Панорама времен - Грегори Бенфорд

В эту ночь, когда они любили друг друга, вернувшись в мотель, ему показалось, что Пенни изменилась. Ее бедра стали как будто тверже, из-под тонкой кожи выступали кости. Она становилась жесткой, женщиной-всадницей с Дикого Запада. Она знала, что артишоки растут не на деревьях, а на кустах. Она могла готовить пищу на костре. Он находил, что ее груди стали более упругими, а соски — более выступающими и нежными, что особенно чувствовалось, когда он прикасался к ним губами. Восток это восток, а все остальное — запад.

В воскресенье Джек пригласил их посмотреть ореховую рощу, в которую он вложил средства. В орешнике близ Аяамо пыхтели и визжали механические устройства для отряхивания деревьев. Их гидравлические руки набрасывались на деревья, и орехи потоком сыпались вниз. Люди управляли хитроумными приспособлениями, которые резиновыми щетками собирали орехи в кучи. За ними следовала машина, которая эти орехи подбирала. Осыпавшиеся орехи все еще оставались в своей зеленой кожуре. Машина-подборщик одновременно очищала орехи, оставляя за собой сломанные ветки, мусор и шелуху. Джек объяснил, что этот новый способ сбора орехов себя сразу же окупает. Трейлер подтаскивал орехи к устройству из щеток и металлической сетки, где с них сдиралась скорлупа, а потом, при подсушивании в газовой печи, случайно сохранившаяся шелуха отставала сама.

— Это прогресс в целой отрасли, — заявил Джек. Гордон наблюдал за копошившимися машинами и управляющими ими людьми. Они работали даже по воскресеньям, потому что наступило время сбора урожая. После поблекших пустынь Южной Калифорнии ореховые рощи действовали успокаивающе. Длинные тенистые ряды деревьев напоминали о высокогорной части штата Нью-Йорк. Однако стальные руки, которые душили деревья, чтобы отнять у них орехи, вносили в сознание беспокойство: новый роботизированный запад.

— Не могу ли я воспользоваться вашими книгами по астрономии сегодня днем? — неожиданно обратился он к Джеку.

Тот кивнул, попытавшись скрыть свое удивление широкой улыбкой. Пенни закатила глаза и поморщилась:

— Неужели ты не в состоянии оторваться от работы хотя бы на время уик-энда?

Гордон пожал плечами, его моментально приземлило ее молчаливое обвинение. Он видел, что она ждала от этого уик-энда определенного результата. Может быть, она рассчитывала на то, что Гордон и ее отец вдруг подружатся. Ну что ж, может быть, при более подходящем случае, но не сейчас. Гордону казалось, что в эти дни он живет, как бы отключившись от всего окружающего, думая только о своей проблеме. Однако это ничего не меняло. Встречаясь с родителями Пенни, он неправильно истолковывал их слова и поступки. От сознания, что он спит с их дочерью, не являясь ее мужем, ему становилось не по себе. Он любил девчонку-христианку, ох! Что же происходило в Калифорнии, какое-то негласное соглашение по этому вопросу, что ли? Просто вежливо не обращали внимания на то, что люди живут друг с другом, не состоя в браке? Он предполагал, что дело обстоит именно таким образом. И все же чувствовал себя неловко.

Машина для сбора орехов рычала и дергалась, отрывая его от раздумий. Он стоял, заложив руки за спину — привычная лекторская поза, — глядя в землю. Наконец, когда Гордон повернулся, все уже шли к машине. Пенни переглянулась с отцом, в ее взгляде и жесте в сторону Гордона сквозило грустное примирение с неизбежностью — намек, понятный только близким людям.

Гордон пролистал все книги Джека о созвездиях, но ни в одной из них не говорилось о созвездии Геркулеса. Там были звездные карты, а также виды звездного неба в разное время года. Студенты, выросшие в городах с электрическим освещением, нуждаются в простейших указателях звезд. Гордон ничем не отличался от других горожан. Он рассматривал линии, соединяющие на картах отдельные звезды в созвездия, и пытался понять, почему кто-то считал эти конфигурации похожими на лебедей, охотников и быков. Потом ему бросился в глаза один абзац:

«Наше Солнце всегда находится в движении, так же как и другие звезды. Мы вращаемся относительно центра нашей Галактики со скоростью примерно 240 километров в секунду. Кроме того, Солнце движется со скоростью около 19 километров в секунду по направлению к точке, находящейся поблизости от звезды Вега созвездия Геркулес. Через много тысяч лет созвездия будут выглядеть совсем не так, как теперь, вследствие их перемещения относительно друг друга. На рис. 8 показано созвездие…»

Пенни отвезла Гордона в университетский городок в Беркли. Ей хотелось побольше поездить по этому району, хотя это означало, что придется меньше видеться с родителями. Однако она передумала, увидев, что вместо прогулки с ней по университетскому городку Гордон направился прямиком к «библиотеке физического факультета. Библиотека располагалась рядом с колокольней. Но Гордон не захотел подняться на лифте на ее верхний ярус и полюбоваться открывавшимся твидом. Он помахал Пенни рукой и пошел в библиотеку. : “Движение Солнца, если не учитывать его вращения относительно центра Галактики, может быть достаточно правильно описано распределением по кривой косинуса О. Мы движемся от нижней точки этой периодической кривой — антиапекса к ее верхней точке — апексу Солнца. Поскольку положение апекса Солнца представляет собой усреднение от многих локальных перемещений звезд, здесь возникают существенные неопределенности. RA может быть указан только как 18 часов 5 мин. ±1 мин., DEC — 30 градусов ±40 мин.»

Гордон даже заморгал, читая эти строки и вычисляя в уме. В библиотеке, воздух которой был насыщен специфическими запахами новых переплетов и старых бумаг, царила торжественная тишина. Он нашел потрепанный экземпляр астрофизического справочника и снова проверил координаты.

Солнечный апекс RA 18 5 (±1) DEC30I40 Гордон выхватил карандаш из верхнего кармана рубашки и, не обращая внимания на презрительный взгляд библиотекарши, записал под этими данными:

RA 18 5 36 DEC 30 29.2 Он, не торопясь, вышел из помещения и глубоко вдохнул свежий послеполуденный осенний воздух.

В самолете “Эйр Кол”, доставлявшем их в Сан-Диего, он сказал:

— Координаты в послании соответствуют солнечному апексу, вот в чем дело. Я хочу сказать — с учетом неопределенностей современных измерений.

— Именно это и означают плюсы и минусы перед каждым числом? — спросила с сомнением в голосе Пенни.

— Совершенно верно.

— Не понимаю.

— Эти данные указывают направление движения Солнца и Земли вместе с ним.

— Ну? Азохен-вей.

— Что?

— Ты произносишь эту фразочку, когда удивляешься.

— Нет, это означает недовольство или разочарование. Во всяком случае, я вкладываю в нее другой смысл.

— Ну хорошо. А что все это должно означать?

— Я не знаю, — солгал он.

14 октября 1963 года

— Гордон, это Клаудиа Зиннес. Я хотела вам сказать, что в этот уик-энд у нас пропал аномальный эффект. А у вас?