Разгром Деникина - Александр Ильич Егоров

главного командования, именно на Юго-Восточном фронте продолжала лежать задача нанесения белым армиям южной контрреволюции главного удара, о чем свидетельствуют и приведенный нами разговор по прямому проводу с командующим Юго-Восточным фронтом в октябре, и выпущенная С.С. Каменевым брошюра «Очередные военные задачи»[202], где автор прямо указывает, что главный удар должен был наноситься от Царицына с задачей отбросить Добровольческую армию от Донской.

Та же мысль еще ярче выступает при подсчете посланных на фронты пополнений: за ноябрь и декабрь Южный фронт получил всего 113 эшелонов, тогда как Юго-Восточный — 168 эшелонов.

Последнее оказывало уже непосредственное влияние на ход операций, ибо читатель помнит, как часто командование Южным фронтом оказывалось в почти безвыходном положении из-за недостатка живой силы.

Таким образом, командование Южным фронтом встречало весьма значительные трудности при разрешении поставленной ему задачи.

Это обстоятельство сказалось прежде всего в тех изменениях, какие вносились в план в процессе его разрешения. Изменение направлений удара Латышской дивизии, изменение направления конницы Буденного явились результатом, с одной стороны, недостатка сил, а с другой стороны — шаткого морального состояния прочих частей фронта. Указанные изменения представляются нам вполне естественными при проведении всякого иного плана. Стремление рассматривать план как нечто незыблемое при современных средствах управления будет неправильным.

Гибкость управления заключается в чутком реагировании на происходящие на фронте события.

К тому же во всех имевших место на Южном фронте изменениях первоначального замысла основная мысль плана оставалась неизменной и целеустановка действий всех составных частей фронта изменениям не подвергалась.

Последовательность в разрешении задач. То обстоятельство, что красное командование, задаваясь столь грандиозной целью, как уничтожение живой силы, не мыслило себе одним скачком добиться нужных результатов, а разделило свои действия на несколько этапов, представляет, на наш взгляд, наиболее положительную сторону кампании. Выявленные нами при изложении событий три этапа представляют собой тот последовательный ход этих событий, который привел к намеченному успеху красного оружия. Однако было бы неверно искать в действиях Южного фронта резкое разграничение этих трех этапов один от другого. Иначе, впрочем, и не могло быть.

Основными этапами ряда завершенных операций являлись:

а) Исходная операция: действия ударной группы совместно с внутренними флангами 14-й и 12-й армий, обеспечившие остановку наступления белых, переход в контрнаступление, нанесение сильного удара белым и очищение от них Орловско-Курского плацдарма.

б) Решительная операция 8-й армии и конного корпуса по «разрезанию» белых армий: преодоление сопротивления белых, уничтожение конницы Шкуро и Мамонтова, форсирование Дона, оказание помощи первой операции и движение конницы, поддержанной внутренними флангами 13-й и 8-й армий, в южном направлении от параллели Курск — Касторная.

в) Преследование противника с попутным уничтожением его живых сил.

Таким образом, каждое отдельное звено операций состояло, в свою очередь, из разнообразных элементов, которые в значительной мере перекрывали друг друга и оказывали разнообразное влияние на ход событий. В нашем изложении мы подчеркивали также ту степень взаимозависимости операций, которая фактически и обусловила успех. Конница Буденного вышла и заняла Касторную, потому что фланги 13-й и отчасти 8-й армии продвинулись вперед. А продвижение обеих этих армий было в значительной степени обусловлено движением и действиями Буденного. Таким образом, отдельный этап операции не начинался тогда, когда заканчивался предыдущий, а как бы врастал в него, зарождался в нем и, развиваясь, давал, в свою очередь, начало новому этапу.

Именно с этой точки зрения неверно то изображение всего хода событий на Южном фронте осенью 1919 г., какое дано в труде «Как сражалась революция»; о концепции автора этого труда мы уже имели случай упоминать. Приведенные нами в главе 8 документы в полной мере подтверждают отсутствие того замысла, о котором говорится в этом труде. Назвать то положение, какое армии занимали в начале октября, «клином» — это значит, на наш взгляд, не отобразить действительное начертание линии фронта, а желание «срезать его у обоих оснований» — говорило бы просто о некотором недомыслии соответствующего командования.

В действительности армии фронта располагались в двух, отдаленных друг от друга значительным пространством группах: одна группа, состоящая из 14-й и 13-й армий, фронтом на юг и юго-восток, и другая группа, состоящая из 8-й армии и корпуса Буденного, фронтом на юго-запад. Расстояние между внутренними флангами этих групп превышало 130 км. И в этом разрыве, не заполненном красными ничем (кроме слабого отряда Фабрициуса, который жался к левому флангу 13-й армии), действовали весьма крупные силы белых — конный корпус Шкуро.

Срезать такой клин было бы бесплодным занятием, тем более что направления ударных групп, как мы уже говорили, были далеки от оснований этого клина.

Преследование. С 23 октября, когда фактически начался решительный отход белых, до 9 января, когда был прочно занят Ростов, красные войска прошли свыше 750 км, продвигаясь в сутки в среднем на 10 км. Преследование это отличалось той характерной особенностью, что во время продвижения наступающие войска непрерывно наносили крупные поражения белым. И если, несмотря на полнейшую настойчивость, проявленную красным командованием в организации преследования и в проведении своей основной идеи до конца, части Добровольческой армии все же сумели соединиться с донцами и отступить за Ростов, то состояние их, количественное и качественное, было таково, что дальнейшая борьба с ними не представляла бы значительных трудностей, если бы не крайне тяжелые условия, в которых находились части самого наступающего войска.

В октябре 1919 г. белые, как мы указывали, имели в Добровольческой армии свыше 27 000 бойцов, около 300 орудий и свыше 1000 пулеметов. В январе 1920 г. та же армия, сведенная распоряжением Деникина в корпус, насчитывала не более 8000 бойцов при 50 орудиях и 200 пулеметах, причем и эти оставшиеся бойцы были в сильнейшей степени разложены и не представляли собой сколько-нибудь боеспособной силы. Такой результат стратегического преследования объясняется прежде всего тем, что добровольцы отступали не на свою базу, каковой в действительности не имелось вовсе, и с каждым шагом отхода они все более и более теряли лицо реальной боевой силы. Условия времени года, страшная эпидемия тифа (уже к 1 декабря в лечебных заведениях военно-санитарного ведомства Юга России состояли 42 733 раненых и больных) и наличие крупнейших повстанческих движений в том тылу, куда отступали белые, дополняли ту цепь оперативных неудач, которые привели белую армию в столь плачевное состояние.

Насколько бы тяжело ни было положение красных, армий, которые, пройдя с боями те же 750 км, не получая значительных подкреплений, попали в полосу, зараженную тифом, и лишились железнодорожной связи с центрами (разрыв между армиями и центром превышал 400 км), боевой дух войск, их готовность к дальнейшей борьбе обеспечили красному командованию полное завершение разгрома