Испытание магией - Мария Снайдер

Не сказать, чтобы я сильно боялась. Похоже, кураре притупляло чувства так же, как подавляло магию. Казалось, на голову надет отяжелевший от воды, плотный шерстяной колпак; неудобно, однако не смертельно.

Под чужими шагами зашелестела трава. Отчего Валекс медлит? Или он нападет, когда Копьеглав подойдет ближе?

Шаги стихли, мир перед глазами повернулся — меня опрокинули на спину. Голова поплыла, затем я вновь сосредоточила взгляд, уставившись в ночное небо прямо над собой. Удивительное дело: не могу глянуть вбок, но в состоянии моргать; не могу говорить, но дышу; язык во рту занемел, однако я могу глотать. Очень странно.

Потом надо мной наклонился человек. Разглядев его, я не столько испугалась, сколько удивилась. Никакой это не Копьеглав, а совершенно незнакомая женщина с длинными волосами, облаченная в какое-то широкое одеяние. Открытая шея испещрена тонкими линиями — то ли рисунок, то ли татуировка. Неуловимо быстрым движением незнакомка выхватила нож и нацелила его мне в глаз; я задохнулась.

— Убить тебя прямо сейчас? — Ее выговор показался знакомым. Она склонила голову набок, усмехнулась. — Молчишь? Да ладно, не волнуйся. Сейчас не убью. А то боли не почувствуешь. Ты у меня вдосталь настрадаешься, прежде чем умрешь.

Женщина выпрямилась и отошла. Я рылась в памяти. Кто она? Я ее знаю? Почему она желает меня убить? Возможно, она с Копьеглавом заодно. И говорит похоже, разве что слова напевно не тянет, как он.

Но где, спрашивается, Валекс? Он же видел, как я попалась.

Послышались звуки: шелест, мягкий удар; небо и трава надо мной задергались, закачались. Незнакомка меня куда-то тащила. Потом взвалила на тележку и принялась старательно привязывать за щиколотки и запястья к четырем углам. Затем она соскочила наземь и подозвала лошадь.

Я не чувствовала движения, только слышала, как поскрипывают колеса, глухо шлепают копыта, шуршит и похрустывает трава. Очевидно, мы двигались в глубь Авибийской равнины. Куда запропастился Валекс?!

Я тревожилась, ждала, надеялась — и даже ненадолго вздремнула. Теоброма во рту таяла ужасно медленно, однако время от времени я сглатывала драгоценную каплю. Достаточно ли противоядия для той дозы кураре, что я получила?

Ночное небо уже посветлело, когда похитившая меня незнакомка наконец остановилась. Тело начало обретать чувствительность, и я смогла шевельнуть языком, стараясь проглотить побольше теобромы.

Руки и ноги пронзила боль. Не беда; наоборот, это очень хорошо. Магические способности тоже начали просыпаться; я успела дотянуться до источника магической энергии — но тут незнакомка забралась ко мне на тележку. Увидев у нее в руках длинную иглу, я перепугалась. Затем поспешно отогнала страх, потянула к себе нить энергии.

— Э-э, нет! — Женщина вонзила иглу. — Сперва доберемся до Пустоши — там-то я тебе и позволю чувствовать. Ощутишь, как острая сталь кромсает тело.

Ну, сейчас-то Валекс наконец явится? Самое время!

Он не появился.

— Кто... — начала я. И больше не выдавила ни звука — от кураре снова отказали мышцы.

— Меня ты не знаешь. Но моего брата знала отлично. Не волнуйся: скоро уже поймешь, за что будешь страдать. — Незнакомка соскочила с тележки и снова заскрипели колеса, зашлепали лошадиные копыта, зашуршала трава.

Валекс, ну где же ты? Солнце катилось по небу, и мои надежды на спасение таяли. Видно, что-то случилось, и Валекс не добрался на равнину. Возможно, Айрис предупреждала как раз об этом: «Ты осталась одна».

Тревожась о Валексе, чего только я не воображала! Чтобы отвлечься от страшных мыслей, старалась думать о Кики. Близко ли она? Чует ли мой запах, следует ли по пятам? Сейчас, когда я не в состоянии мысленно ее дозваться, понимает ли, что мне нужна ее помощь?

Солнце висело низко над горизонтом, когда тележка снова остановилась. Кончики пальцев мучительно жгло: действие кураре заканчивалось. Вскоре меня уже охватили судороги, боль и холод. Дрожа, я проглотила остаток теобромы, готовясь к новому уколу отравленной иглой.

Но нет: женщина забралась на тележку, стала надо мной, широко раскинув руки.

— Добро пожаловать в Пустошь. В твоем случае, добро пожаловать в ад.

В неярком вечернем свете я хорошо разглядела ее серые глаза. Незнакомке было лет тридцать; черные космы падали ниже талии. Крупное, словно кованое лицо кого-то напомнило, но я не могла сообразить, кого именно. Голова болела, мысли были вязкие, неповоротливые. Я попыталась нащупать энергетическую нить — и не нашла ее. Кругом был один воздух. Совершенно пустой.

Женщина довольно улыбнулась.

— Это одно из немногих мест, где в энергетическом покрывале — дыра. А нет энергии — нет и магии.

— Где мы? — выговорила я хрипло.

— На Давиинском плато.

— Кто ты?

Она мгновенно посуровела. Закатала рукава своего желтого плаща и предъявила оголенные руки. На коже были вытатуированы лиловые фигурки, животных.

— Еще не догадалась? Убила так много народу, что и не сообразить?

— Я убила четверых мужчин — но в случае чего и женщину могу прикончить.

— Да ты не больного хвались. Расхвасталась! — Она достала из кармана нож.

Я поспешно соображала: из тех четверых я хорошо знала Одного лишь Рейяда, а прочих убила, защищаясь. Совершенно чужие, незнакомые люди.

— Так-таки не догадываешься? — Она подалась ближе.

— Нет.

В серых глазах полыхнула ярость. И тут я вспомнила: Могкан. Преступный маг, который похитил меня в джунглях и пытался отнять мою душу. В Ситии его называли Кангом.

— Кангом заслуживал смерти.

В сущности, смертельный удар нанес Валекс, но перед тем мы с Айрис опутали негодяя магической сетью. Я не числила Могкана-Кангома среди убитых мною людей, но, что ни говори, отношение к его смерти имела прямое.

Лицо женщины исказилось от бешенства. Мгновенным движением она всадила нож мне в правое предплечье и тут же выдернула.

— Кто я? — потребовала она.

Рука болела невыносимо, но я выдержала яростный взгляд своей мучительницы.

— Ты — сестра Кангома.

Она кивнула:

— Верно. Меня зовут Алея Давиинская.

Что за странное имя? В Ситии нет Давиинского рода.

— Я прежде была, из Песчаного Семени, — пояснила она, с отвращением выговорив родовое имя. — Они застряли в прошлом. Мы сильнее всех в Ситии, а Семена рады шляться по равнине, мечтать да болтать языком. А вот брат понимал, как можно править страной.

— Но он помогал Брэзеллу захватить власть в Иксии. — У меня кровь хлестала из раны, и было трудно уследить за мыслью Алеи.

— Это был первый шаг. Он хотел подчинить себе армии северян, потом напасть на Ситию. А ты все погубила!