Шторм времени - Гордон Диксон

– Они в хорошей физической форме, – ответил Док, теребя мочку правого уха. – Хорошо обучены, молоды, подвижны и умеют подчиняться приказам. Думаю, они знают свое дело...

– Значит, правду говорят, что они отличные бойцы, – заметила Эллен.

– Возможно, – уклончиво произнес Док.

– Почему – возможно? – с нескрываемым интересом поинтересовался я.

– Дело в том, – Док прокашлял горло, – что они необстрелянные. Мой отец и другие офицеры часто обсуждали, что этот вопрос крайне существен. Кстати говоря, я и сам не раз имел возможность убедиться, насколько это важно. Те бойцы, которые побывали под огнем на фронте, знают, каково это, у тех же, кому не довелось принять участие в боевых действиях, просто нет возможности узнать, на что это похоже. Отец и его сослуживцы обычно говорили, что никогда нельзя предвидеть, как поведет себя необстрелянный человек, первый раз попавший под огонь.

– А почему ты считаешь, что те солдаты, которых вы видели, необстрелянные? – спросил Билл. Док пожал плечами.

– Они так выглядят. Я это сразу заметил.

– В чем это выражается? – спросил я. – Какой-нибудь пример?

– Ну... – Он с секунду хмурясь смотрел в чашку, потом взглянул на меня. – Слишком уж у них блестят глаза и чересчур высоко задраны хвосты. Больно уж они веселые. Понимаете? Будь они ветеранами, то просто не тратили бы силы попусту. Например, в свободное от службы время они бы обязательно отдыхали, сидели или лежали где-нибудь. В общем, что-то в этом роде.

Мы помолчали, обдумывая услышанное.

– Да вы и сами попытайтесь вспомнить, – продолжал говорить Док, – когда в последний раз слышали, что Императрица по-настоящему с кем-то воюет. Может, на островах, в самом начале, проходили какие-то бои. Но с тех пор, как она высадилась на западном побережье, складывается впечатление, что, стоит ей просто появиться где-нибудь со всеми этими пушками, и любой, с кем она имеет дело, тут же сдается.

– Думаешь, мы в принципе могли бы попробовать отбиться от нее? – спросил Билл. – Так, что ли?

– Может, у нас и был бы шанс, – ответил Док. – Но я уверен в одном: те из наших, у кого есть оружие, наверняка при случае не преминут им воспользоваться и, если начнется бой, так легко не сдадутся.

Наступило очередное глубокомысленное молчание.

– Лично мне это не нравится, – наконец сказала Мэри. – Все равно их слишком много.

– Я придерживаюсь того же мнения, – сказал я. – Даже будь мы уверены в победе, я вовсе не хотел бы, чтобы был разрушен наш городок и убит хоть один наш человек. Кроме того, Пола уговаривает меня присоединиться к ней на следующий год или два – до тех пор пока она не установит контроль над всем остальным миром...

Тут все заговорили одновременно.

– Ладно, ладно, подождите, дайте мне досказать! – прервал я их. – Если я решу отправиться с ней, это вовсе не означает, что я обязательно пробуду с ней два года или даже год. Но если это лучший или единственный способ обеспечить безопасность всех остальных живущих здесь, то нет ничего страшного в том, что я некоторое время проведу с ней. Это самый дешевый способ откупиться от нее.

– Но как же мы здесь будем без тебя? – горячо возразила Мэри.

– Да будет тебе, – сказал я. – Все равно ведь всем здесь управляете вы. А я просто сижу да читаю книжки. Вы вполне можете обойтись без меня.

– Марк, – настоятельно произнес Билл, – вы нужны здесь отнюдь не потому, что исполняете какие-то конкретные обязанности. Вы просто необходимы нам – вы ось всей нашей общины.

– Да пусть катится на все четыре стороны, – высказалась Эллен. – Если ему этого так хочется. Билл недоуменно уставился на нее.

– Надеюсь, ты это не серьезно?

– Ладно, шучу, – скривив рот, пояснила Эллен. – Но все равно меня это раздражает.

Она сложила руки на груди и сердито посмотрела на меня.

– А как же шторм времени? – спросил Билл. – Как вы сможете продолжать работать над тем, чтобы раз и навсегда покончить с ним, если уйдете с Полой? Что, если баланс темпоральных сил, который нам удалось установить, нарушится в то время, когда вы будете отсутствовать? Что, если это случится прямо завтра?

– Если баланс нарушится завтра, я смогу лишь снова попробовать восстановить его так же, как и в первый раз.

– Но ты не сможешь этого сделать, если тебя здесь не будет, – по-своему справедливо заметила Мэри.

– Не говори чепухи, Мэри, – решительно возразил я. – Пола нуждается в стабильной Земле не меньше, чем мы. Если баланс нарушится и снова появятся движущиеся туманные стены, она тут же отправит меня обратно, чтобы я восстановил равновесие.

– Порнярск говорит, что в следующий раз равновесие так легко восстановить не удастся, – вмешался Билл. – Что вы на это скажете?

– Ну что ж, не так легко, значит, не так легко, – ответил я, обращаясь ко всем. – Говорю вам, я сейчас еще не в том состоянии, чтобы сделать со штормом времени что-нибудь более существенное, чем в прошлый раз.

Несколько секунд никто и ничего не говорил. Молчание было колючим как пригоршня иголок.

– Кстати, – спросила Эллен, – ты советовался с Порнярском? Думаю, ты кое-чем ему обязан и не можешь уехать, не поговорив с ним.

Должен признаться, я совершенно забыл о Порнярске. Аватара никогда особенно не интересовался и не участвовал в наших чисто человеческих совещаниях по проблемам поселка, и в результате, когда предстояло принимать какие-либо решения, я совершенно забывал о нем. Эллен была совершенно права. Лишившись помощи Порнярска, я вообще ничего не смогу поделать со штормом времени. Если я просто уеду с Полой и он решит, что я плюнул на шторм...

– Я еще не советовался с ним, – признался я. – Но, конечно, не премину сделать это. Думаю, прямо сейчас и поговорю. Он у себя в лаборатории?

– Скорее всего, – кивнул Билл.

– Он там, – подтвердила Эллен. – Я только что его видела.

Ее слова обратили на себя мое внимание. Насколько я помнил, Эллен никогда не обращала внимания на Порнярска. Я вернулся во дворец и длинными коридорами отправился в лабораторию. Проходя мимо маленького внутреннего дворика, где хранилось тело Санди, я под влиянием порыва остановился и решил взглянуть на него.

Я не был здесь уже несколько месяцев. Долгое время мне было больно даже вспоминать о леопарде, хотя теперь наконец причина боли стала понятна, а сама боль практически ушла, но привычка избегать его все еще была сильна. Но сейчас у меня вдруг возникло ощущение, будто я непременно должен сказать полоумному коту, как будто он по-прежнему был жив и, если меня долго не будет, может забеспокоиться, что я уезжаю. Во дворике под открытым небом, куда я вышел, царила почти полная темнота, и освещал его только свет звезд. Весенний вечер был прохладен, и я невольно поежился. Я прикрыл дверь, через которую вышел сюда, и включил освещение. Дворик внезапно залил свет, да такой яркий, что стало больно глазам. Справа от себя я увидел прозрачный саркофаг, в котором лежал Санди.