Клеопатра: Жизнь. Больше чем биография - Стейси Шифф

Она раньше всех покинула Акций, причем на мощном, современном корабле, и, если будет двигаться быстро, сможет опередить новости об их фиаско. Она понимала, каково будет возвращаться домой в таких обстоятельствах, и подготовилась. На следующий день корабли спокойно и величественно проходят мимо Александрийского маяка, увешанные цветочными венками [99]. На палубе играют флейты, певцы распевают победные гимны. Встречающим царица сообщает о своей удивительной победе, надо полагать, недрогнувшим голосом. Примерно тогда же 19 легионов и 12 000 всадников Антония, в конце концов потеряв надежду дождаться своего командира, после недели упорных переговоров, переходят на сторону Октавиана, который только-только начинает осознавать масштаб своей победы [100].

9. Порочнейшая женщина в истории

Между дев

Сияла я, как бог – не вечный только[116] [1].

Еврипид. «Гекуба», 350

У неудачников, гласит пословица, нет друзей – и Клеопатра решает не выяснять, так ли это на самом деле [2]. Если правда до ее приезда еще не всплыла наружу, то начинает всплывать сейчас: ее несут реки крови. Александрийская элита уже бывала недовольна царицей. Можно представить, как элита отреагирует на известие о разгроме у Акция: теперь они смогут обвинить ее в том, что она отдала Египет Риму. Клеопатра не собирается наблюдать, как они радуются ее поражению [3]. И не собирается никому отдавать свой трон. Не успев вернуться, она устраивает дикую резню. Самых выдающихся ее оппонентов арестовывают и казнят. У них она конфискует огромные состояния. Помимо того, экспроприирует все, до чего может дотянуться, даже собственность храмов. Что бы ни ждало впереди, для этого понадобятся громадные деньги. Откупиться стоит недешево, Октавиан обязательно явится сюда, так или иначе. Она собирает новые силы и приглашает к себе союзников, причем приглашает довольно своеобразно. Артавазд, непокорный армянский царь, уже три года находится в плену в Александрии. Клеопатра отправляет его голову за две тысячи километров на восток, его сопернику, мидийскому царю. Она полагает, этого достаточно, чтобы он пришел ей на помощь. Он, однако, колеблется.

Как и в прошлом, царица Египта обращается за поддержкой к Востоку, где у нее немало торговых контактов и давних сторонников, а у Октавиана нет никаких связей и где царская кровь кое-что значит. Когда Антоний возвращается в Александрию, он застает ее занятой «большим и отчаянно смелым начинанием» [4]. На восточной границе Египта расположен узкий перешеек, отделяющий Средиземное море от Египетского[117] (Суэцкого) залива. Клеопатра привлекла большие силы и пытается волоком перетащить свои корабли через 64 километра суши из Средиземного моря в Красное. Она хочет построить себе новый дом вдали от границ Египта, может быть, даже в Индии, «чтобы спастись от рабства и войны» [5]. Видимо, ее натура без устали ищет выход из тупика, пытаясь расширить горизонты. Грандиозность замысла и дерзость царицы ошеломляют и, в общем, вполне позволяют поверить, что она действительно рассматривала возможность атаки на Римскую империю.

Эту «красноморскую» идею Клеопатры нельзя считать невыполнимой – в конце концов, в ее стране веками перемещали гигантские каменные глыбы на большие расстояния. А чудовищная громада тессароконтеры – «сорокорядной» галеры с двумя носами и двумя кормами, построенной Птолемеями в III веке до н. э., – как говорили, была почти 120 метров в длину и почти 20 метров в высоту от ватерлинии. Ее спускали на воду по деревянным каткам, поставленным с равными промежутками в специально вырытый ров [6]. С этой же целью иногда использовались смазанные жиром кожи. Кроме того, корабли можно было разобрать на секции. Успех предприятия, однако, ставится под вопрос, если задумавший его монарх враждует с народом, живущим по другую сторону перешейка. А это – не кто иные, как набатеи [7], племя практичных, хорошо организованных торговцев, которые целый год – спасибо в том числе саботажу Клеопатры – сражались с Иродом. Они и без Ирода, который в итоге победил, знают, что Клеопатра – их общий враг. Набатеи сжигают первые же египетские корабли, перетащенные на их берег. Для царицы у этой неудачи особенно горький привкус: именно отсюда в 48 году до н. э. она так успешно перезапустила бренд «Клеопатра».

Ирод, конечно, – очевидный союзник: в пустыне Октавиану не справиться с их объединенными силами. Никто, однако, не будет так бурно радоваться ее неудачам, как он. Клеопатра сама выдала царю Иудеи билет на выход из тюрьмы, прогнав его с мыса Акций. Он, не теряя времени, заключил мир с Октавианом. Этой осенью – возможно, на Родосе – Ирод устроил большое шоу-покаяние. Он ступил на берег и снял диадему. Перед новым повелителем Римской империи он откровенен и прямолинеен. Да, он был лоялен к Антонию – увы, такова его натура. Верность принципам – его второе имя. Для меня, объяснял царь, друг должен «всеми силами души и тела, насколько это в его власти, поддерживать друга» [8]. Не будь он сейчас занят войной с набатеями, то стоял бы плечом к плечу с Антонием. Он покидает доброго товарища, с которым был дружен больше двадцати лет, только из-за этой египтянки, признается царь и переходит к официальной версии войны Октавиана с Клеопатрой. Он говорил Антонию, что с ней надо разделаться. Жаль, у нас нет описания того, с каким лицом Ирод произносил свою речь. Со своей стороны, Октавиан признал себя благодарным египетской царице. Она, уверил он собеседника, подарила ему такого замечательного союзника. (У Ирода же была причина дважды благодарить Клеопатру: он и царем-то стал только из-за настороженности к ней Рима.) Октавиан милостиво возвратил диадему на его голову и дал ему войско. Клеопатра в это время продолжала не покладая рук обхаживать соседние племена и дружественные царства. В итоге ей удалось собрать лишь отряд гладиаторов, очень опытных бойцов, которых тренировали для предполагаемых торжеств по поводу победы Антония и Клеопатры. Они отправились на юг из сегодняшней Северо-Восточной Турции. Ирод поспособствовал тому, чтобы отряд не продвинулся дальше Сирии.

Потерпев неудачу на Востоке, Клеопатра могла обратить взор в противоположном направлении. Рим не до конца покорил Испанию, своенравную, невероятно плодородную и богатую серебром страну. Даже если Средиземноморье для Клеопатры закрыто, даже если она не может больше бороться с Октавианом, они с Антонием все еще могут отправиться на запад через Индийский океан и, обогнув Африку, добраться до Испании. И поднять на восстание испанские племена, и основать там новое царство. Это не такая уж безумная идея. У Клеопатры есть пример другого харизматичного и лингвистически одаренного лидера. В