Стальной корабль, железный экипаж. Воспоминания матроса немецкой подводной лодки U­505. 1941—1945 - Ганс Якоб Гёбелер

Я быстро поплыл подальше от лодки. Эсминец двинулся в моем направлении, с него что-то крикнули и бросили мне веревку. Я сообразил, что мне не следует хвататься за нее, потому что меня затянет под винты. Зато я поплыл к большому спасательному плоту, на котором было столько человек, что частично он уже ушел под воду. Один из спасшихся на нем отчерпывал воду пустой консервной банкой.

Кто-то с плота, думаю, это был Фрике, спросил меня, смогу ли я доплыть до Беккера. Беккер был довольно далеко от нас и звал на помощь. Я ответил: «Да, если кто-нибудь еще поплывет со мной!» Ганс Гёбелер вызвался плыть со мной на спасение Беккера.

Когда мы плыли к Беккеру, я почувствовал, как что-то жесткое скользнуло у меня по ноге. Я спросил Ганса, нет ли за мной акулы. Он сказал: «Да, плывем быстрее, акула как раз за тобой». Солнце отражалось в волнах, и я ничего не мог видеть сам. Позднее я сообразил, что в спешке забыл застегнуть пояс моего дыхательного прибора и это он касается моей ноги, а совсем не акула.

Когда мы добрались до Беккера, мы обнаружили, что он отнюдь не ранен, так что нам нет необходимости буксировать его. Он поплыл вместе с нами к спасательному плоту».

(Шиллер был неважным пловцом, и поэтому я сказал, что позади акула, чтобы он прибавил темпа.)

Пока мы сражались с волнами, захлестывавшими плот, мы с удивлением заметили, что американцы погнались за нашей все еще совершающей большие циркуляции подводной лодкой на нескольких моторных катерах. В конце концов им удалось догнать ее и высадиться на лодку, но мы все были уверены, что лишь вопросом времени остается, когда она затонет. Ведь только самый ее нос и боевая рубка оставались над поверхностью воды. Мы шутили между собой, что когда наша старая U-505 пойдет на дно, то захватит с собой больше американцев, чем когда она была укомплектована германским экипажем.

Однако по прошествии времени наше удивление стало сменяться озабоченностью. Лодка, упорно оставаясь на поверхности воды, упрямо отказывалась затапливаться. Я рассказал нескольким из моих друзей, что снял кожух морского фильтра. Неужели возможно, что один из американцев нашел этот кожух и поставил его на место? Это казалось возможным.

Разумеется, как мы это сегодня знаем, именно так и произошло. Капитан Дэниэл В. Гэллери, командовавший оперативным соединением эсминцев и авианосца, специально тренировал призовую команду для поднятия на борт и захвата подводных лодок именно в таких условиях. Американцам удалось подняться на борт лодки еще до того, как она затонула, и поставить на место кожух морского фильтра. Они не нашли металлической сетки, которая была частью фильтра, и обошлись без нее. В таком положении кожух пропускал воду, но опасности затопления уже не было. Несколько позднее американцы использовали брошенную морскую рубаху, чтобы перекрыть даже такую небольшую течь. За пару последующих дней они взяли U-505 на буксир, зарядили ее аккумуляторные батареи и продули ее балластные цистерны, чтобы ликвидировать дифферент на корму. После всех этих мероприятий наша подводная лодка стала первым вражеским кораблем, захваченным американским военно-морским флотом на просторах океана со времен войны 1812 года.

Пробираться вниз сквозь открытый люк темной боевой рубки в тонущую подводную лодку – самый героический поступок, о котором мне приходилось слышать. Отважный американский моряк, который нашел свой путь в центральном отсеке и поставил на место кожух морского фильтра, был Зенон (Люк) Люкозиус. Люк и я стали хорошими друзьями во время встречи с экипажем U-505 и моряками оперативной группы, которую я организовал позднее в Чикаго, и мы даже вместе выступили в телевизионной передаче, посвященной захвату лодки.

То, что он и его товарищи-американцы проделали, чтобы спасти нашу U-505, можно определить только самым подходящим для этого словом «отвага». Когда миновали шок и стыд от потери лодки, мы просто должны были поздравить Гэллери и его подчиненных за их храбрость и мужество. С некоторыми из них, разумеется, мы познакомились гораздо позднее.

Во всяком случае, после часа томительного ожидания мы в конце концов были выловлены из воды одним из вражеских кораблей, эсминцем эскорта Chatelain. Кинооператор военно-морских сил США с кинокамерой запечатлел момент нашего спасения. В Чикагском музее науки и промышленности в фильме о захвате U-505 показано, как нас, нескольких членов экипажа подводной лодки, в том числе и меня, затаскивают на палубу эсминца. У всех у нас широкие улыбки на лицах. Ведь мы были так счастливы оказаться в живых!

Мы верили, что выполнили свой долг и внесли свою долю в борьбу с вражеским флотом, а сейчас являемся одним из немногих экипажей подводных лодок, переживших гибель своего корабля. Кроме этого, даже теперь, летом 1944 года, мы по-прежнему верили, что Германия в конце концов выиграет эту войну. Мы знали, что на германских верфях сейчас строятся потрясающие новые подводные лодки, и были уверены, что улыбки, подобные широким улыбкам на лицах американских охранников, однажды появятся и на наших лицах.

Американцы обращались с нами как с военнопленными на удивление очень хорошо. Несколько человек из нашего экипажа получили ранения во время покидания подводной лодки, и всем им была оказана немедленная медицинская помощь. Получившие более серьезные ранения были помещены в медотсек, включая нашего командира Харальда Ланге, которому пришлось ампутировать ногу57.

После оказания раненым медицинской помощи все остальные из нас были обысканы, раздеты и собраны вместе под охраной моряков, вооруженных выглядевшими огромными пистолетами-пулеметами Томпсона (калибра 11,43 мм).

Каждый из нас бросил прощальный взгляд на нашу старую U-505. К ней были причалены несколько моторных катеров, а американские моряки сновали по ее палубе. В определенный момент вдоль ее борта прошел эсминец Pillsbury. К нашему огромному удовлетворению, мы узнали, что носовой руль глубины нашей лодки проделал длинный разрез в корпусе американского эсминца, почти затопив его. Это дало нам повод порадоваться, по крайней мере на недолгое время. Меня особенно повеселил этот инцидент, потому что рукоять управления этим рулем глубины я раздобыл в Бордо.

Через некоторое время, однако, у нас в душе стала нарастать тоска по потере нашего боевого корабля. Наличие на его борту нескольких крайне секретных документов, оставшихся неуничтоженными, заботило нас тоже. Я был одержим воспоминаниями, упал ли в трюм или нет кожух морского фильтра. Разумеется, американцам совершенно незачем был этот кожух, потому что им было достаточно взять гаечный ключ и перекрыть трубу, по которой шла вода. Тем не менее мой дух погрузился в мой собственный ад, когда я мысленно вспоминал снова и снова свои последние минуты в лодке.