иван, мы подумали, что у нас контрольная проверка, а ты инспектор! – Дениска весело засмеялся, – в задании место посадки обозначено координатами, а на полётной карте в этом месте стотысячный город!? У тебя-то, что за задание?

Капитан достал из кармана картонную карточку:

– Вот: «деревня безымянная, женщина средних лет, острая боль живота, находится в терминальном состоянии», судя по всему не транспортабельна… – Иван осёкся и побледнел. – Денис! Денис! Какое сегодня число?

– Пятое января, забыл, что ли?

– Пятое! И тогда было пятое! Дениска! …А вдруг мы летим ТУДА?!

– ТУДА!? – Голос командира дрогнул. – ТУДА! Этого не может быть! ЭТОГО не было! Это был сон! Детские фантазии! Игра! Мы всё придумали с тобой! Ничего не было…

– Командир, через две минуты будем на точке. Вижу населённый пункт, – разговор друзей прервал голос второго пилота. – Справа поле, площадка ровная, незаболоченная, глубина снега не более 30 сантиметров.

– Садимся.

…Вертолёт завис в воздухе над заснеженным полем, затем медленно, осторожно стал опускаться. Перед самой землёй опять завис. В кабине стало темно от поднятого винтами огромного количества снега. Видимость «0». Пилоты терпеливо вглядывались в снежное облако, стараясь разглядеть землю. Наконец молочная завеса стала редеть, под вертолётом появилась совершенно очищенная от снега площадка. Командир, снижая обороты двигателя и изменяя конфигурацию несущего винта, плавно опустил винтокрылую машину на землю. Двигатель стих, а винт, издавая характерный свист, ещё долго продолжал вращаться.

– Приехали! – пилот Паша, энергично щёлкал тумблерами и переключателями, приводя вертолётные системы в парковочное состояние. – Ну что, командир, я с доктором?

– Нет, Паша, сегодня я пойду с доктором. – Денис поднялся, стал застёгивать молнию на меховой лётной куртке и, продолжая начатый в полёте разговор, сказал: – Я понял, что ты имеешь в виду. Нет! Нет! Мы взрослые люди. Ты же понимаешь, что этого НЕ МОЖЕТ БЫТЬ.

Денис и Иван выбрались из вертолёта. Огляделись. Со всех сторон вокруг поля сплошной стеной стояли деревья. Деревни было не видно. Только с северо-запада тянуло дымком, да слышался собачий лай.

– Ну что? Пошли что ли! – Денис поправил на плече ремень огромной медицинской сумки и, высоко поднимая ноги, зашагал по снежной целине в сторону собачьего лая. Доктор, с такой же сумкой-укладкой, стараясь не отставать, зашагал следом. Сразу за перелеском показалась узкая, накатанная дорога.

– Смотри! – Выдохнул Иван. Денис уже и сам заметил: вдаль по дороге, придерживая рукой сползающую на глаза шапку, бежал маленький, бедно одетый мальчик. – Смотри! Это же …Ванька!

Друзья замерли на обочине дороги. Оба были бледны.

– Пойдём, что стоять-то? – Грузный Иван, тяжело дыша, обошёл Дениса и двинулся по дороге. Денис выругался и зашагал рядом. Время от времени он повторял:

– Этого не может быть… Этого не может быть…

Иван, закинув медицинскую укладку за спину и сдвинув форменную фуражку на затылок, шагал молча. Вскоре за поворотом показалась деревня… Заснеженная деревенская улица с маленькими деревянными домиками, сараюшками и огороженными жердями палисадниками. Синее небо, солнце, голубоватый снег на крышах и на деревьях. Всё, прямо как на картинах художника Бориса Кустодиева… Слева, возле невысокой оградки из жердей, стоял и приветливо махал рукой …СНЕГОВИК!!!

– Снежок! – радостно воскликнул Денис, – Снежок, это ты? Как я рад, Снежок! Ты нисколько не изменился! – Друзья бросились к снеговику. Тот расплылся в довольной улыбке, приобнял руками друзей и немного ворчливо заметил:

– Когда мне меняться-то? Минуты не прошло, как расстались. Это для вас 30 лет прошло! Д-а-а! Вы-то изменились, не узнаешь. Какие красавцы! Ну, хватит болтать. Вы же Лизкину мамку лечить прилетели! Вот и идите, там как раз все разошлись, одна Лизка осталась. Не напугайте её только. Я здесь побуду…

Ваня и Денис перешли дорогу и зашли в маленький покосившийся домик, сложенный из толстых круглых брёвен…

…Прошло два часа. Снежок прогуливался по небольшому проулку, стараясь не проходить мимо окон домов. Деревенская улица была пуста. Напуганные рёвом вертолётных двигателей жители сидели по домам, лишь кое-где время от времени взлаивали собаки. Солнце скрылось за горами. Мороз крепчал. Стало смеркаться. Первым из дома вышел Денис. Лицо его было пунцово-красным, как после хорошей парилки. Он набрал пригоршню чистого снега, растер им лицо и только после этого подошёл к снеговику.

– Ну что там? – Спросил Снежок.

– У-ф-ф, сейчас, – Денис повесил свою сумку на столбик забора, достал носовой платок и вытер лицо, – Операцию делали. Аппендицит удаляли. Перитонит уже начался. На самом деле, она до утра не дожила бы. Но Ванька молодец! Я ему светил да инструменты подавал, а он и за хирурга, и за анестезиолога, и за операционную сестру! Мастер!

В это время скрипнула дверь, и на улицу вышел Иван. Он устало прислонился к двери и несколько минут стоял, неподвижно глядя куда-то в небо, потом, привычно закинув медицинскую укладку за спину, подошёл к Снежку и спросил: