Могила моей сестры - Роберт Дугони

Дэн поспешил на кухню, стал открывать и закрывать шкафы, пока не нашел стакан, и наполнил его из крана. Когда он вернулся, Каллоуэй тащил из коридора одеяла. Шериф укутал Паркера, после чего взял стакан и поднес к его губам.

Хауз немного отпил.

– Трейси у него? – спросил Каллоуэй.

– В шахте, – просипел Паркер.

Каллоуэй поставил стакан на пол и, выпрямившись, сказал Дэну:

– Возвращайся и держи связь по радио.

– Радио не работает, Рой.

– Радио работает. Просто никто не отвечал. Сейчас Финлей уже должен быть в участке, и я велел ему сидеть у радио. Тебе нужно будет только нажать на кнопку питания. Скажи ему, что нужна карета «Скорой помощи» и все копы, кого сможет достать в о2круге. Скажи, пусть возьмут бензопилы.

– Это займет вечность.

– Нет, если поспешишь. Отправляйся, сделай, как я сказал, а потом возвращайся сюда и разведи огонь. Если не найдешь дров, воспользуйся мебелью. Попытайся согреть его, пока они не прибудут. Это все, что мы можем сейчас сделать. Когда Финлей будет здесь, скажи ему, пусть едет по моим следам. Скажи, что Трейси у него в старой седар-гроувской шахте.

– Если вы едете туда, я поеду с вами.

– Нам нужно больше людей, Дэн. Одному из нас нужно вернуться, чтобы собрать побольше людей.

– Но вы даже не знаете, смогу ли я кого-нибудь найти.

– Ты теряешь время, – сказал Каллоуэй. – Прямо сейчас делай то, что я сказал. Трейси жива, но это может продлиться недолго.

– Откуда вы знаете?

– Потому что на этот раз Хауз не пытается скрыться. Он пытался убить Деанджело и Паркера. Это как след из хлебных крошек.

– Для кого?

– Для меня. Он хочет заполучить меня. Это меня он ненавидит.

– Тем больше смысла подождать.

– Если подождать, Трейси может умереть. Я потерял Сару и одного из моих лучших друзей. Я тоже жил с этим двадцать лет. И не собираюсь отдать этому сукину сыну еще и Трейси.

– Рой…

– У нас нет времени спорить, Дэн. Одному из нас нужно вернуться, добраться до радио и собрать побольше людей. Ты не знаешь, где эта шахта. Теперь беги за помощью, а то умрут оба, и Паркер, и Трейси.

Дэн тихо выругался и протянул Каллоуэю помповое ружье.

– Вот. Возьмите.

Шериф вернул Дэну винтовку, но тот покачал головой.

– Без нее быстрее.

Каллоуэй шагнул к задней двери и открыл ее. В комнату ворвался ветер со снегом.

– Рой.

Он обернулся. Этот большой человек всегда присутствовал в жизни Дэна. Он был законом в Седар-Гроуве, и всем живущим там было лучше не забывать об этом. Но теперь Дэн увидел человека, уже пережившего свой расцвет и отправляющегося в пургу на розыски психопата.

Каллоуэй кивнул. Затем вышел, и метель поглотила его.

Генератор продолжал гудеть, но свет быстро тускнел. Трейси не хватало длины цепи, чтобы добраться до генератора и покрутить ручку. Нить накаливания из белой стала красной, потом бледно-оранжевой, и пугающее наступление темноты заставило Трейси подумать о прикованной к стене Саре, своей маленькой сестренке, так боявшейся темноты. Что она делала все эти часы в одиночестве? Обвиняла ли ее, свою старшую сестру? Трейси посмотрела на одинокий клочок коврика на бетонной стене и задумалась: был ли он здесь при Саре? Она потрогала его, желая ощутить связь, и заметила еле заметные, но все же заметные царапины на бетоне. Она стянула коврик и наклонилась ближе. Желобки в бетоне. Проведя по ним пальцем, Трейси поняла, что это буквы.

Наклонившись еще ближе, она сдула с бетона пыль и потерла пальцами. Буквы стали отчетливее.

Я не

В животе у нее сжалось. Она подула еще, с бо2льшим нетерпением, и ощупала царапины.

Я не боюсь

Она ощупала стену дальше, изогнувшись, чтобы тело не загораживало свет, но больше слов не нашла. Где же последние слова?

Справа от молитвы она нащупала еще царапины и снова изогнулась, чтобы не загораживать остатки света.

Трейси села, закрыв рот рукой, по щекам текли слезы.

– Прости, Сара, – проговорила она. – Прости, что не уберегла тебя.

Но за скорбью крылась другая мысль. Необходимость в календаре была очевидна, но зачем здесь их молитва? Из всего, что могла написать, почему Сара выбрала то, о чем знали только она сама и ее сестра? Она могла написать свое имя. Могла написать что угодно.

Трейси повернулась и посмотрела на дверь в стене. Потом на черный стетсон на полке.

– Он сказал тебе, да? Сказал, что хотел меня.

Сара боялась, что когда-нибудь он прикует и Трейси к этой же стене, и оставила послание, но это были не просто слова, которые она хотела сказать старшей сестре.

– Чем ты писала?

Трейси ощупала царапины. Сара не могла сделать их ногтями.

У нее было что-то острое.

– Что у тебя было? И где ты прятала это от него?

* * *

До шахты было идти больше полутора миль вверх по склону – если он вообще ее найдет. Когда Паркер Хауз привел Каллоуэя туда двадцать лет назад, природа уже хорошо поработала над шахтерской дорогой. За два десятилетия буйная растительность, похоже, выполнила требования естества, не говоря о том, что сейчас дорога была еще и под несколькими футами снега.

Каллоуэй направил луч своего фонаря на снег, ища следы ног. Вместо этого он обнаружил след саней, чего-то вроде снегохода. След вел от сарая за домом и тянулся в горы. Шериф вошел в сарай и осветил вездеход и сельскохозяйственные механизмы, но снегохода видно не было. Он направил луч вдоль стены и остановил, когда высветил пару снегоступов. Каллоуэй снял их со стены, снял перчатки и надел снегоступы. Пальцы на руках тут же онемели. Он видел собственное дыхание. Снегоступы были большие, но он крепко привязал их к сапогам и затянул завязки. Потом сунул руки в перчатки и, выйдя наружу, направился по следам снегохода. Первые шаги были неуклюжи, но он быстро приноровился.

Через несколько минут его бедра и икры горели, а легкие работали так, будто на груди был тяжкий груз и не хватало кислорода их наполнить. Он сосредоточился только на переставлении ног одну за другой, пользуясь приемами скалолазов, чтобы сберечь силы и восстановить дыхание, но не прекращал двигаться вперед, опасаясь, что если остановится – отключится. Он сделал еще шаг, выпрямил ногу, немного отдохнул и продолжил шагать, борясь с изнеможением. Обдувавший его ветер заметал следы, затрудняя движение по ним. И все же шериф продвигался вперед, все выше в горы.

На этот раз он намеревался покончить со всем этим.

И не сомневался, что и у Эдмунда Хауза такое же намерение.