Испытание магией - Мария Снайдер

Кики ждала меня в стойле. Открыв дверь, я выпустила ее наружу. Однако забраться ей на спину в плаще и с увесистым вещевым мешком не сумела — пришлось воспользоваться подставкой.

«Учись, — сказала Кики. — Там подставок не будет».

«Позже», — согласилась я.

Мы двинулись к воротам Цитадели; Кики оглянулась на башню Айрис. «Волшебница».

Меня захлестнуло чувство вины перед наставницей. «Она будет мной недовольна».

«Будет бешено лягаться. Дай Волшебнице леденцов».

Я не удержалась от смеха. Тут леденцы не помогут.

«Леденцы сладки с обеих сторон», — добавила Кики.

Загадочный лошадиный совет? «Кики, Лунный Человек не приходится тебе случайно отцом?»

«Лунный Человек умный».

Что она хотела этим сказать? Кто ее разберет, мою лошадку...

У ворот Цитадели я вытащила нить магической энергии, мысленно ощупала пространство. Ворота стерегли двое стражей. Один смертельно скучал и с вожделением думал о том, как сменится. Другой был голоден и размышлял о предстоящем ужине. Сидя на табурете в караулке, дремал дежурный маг. Я погрузила его в еще более глубокий сон, а солдат заставила отвлечься и не обратить внимания на лошадь со всадником. Один страж принялся рассматривать небо — как далеко сдвинулась Южная Звезда; другой шарил в караулке в поисках чего-нибудь съестного. Миновав ворота, мы быстро исчезли из виду.

Кики тихо продвигалась по улицам Крепости. Подковы не цокали по мостовой, а глухо шлепали: ни один кузнец и близко не подойдет к лошади от Песчаного Семени; всем известно, как ненавистны этим животным подковы.

Ворота Крепости стерегли четверо; я опять их отвлекла. Кики тенью проскользнула мимо стражи, а затем пустилась галопом по дороге через Авибийскую равнину. Когда из Крепости нас уже невозможно было увидеть, она перешла на шаг.

Я снова вернулась мыслями к совету моей рыже-белой подружки. Леденцы. Сладкие с обеих сторон. Чтобы сегодняшнее удалось, каждый из нас должен правильно сыграть свою роль. То есть обе стороны должны быть «сладкими». А еще Кики утверждала, что доверие — те же леденцы. Быть может, она имела в виду не Валекса, как мне думалось, а Айрис?

Меня озарило. Уж не знаю: то ли считать себя умной — разгадала-таки загадку! — то ли стыдиться собственной глупости, потому что лошадь вынуждена учить меня жизни.

«Айрис», — позвала я мысленно.

«Элена? Что такое?»

Глубоко вздохнув, я выложила ей свою затею.

За моим признанием последовало молчание — долгое, тяжкое.

«Ты умрешь, — ответила Айрис наконец. — Ты мне больше не ученица. Я сообщу остальным Магистрам, и тебя остановят прежде, чем ты угодишь к Копьеглаву».

Этого я и ждала. Потому-то и не хотела рассказывать. «Айрис, ты уже сулила мне смерть. Помнишь, как мы впервые встретились в Змеином лесу?»

Помедлив, она отозвалась: «Помню».

«Я и тогда была в отчаянном положении. Управлять своей магией не умела, была отравлена Пыльцой бабочки, а ты грозила меня убить. И казалось: что я ни сделай, все одно — впереди смерть. Но я попросила дать мне время, и ты согласилась. Совершению меня не зная, все же позволила искать выход самой. Да, я плохо разбираюсь в ваших ситийских порядках, однако мне не привыкать выкручиваться в трудных обстоятельствах. Подумай об этом, прежде чем звать остальных».

Айрис не откликнулась. Устав ждать ответа, я сосредоточилась на том, что вскоре предстояло.

Кики остановилась, с километр не добежав до Кровавой скалы. Я ощутила легкое прикосновение магии Песчаного Семени. Она тут была гораздо слабее, чем вокруг лагеря, куда мы ездили с Айрис, однако походила на паутину, в которую угодит, не заметив, какой-нибудь растяпа или злоумышленник. Владеющий ментальной защитой маг проскользнул бы здесь незамеченным; однако стоит Песчаным Семенам усилить мощь своей магии, как они тут же ощутят его присутствие — и их магическая энергия ударит по чужаку. Хорошо, что Валекса они засечь не могут.

Я соскользнула наземь и мысленно велела Кики: «Смотри, чтобы тебя не заметили. Держись подальше».

«Я буду с подветренной стороны, — отозвалась она. — Чтоб чуять запах».

В ожидании Валекса я укрылась в высокой траве. Кики доставила меня сюда за час, чтобы добраться своим ходом, Валексу потребуется два часа. Выждав, сколько надо, я направилась к Кровавой скале, полагая, что Валекс подойдет к ней с противоположной стороны.

«Заяц, — донеслась мысль Кики. — Это хорошо».

Я улыбнулась. Должно быть, она вспугнула зверька, пройдя рядом с его лежкой. Лунный свет блестел на мертвых стеблях травы. Дул легкий ветерок, моя тень скользила по клонящимся, сухо шелестящим метелкам.

В мозгу вдруг прозвучал голос Айрис: «Ты осталась одна». И вслед за тем наша ментальная связь полностью оборвалась; мы больше не были связаны как наставница и ученица. От внезапной пустоты в голове зазвенело.

Я была готова к такому исходу — и все равно испугалась. Поспешила взять себя в руки: не совсем уж одна, как-никак за мной следуют Валекс и Кики.

На полпути к Скале я остановилась, сняла плащ, свернула его и затолкала под приметный одинокий куст. Затем вынула из вещевого мешка приготовленный шарик теобромы, положила в рот, зажала зубами. Неудобно, конечно; надеюсь, я не раскушу желатиновую «скорлупу» по нечаянности.

Двинулась дальше. Впереди высилась черная громада Скалы, в темноте казавшаяся гораздо больше, чем днем. Лунный свет скупо просачивался сквозь набежавшие облака. Я напряженно вглядывалась. Где же Опал и Копьеглав? Не видно.

Наконец-то! Опал вышла из-за Скалы и заторопилась мне навстречу. На лице девочки был написан ужас; глаза опухли, на бледных, щеках — темные пятна. Не иначе как много плакала. Она одна? Я мысленно ощупала пространство, пытаясь обнаружить убийцу.

Всхлипывая, Опал бросилась мне в объятия. Как-то слишком все просто. Неужели мерзавец не хочет сначала получить мое обещание пойти с ним? Опал так крепко меня обняла, что умудрилась больно ущипнуть. Копьеглав так и не появился. Я отстранила девочку, собираясь вести ее в Крепость.

— Элена, прости! — вскрикнула она и убежала. Я круто обернулась, ожидая увидеть за спиной торжествующего убийцу. Никого. Сбитая столку, я хотела двинуться за Опал. Однако ноги отчего-то не повиновались. Запнувшись, я рухнула наземь — и не почувствовала боли.

Я лежала на земле, а тело с ужасающей быстротой немело. У меня было лишь мгновение, чтобы пенять: кураре! Один только миг, чтобы прокусить оболочку теобромы, проглотить крохотную каплю противоядия. И затем я уже не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой, ни губами.

Лежа на боку, я в скудном лунном свете видела, как Опал убегает в сторону города. Вот следствие моей ужасающей самоуверенности. Беспокоясь лишь о том, какое оружие применит Копьеглав — магию или кураре, — я оказалась не готова к нападению с самой неожиданной стороны. Опал уколола отравленной иглой, извинилась и удрала.