Паутина - Элейн Каннингем

“Начнем с нападения на Хольгерстед”, предложила она. “Полагаю, ты подумал о том, что отравленный мед мог предоставить Ибн”.

“Больше, чем просто думал”, угрюмо согласился Федор. “Я поговорил с людьми Хольгерстеда. Никто не припоминает, чтобы среди товаров Ибна был мед”.

“Кто говорит, что он обязательно продавал его? С тем же успехом он мог протащить пару бочонков среди всего прочего”.

“Нам стоит покопаться на складах Хрольфа, выяснить, нет ли там пропажи”, предложил Федор.

Лириэль невесело хмыкнула. “Толку никакого. Хрольф не вел записи, и порядка там нет вовсе. Никто кроме него не знал полностью, что там находится”.

Рашеми вздохнул, и поднялся с кровати. “Подумай еще над этим, вороненок. Я должен участвовать в совете с другими вождями, но мы поговорим, как только сможем”.

“Тяжкое бремя власти”, легко бросила она, надеясь, что он уловит иронию — и всю суть — ее слов. Но Федор ответил лишь серьезным кивком, и они вышли вместе, молча.

Расставшись с Федором, Лириэль отправилась к складу Хрольфа, открыв дверь ключом, который доверил ей пират. Она не надеялась отыскать здесь какие-то ответы, просто устала, злилась и отчаянно нуждалась в одиночестве. Немного пошарив, она нашла несколько отрезков ткани и соорудила из них ложе.

Сколько она проспала, Лириэль не знала, но разбудил ее скрип открывающейся двери. Она была на ногах прежде, чем дверь захлопнулась за тремя людьми, вошедшими в здание.

“Так и думал, что найду тебя здесь”, объявил знакомый, полный ненависти голос.

Дроу вздохнула. Ей это уже начинало надоедать. По крайней мере, на этот раз Ибн проявил достаточную рассудительность чтобы запастись подкреплением. Возможно, получится интересно. С двух сторон от него стояли Харрелдсон, служивший на Эльфийке коком, и еще один, чье лицо ей было знакомым, но имени Лириэль не знала.

“Одного из нас ты можешь запутать своими проклятыми эльфьими трюками, но не троих. Теперь ты не уйдешь”, выплюнул Ибн. Все трое обнажили мечи и стали приближаться к дроу.

“Помощь нужна, так? Да ты не только предатель, но еще и трус!”

Ее обвинение остановило мужчину, породив ошеломленное выражение на обычно невозмутимом лице.

“Ты предатель Хольгерстеда”, продолжила она. “Кто кроме тебя мог доставить отравленный мед? Почему еще ты направился туда, вместо того чтобы отдать последние почести капитану?”

Ибн сердито фыркнул. “Не затевай опять старую песню! Ты уже подставила меня с медом, и прекрасно знаешь, что в этой истории не больше правды, чем в той. Ты многих тут одурачила, но кое-кто еще помнит обычаи северян. Эльфам нельзя доверять, ни черным, ни белым, ни зеленым! Хрольф, проклятый дурак, погиб, потому что не понимал этого!”

Что-то в его словах породило внутри Лириэль ужасное подозрение. Она знала, как глубока ненависть Ибна к эльфам, но могло ли такое случиться, что он убил своего капитана за “преступную” дружбу с ними?

Единственная мысль превратила гнев дроу в холодную, убийственную ярость. Первым побуждением было метнуть в рыжебородого огненный шар, который оставил бы от него только пепел. Но она не осмелилась. Хрольф говорил ей, что в этой комнате хранятся бочонки с взрывчатым порошком. “Так это ты убил Хрольфа”, прошипела она, надвигаясь на гораздо более внушительного физически человека. Хотя в его руках было оружие, а у нее нет, Ибн инстинктивно отступил на шаг перед ее бешенством. На его бородатой физиономии ясно читалось изумление.

Но он быстро оправился, и занес меч над головой для размашистого удара. Лириэль нырнула вбок, и откатилась прочь, в прыжке услышав лязг стали меча первого помощника, встретившейся со сталью. Вскочив, она увидела кружащих с клинками наготове Федора и Ибна. Два других моряка попытались вмешаться; Лириэль быстро избавилась от них парой метательных ножей, чтобы сосредоточиться без помех на дуэли. Никогда еще она не видела Федора в таком гневе, даже в безумии берсерка.

“Я рашеми, и мой меч принадлежит вичаларан”, объявил он. “Однажды ты уже угрожал жизни моей госпожи; наказание — смерть. Ты умер бы в тот же день, в море, не запрети она”.

“На самом деле, этот раз уже третий, но последний едва ли стоит упоминать”, вставила Лириэль. Отвечая на быстрый вопросительный взгляд Федора, она прибавила, “Он кинул в мою постель ядовитого паука. Жалкая задумка”.

“Позволь мне убить его”, произнес он мягко, но в голубых глазах его пылала ярость.

На мгновение Лириэль наполнило холодное возбуждение от предвкушения смерти врага, и абсолютной власти, которой в этот момент она обладала над обоими. Эту эмоцию она видела много раз, на лицах своих сородичей, но сама никогда не ожидала испытать. Понимание наполнило ее страхом. Словно прикосновение Лолт оставило ледяные пятна на ее душе. “Нет!” воскликнула она с отчаянным протестом, отвечая собственным мыслям не меньше, чем просьбе Федора.

Рашеми уставился на нее. “Таковы законы и правила чести. Это мой долг, как твоего защитника. Трижды он нападал на тебя, — разве я могу позволить ему жить?”

“Думаешь, меня заботят твои законы?” выкрикнула она.

“Я не пошлю тебя в бой, убивать за меня или умереть. Я не сделаю этого!”

Юноша услышал в голосе Лириэль нотки истерики. После мгновенного колебания, он отвел назад меч и ударил, высоко и со всей силы, по внимательно ждавшему Ибну. Тот парировал. Федор шагнул под скрещенные клинки, и резко ткнул Ибна в живот. Звучно выдохнув, первый помощник выронил меч и согнулся пополам. Федор с силой опустил рукоять меча ему на шею, и он без чувств свалился на пол.

Дроу и ее рыцарь долго смотрели друг на друга. “Руатим ожидает война, вороненок”, сказал он мягко. “Настанет время, когда тебе придется отправить меня в бой. Такова моя судьба… и твоя”.

Лириэль отвернулась и вышла из деревянного строения, глаза ее горели от слез, которые она не в силах была пролить. Ясно, что Федор не понял ее слов, решив, что она просто боится подвергнуть его опасности. Это само по себе было верным, и она не вынесет, если он узнает больше.

Ее растерянность еще больше усиливало предположение, что Хрольфа убил тот, кому он доверял. У нее на родине многие становились жертвами предательства друзей, но ее больно ранило, что душу такую открытую и искреннюю как Хрольфа постигла та же участь. Лириэль подумала, что во всех имеющих смысл значениях это место едва ли отличается от Мензоберранзана.

Ну что же. Если так, она отлично знает, как ей действовать. Торопясь к берегу, дроу крепко сжимала символ богини. Она игнорировала прилипчивое отчаяние, ставшее ее неотрывным спутником с того дня, как Лолт избрала ее своей жрицей. У нее есть могущество; она им воспользуется. Она обещала Лолт битву, славную победу. Паучья Королева получит свою долю, даже если Лириэль придется убить любого упрямого руатанца, который встанет на ее пути.

Но сначала она должна убедить свихнувшихся на драке идиотов, что они готовятся сражаться совсем не с тем противником.