Имя Дракона - Ольга Видова

Райнер с минуту не отводил от него взгляда. Младу захотелось почесать макушку или отвернуться.

— Хорошо, — сжалился наконец учитель. — Иди, и принеси все, что в списке.

Млад предпочел больше ни о чем не спрашивать и быстро ретировался.

Улицу назвали Солнечной, потому что дома на ней стояли в одну линию от центральной площади до крепостной стены на западе, словно выверенные по линейке. И ежедневно, прежде чем утонуть в море, солнце заливало ее светом на добрые полтора часа.

Впрочем и в обеденное время улица не испытывала недостатка в свете.

Млад точно знал куда идет, ведь в последние недели он часто помогал Дару. Старику было тяжело ходить.

Вот и сейчас, он не стоял за прилавком, но едва Млад переступил порог, из-за соседней двери его окликнул Дар:

— Проходи, мой мальчик!

Мужчина обедал, и предложил Младу присоединиться. В животе заурчало.

— Я тороплюсь, учитель дал мне поручение…

— Ничего не хочу слышать! С такими голодными глазами я тебя не отпущу, мой друг.

Дар щедро налил ему наваристый суп с куском мяса, и Млад не смог устоять.

Старик привычно рассказывал истории, но Млад слушал их в пол уха, размышляя, как ему повезло. Его учат два сильных мага. И если Райнер поощряет самостоятельность, то Дар с радостью рассказывал как об элементарных, так и о сложнейших вещах.

Он просмотрел список, принесенный Младом и сдвинул брови.

— А твой учитель плутует. То, что в этом списке вряд ли поможет Изабелле. Вот, например, порошок из безглазого буревестника… не пугайся, это такая ягода, весьма ядовитая, надо сказать. Так вот, порошок этот не применяется ни для зелий, ни для обычных лекарств. И ягода теряет большинство свойств при перемоле. Но некоторые маги пишут с помощью порошка древние слова. Не пойми меня не правильно! Я не осуждаю, на войне все средства хороши. Но ведь твой учитель может использовать более дешевые и простые способы колдовать…

Суп был съеден, а Дар все говорил и говорил.

Млада тянуло в сон. Он начал клевать носом. Мир качнулся и начал вращаться.

Он больно ударился спиной, и понял, что упал вместе со стулом.

Приподнявшись на локтях, Млад увидел как один мужчина, прижимает другого к стене.

— Что … дурман трава?.. врешь… — слова влетали в черепную коробку, эхом отражались от ее стенок, заполняя всю голову, и заглушали другие слова, не желая складываться в предложения.

А затем мужчины одновременно повернули к нему головы. Млад моргнул. И со всей отчетливостью осознал, что лежит на полу, а на него смотрят Райнер и Дар Фахад.

— Его разум чист, как ты и просил, — сказал Дар, отталкивая руку Райнера.

— Ты как? — обратился Райнер к Младу. — Прости, но мне придется заглянуть в твой разум.

И, прежде чем Млад успел возразить, стихии у его сознания задрожали. Он уже привык обращать внимание на поведение стихий вокруг тела, даже несколько раз сумел заглянуть внутрь, но это было странное ощущение. Он не мог видеть их ни магическим, ни уж тем более обычным зрением. Но он знал их структуру, и знал, что сейчас они изменяются под внешним давлением. И ему это не нравится.

— Не сопротивляйся, иначе будет больно, Геримилд, — строго сказал Райнер, — я лишь посмотрю.

Легкое прикосновение чужого разума, и вот Милд снова бежит к пристани в горящих штанах. Отдает письмо. Получает ответ. Встречает Дара, тот лечит его раны. Через несколько дней, снова забредает в аптеку, и Дар просит отнести его один заказ, потом другой. Один из пакетов он относит Белле и впервые видит ее улыбку.

— Какое послание передал мне Златан?

— Что все договоренности в силе, — Милд замялся и вспомнил: — но прежде ты должен разобраться с долгом. Рысь.

Дар расхохотался, а Райнер некоторое время молча смотрел на Милда.

— В прошлый раз ты доставил сообщение не целиком.

— Я… — Милд замялся ища оправдание.

— Не волнуйся, мальчик. Дар всегда отлично управлялся с чужими мыслями. Жаль, я не заметил его след в твоем сознании раньше.

Млад почувствовал, как стихии снова дрожат, но теперь учитель не проникал в его разум, а строил ограждение.

— Мой тебе совет, спрячь свое имя как можно глубже, — сказал Райнер, когда закончил, — оно болтается на поверхности, но если ты решил отказаться от его силы, так не давай эту силу другим.

— А ты вешаешь маячки на своих учеников, чтобы помогать им или дабы быть уверенным в их верности? — спросил Дар.

— Тебя не касается, что я делаю со своими учениками, мой друг, — Райнер издевательски скривил губы. Но когда он снова повернулся к Младу, то выглядел обеспокоенным, — возвращайся в замок.

Млад неуверенный, что понял происходящее, поднялся. Петли двери взвыли, когда он закрыл ее.

Ему хотелось почесать темечко, хотя он понимал, что не сможет потрогать новую защиту.

Выйдя на улицу, Млад вспомнил, что не поблагодарил Дара за обед и не купил ничего из списка.

Не раздумывая, он развернулся и снова зашел в аптеку, потянул на себя боковую дверь и едва устоял от волны воздуха вырвавшегося из комнаты.

Дар Фахад лежал на полу. Его голова была повернута вбок, стеклянный взгляд направлен на Млада.

Райнер стоял у большого шкафа со склянками. Млад снова посмотрел на Дара, и заметил вытекающую изо рта кровь и зияющую дыру в груди. Маг был мертв.

К горлу подкатила тошнота. Млад сделал шаг назад, надеясь уйти незамеченным.

— Ты не должен был это видеть.

— Что видеть, господин? Мне кажется, я ослеп, потому и вернулся.

Райнер улыбнулся.

— Ты умнее, чем кажешься, — он перевел взгляд на труп, под которым растекалась красная лужа. — С долгом Рыси покончено. Я сам виноват, не учел твое похмелье. После долгого влияния так бывает, — он снова посмотрел Младу в глаза. — Фахад отлично управлялся с чужими именами, этот урок тебе стоит запомнить.

Запоздало до Млада дошло: “Фахад” — значит “рысь”. Что же это за долг, что может быть оплачен только смертью?

— Я знаю обо всем, что происходит в этом городе, — продолжал Райнер. — В этой стране. И защищаю своих учеников. Но я не могу защитить тебя от самого себя. Хотя могу защитить от вещей хуже. Например, от контроля разума. И я жду, что мои ученики станут защищать меня и мои секреты.

Во рту пересохло, но сердце билось ровно. Угроза, витавшая в воздухе перед уходом Млада, теперь исчезла.

— Я понимаю, учитель.

Райнер снова повернулся к шкафу, уверенным движением поднял руку и достал округлый предмет.

— Если говорить начистоту… а