Дикарка - Фабио

– Но я же видела, как Виктор застрелил тебя. Потом я видела тебя в госпитале…

– Да, все это было. Я действительно мог умереть, – угрюмо произнес Марко. – Но когда стало ясно, что я выживу, в отделе было решено разработать легенду прикрытия. Я уже тогда знал, куда захочу уехать. Я понимал, что твои родные будут рады принять нас с тобой.

– А… Энрике?.. – Она оглянулась на человека, доставившего ее на этот благословенный берег.

– Я тоже сотрудник отдела, – сказал Энрике улыбаясь. – Как и Марко, я находился в доме Виктора под прикрытием легенды. Я собирался помочь ему вывезти вас обоих из Канады сюда, но люди Виктора опередили меня.

– Вы спасли мне жизнь, – благодарно произнесла Лия и тут же выпалила: – Но я все испортила. Когда Марко бросился на Виктора, я помешала вам…

– Вы же не могли знать, что я целюсь в Виктора, а не в Марко, – сказал Энрике, а Марко согласно кивнул.

– Ты вела себя очень храбро, Лия, – проговорил он, и в его голосе прозвучала гордость. – Ты рисковала жизнью, чтобы спасти меня.

– Я чуть было тебя не убила.

– Но ведь не убила же. – Марко крепко обнял Лию за плечи. – Видишь, я остался жив. Теперь мы с тобой будем жить долго и счастливо – ведь я так тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю. – Она положила голову на плечо Марко и блаженно улыбнулась.

Внезапно она почувствовала в животе знакомое шевеление и ахнула:

– О Боже, Марко… Я чуть не забыла!

– Что?

Лия подняла голову и посмотрела в бездонную синеву глаз Марко.

– Скоро ты станешь папой, – тихо сказала она.

Какое-то мгновение Марко ошарашенно смотрел на Лию. Потом взгляд его переместился на ее круглый живот, и он протянул к нему руку. Сначала он коснулся живота Лии пальцами, потом положил на него ладонь.

– У тебя будет ребенок? – с благоговением в голосе спросил он.

– У нас будет ребенок, – поправила его Лия. Марко опустился на колени и прижался щекой к Лии. Она почувствовала, что тело его странно содрогается. Марко плакал.

– Марко?

– Мы обрели его, – сказал он, улыбаясь сквозь слезы. – Я же давно говорил тебе, что мы его обязательно найдем.

Лия поняла, что он хочет сказать.

Она оглянулась, посмотрела на счастливые лица своих родных, на Энрике, на сверкающее в лучах солнца море, на белый песок, на человека, которого любила.

Они действительно обрели его.

Свой рай.

Марко на несколько минут задержался на тропинке, ведущей к двери маленького коттеджа, всем своим существом впитывая запахи родного дома.

Сквозь шум бьющихся о берег волн и щебетание птиц он слышал приглушенные голоса, детский смех. Эти милые сердцу звуки смешивались со звоном тарелок и тихой музыкой – по радио передавали старую песню о любви.

Прежде чем войти в дом, Марко вдохнул головокружительный аромат экзотических цветов. Цветы переливались буйством красок – красных, пурпурных, желтых. Ко всему примешивался соленый привкус морского воздуха и ни с чем не сравнимый аромат ужина – очень испанского и очень острого.

Чисто выбеленный фасад и красная черепичная крыша поблескивали миллионами искр в лучах послеполуденного солнца. Над головой высились пальмы, слегка колеблемые свежим островным бризом; их длинные листья шелестели, как голоса влюбленных.

Горя нетерпением, Марко направился в дом.

Его не было здесь всего несколько часов, он ловил рыбу в море, на глубокой воде, но каждая минута отлучки казалась ему вечностью.

На дорожке валялся велосипед, словно его юный владелец внезапно прямо посреди дороги обнаружил нечто более заслуживающее внимания. Рядом стояли два трехколесных велосипеда, а на крыльце – маленькие гоночные машинки и самосвалы. Здесь же валялась тряпичная кукла.

Он поднял куклу, сунул ее под мышку, открыл дверь и переступил порог.

В ту же секунду перед ним возникла маленькая фигурка, соскочившая с широкого подоконника в прихожей.

– Опять высматривал меня, разведчик? – спросил Марко, сажая себе на плечо младшего сына.

– Я всегда высматриваю тебя, папа. Ты что-нибудь поймал сегодня? Марко кивнул:

– Такого не бывает, чтобы я ничего не поймал.

Он должен был ловить. Рыбной ловлей он добывал средства к существованию. Была еще резьба по дереву – он украшал ею топляк, который потом продавал туристам на близлежащих островах.

Много денег он этим не зарабатывал – что нет, то нет.

Но ему и не нужно было много денег.

Ему вообще мало что было нужно сейчас.

Ему нужна была только его семья.

– Где мамочка? – спросил он, заранее зная ответ.

– Она занята.

Марко взял сына на руки и пошел с ним на кухню в задней части дома.

За столом сидели мал мала меньше четверо едоков, которые мгновенно вскочили при его появлении. Все бросились к нему, наперебой что-то рассказывая.

– Держи, горошинка, – сказал Марко, протягивая куклу своей единственной дочери, Аурии, которая была удивительно похожа на мать.

– Спасибо, папочка, – прощебетала она, сразу принявшись баюкать куклу.

– Что это вы едите?

– Паэлью, – в один голос закричали детишки.

– Где же все-таки наша мама?

Ответил Параисо[1]– старший из сыновей:

– Она на улице, снимает белье с веревки.

Белье, стирка… ее было так много, что она отнимала массу времени: еще бы – пятеро детей и никакой стиральной машины.

– Я сейчас вернусь, – пообещал Марко и снял малыша с плеча.

Выйдя с кухни, он остановился, глядя на женщину, которая в нескольких ярдах от дома склонилась над полной корзиной белья.

Даже после стольких лет совместной жизни вид этой женщины подчас заставлял Марко терять голову. Он все еще не мог до конца поверить, что все это – дети, дом, счастливая жизнь – принадлежит ему.

Женщина выпрямилась, и лучи заходящего солнца осветили ее золотистые волосы и прекрасное лицо. Она была босая и одета только в длинное, до пят, платье, трепетавшее на ветру вокруг ее лодыжек.

Марко молчал, но женщина подняла голову и оглянулась, словно почувствовав, что муж рядом.

Она улыбнулась:

– Иди сюда и помоги своей жене отнести корзину.

– Слушаюсь. – Марко в два прыжка преодолел заросший травой дворик и обнял женщину.