От Красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство (1917-2036) - Юрий Георгиевич Фельштинский

Сталина стала очевидной. 20 февраля 1953 года Сталин вызвал к себе Игнатьева и руководителя советской разведки Судоплатова и поручил им устранить лидера Югославии Иосифа Броз Тито. Во время этой беседы Сталин как бы невзначай упомянул Берию: «Не люблю я Берию, он не умеет подбирать кадры, старается всюду поставить своих людей».

Ставленник Маленкова Игнатьев поспешил пересказать разговор Маленкову. Тот поделился информацией с Берией. Берия понял, что медлить нельзя, что «мингрельское дело» близилось к кровавой развязке. «Он нас всех перестреляет», — ответил Берия Маленкову.

Ощущение грозящей опасности было общим. «Поживи он [Сталин] годик-другой — и я бы не уцелел», — вспоминал Молотов.

Хрущев писал в мемуарах: «Если бы Сталин не умер, не знаю, чем бы все кончилось. […] Если бы Сталин прожил еще какое-то время, то катастрофой кончилась бы жизнь и Молотова, и Микояна».

Маленков и Берия в это время постепенно заменяли старое окружение Сталина на свое, новое. Считавшегося преданным Сталину Абакумова заменили на кандидатуру Маленкова Игнатьева. В заместители ему Берия, предварительно заручившись согласием Сталина, поставил своего человека Сергея Гоглидзе.

В мае 1952 года сняли с должности начальника охраны Сталина и направили в уральский город Асбест в качестве заместителя начальника Баженовского ИТЛ МВД СССР генерала Николая Власика. Новым начальником охраны Сталина стал полковник Николай Новик.

Уже в начале декабря 1952 года Власика арестовали по делу врачей, поскольку он «обеспечивал лечением членов правительства и отвечал за благонадежность профессуры». 17 января 1953 года Военная коллегия Верховного Суда СССР признала его виновным в злоупотреблении служебным положением при особо отягчающих обстоятельствах и приговорила к десяти годам ссылки, лишению генеральского звания и государственных наград. До 12 марта 1953 года Власика допрашивали почти ежедневно. По амнистии 27 марта 1953 года срок ему сократили до пяти лет, без поражения в правах, и направили его для отбывания ссылки в Красноярск. Постановлением президиума Верховного Совета СССР от 15 декабря 1956 года Власика помиловали со снятием судимости, но в воинском звании и наградах восстановлен он не был[223].

Большую часть охраны и персонала так называемой «ближней дачи» Сталина в Кунцево в 1952 году тоже сменили на преданных Берии людей, выходцев из Грузии, что не могло не насторожить Сталина. «В последнее время Сталин стал запирать двери… у него нарастала какая-то боязнь», — вспоминал офицер Главного управления охраны (ГУО) МГБ, входивший в число двадцати четырех так называемых «выездных охранников» или «прикрепленных», Павел Иванович Егоров, 1926 года рождения, закончивший службу в 1961 году офицером охраны председателя КГБ Александра Шелепина.

Есть много свидетельств того, что охрана Сталина и персонал дачи буквально взывали о медицинской помощи Сталину, когда тот умирал, а его ближайшие соратники по партии саботировали оказание этой помощи. И Сталин умер. Версий о его быстрой кончине предостаточно. Но очевидно одно: внешне здоровый человек, не слишком старый, провел вечер в компании Маленкова, Берии, Хрущева и Булганина, пил с ними, как часто до этого, до раннего утра 1 марта 1953 года и наступившего дня уже не увидел. Он валялся без сознания на полу в луже собственной мочи много часов, и никому до него не было дела.

Основными заговорщиками в деле устранения Сталина были Берия, Маленков и Хрущев. В числе вовлеченных в заговор был и министр госбезопасности Игнатьев, являвшийся одновременно начальником ГУО МГБ, и офицеры личной охраны Сталина, так называемые «прикрепленные» — старшие смены Иван Хрусталев, Михаил Старостин и заместитель коменданта «ближней дачи» Сталина Петр Лозгачев.

Спустя много лет после смерти Сталина о событиях роковой для него ночи вспоминали разные люди. Хрущев писал:

Вдруг звонит Маленков: «Cейчас позвонили от Сталина ребята (он назвал фамилии), чекисты, и они тревожно сообщили, что будто бы что-то произошло со Сталиным. Надо будет срочно выехать туда. Я звоню тебе и уже известил Берию и Булганина. Отправляйся прямо туда». Я сейчас же вызвал машину. Она была у меня на даче. Быстро оделся, приехал, все это заняло минут 15. Мы условились, что войдем не к Сталину, а к дежурным… Зашли туда. Спросили: «В чем дело?». Они: «Обычно товарищ Сталин в такое время, часов в 11 вечера, обязательно звонит, вызывает и просит чаю. Иной раз он и кушает. Сейчас этого не было».

Послали мы на разведку Матрену Петровну, подавальщицу, немолодую женщину, много лет проработавшую у Сталина, ограниченную, но честную и преданную ему женщину. Чекисты сказали нам, что они уже посылали ее посмотреть, что там такое. Она сказала, что товарищ Сталин лежит на полу, спит, а под ним подмочено. Чекисты подняли его, положили на кушетку в малой столовой. Там были малая столовая и большая. Сталин лежал на полу в большой столовой. Следовательно, поднялся с постели, вышел в столовую, там упал и подмочился. Когда нам сказали, что произошел такой случай и теперь он как будто спит, мы посчитали, что неудобно нам появляться у него и фиксировать свое присутствие, раз он находится в столь неблаговидном положении. Мы разъехались по домам.

Вызвать врачей или как-то облегчить состояние Сталина почему-то его соратникам не пришло в голову.

Вот воспоминания одного из охранников «ближней дачи» Сталина Константина Федоровича Козлова, 1924 года рождения, зачисленного в охрану в мае 1947 года:

Все двери на ключ закрывались. И просто так в них никто не войдет. Вспоминая, как мы, охранники, обсуждали случившееся со Сталиным, скажу прямо: приходили мы к одному выводу, что Сталина убили! Не может быть, чтобы просто так, ни с того ни с сего, за какие-то полтора часа человека не стало!

Геннадий Николаевич Коломенцев, 1923 года рождения, в 1950 году был зачислен в 6-й отдел ГУО МГБ (этот отдел обеспечивал обслуживание и питание высшего руководства партии и правительства), на момент смерти Сталина был частью его обслуги, но, правда, не на «ближней даче», вспоминает:

При жизни Сталина я ни разу не был на той даче. А когда он умер, мне как-то позвонил Орлов[224], спрашивает: «Геннадий Николаевич, ты на даче у нас никогда не был?» Я говорю: «Нет». «Приезжай, посмотришь, как Сталин жил, какая обстановка»…

У Сталина был такой порядок. Приезжает. Чай попьет или там что… И уходит к себе. Закрывается. Все! Без звонка никто к нему зайти не мог. У него звонок стоял. Если нужно кого-то вызвать, он нажимал звонок. В ту ночь, когда он умер, ни звонка, ничего… Утро. Время подъема подходит: 10, 11… К этому часу Сталин обычно вставал… Охрана забеспокоилась. Позвонили в ГУО.