Внезапная страсть - Кэйтлин Битнер Рот

– А что это за ребенок у нее на руках?

Кэмерон не спешил с ответом.

Тревор опустил трубу, обернулся, встретил сияющие глаза и широкую улыбку.

– Мальчика зовут Брендон, а родился он в декабре. Селина – его мать.

– Но она же не может… – Тревор отсчитал месяцы. Теперь он заметно дрожал и изо всех сил сдерживался, чтобы не броситься вниз, в долину.

– Господи, значит, у меня есть семья!

Кэмерон рассудил верно: в том нервном состоянии, в котором находился Тревор, явиться на побережье, оглушив Селину своим внезапным появлением, было бы опасно. Повторять старые ошибки и совершать новые он не собирался. Однажды Селина уже сбежала, а теперь наверняка бросится защищать ребенка.

– Сколько же испытаний ей пришлось пережить?

Тревор провел ладонью по лицу и замер, безуспешно пытаясь совладать с дрожью.

Кэмерон положил ему руку на плечо.

– Нам пора возвращаться. По пути расскажу все, что знаю.

Селина стояла рядом с Дианой на палубе клипера «Фелиция». Свежий ветер трепал волосы, так что постоянно приходилось заправлять за ухо выбившиеся пряди. Шеф-повар отеля «Морган» деловито отдавал распоряжения официантам, накрывавшим длинные столы. Повсюду стояли высокие вазы с цветами, похожие на ожидающих приказа солдат в разноцветных мундирах. Приготовления напомнили другое утро – перед балом в Карлтон-Оксе. При мысли о счастливых часах, проведенных на сеновале с Тревором, сердце заныло. Нельзя думать о нем в день свадьбы. Нехорошо, некрасиво, стыдно.

Селина отвернулась, чтобы не смотреть на цветы, и увидела устроенный на противоположном конце палубы кованый алтарь с красной бархатной скамеечкой для жениха и невесты. Скоро пастор соединит их с Кэмероном священными узами брака. В ушах возник странный, резкий звон. Что с ней не так? Сегодня знаменательный день – закладывается основа семьи. Сыну нужен отец. Нужны братья и сестры. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула.

– Ах, Селина, скорее посмотри на это!

Селина повернулась к подруге.

– На что?

– Ой, прости: надо было сказать не «на это», а «на него». – Диана прикрыла веером лицо, так что над перьями остались видны только кошачьи глаза, и кивнула в сторону трапа.

На борт неторопливо поднимался Волк. Щегольские серые фланелевые брюки подчеркивали стройность узких бедер, отлично скроенный сюртук облегал могучие плечи. Старательно вымытые и расчесанные, аккуратно связанные на затылке волосы отливали на солнце золотом. Красивое, чисто выбритое загорелое лицо оттеняло безупречную белизну сорочки и шейного платка. Джентльмен направился прямиком к Селине и Диане, без лишней скромности сверля обеих дам пристальным взглядом голубых глаз. В левом ухе поблескивала гранатовая серьга.

– Подумать только! – изумилась Селина. – Кто бы догадался, что под всем этим… беспорядком скрывалась такая красота?

Из-за веера донесся приглушенный смех.

– Неужели это тот самый грязный мужик, который несколько месяцев назад ввалился в мою элегантную гостиную, одной рукой прижимая к груди Брендона, а другой поддерживая тебя, и заявил, что голоден, как медведь после зимней спячки?

Селина почувствовала, как к глазам подступают слезы. Этот отважный, великодушный человек разоделся в пух и прах ради нее. Накануне попросил позволения отвести ее к алтарю, и она решила, что придется идти под руку с пыльным, грязным названным отцом. Но это обстоятельство мало ее волновало. Волк заменил настоящего отца, которого она почти не знала.

– Он уже стал членом семьи, правда?

Диана кивнула.

– Странная у нас семейка, но выбора у него все равно нет. А теперь, возможно, сделаю его кузеном для поцелуев.

– Что за мысли, Диана?

– Некоторые из своих мыслей я успешно реализую, причем без сожаления.

Подруга слегка наклонилась и заглянула за спину Волка.

– О, кажется, у нас еще один ранний гость.

При виде Кэмерона сердце Селины вздрогнуло.

– Какой же это гость? Самый настоящий жених. Но ему нельзя смотреть на меня до свадьбы. – Она поспешила спрятаться в капитанской каюте. – Плохие приметы мне не нужны: несчастий уже и так хватит до конца жизни.

В элегантном салоне все было готово к торжеству. На кровати лежала записка с ее именем, и первую букву обвивала роза на длинном стебле. Селина развернула листок и увидела одно-единственное слово: «Малышка».

В горле застрял комок. Нет, Кэмерон не должен так к ней обращаться!

– Тревор, – произнесла шепотом.

Не проходило дня, чтобы, качая сына, Селина не ощущала рядом присутствия любимого. Разве можно выйти замуж за другого человека, даже самого благородного на свете, если каждый миг думаешь только о Треворе?

Правильно ли она поступает? Не обманывает ли Кэмерона, да и себя тоже? Почему вместо радостного ожидания в душе прочно обосновалась боль? Сегодняшний день должен принести счастье, но почему же тогда на сердце так тяжело?

За несколько минут, что Селина держала записку в руке, подступило решение. Тревор. Не существовало на свете силы, способной заставить забыть о прошлом, отказаться от любви. Правда горька, однако жизнь во лжи невозможна.

А это означает, что невозможна и свадьба.

Брендону придется смириться с тем, что поддерживать его будет дядя, а не отчим. А она справится. После всего, что довелось пережить, новые трудности не страшны. Она вырастит Брендона сама, потому что любовь к Тревору неистребима. Да, так и будет. Вот оно, единственно верное решение. Селина с облегчением улыбнулась собственным мыслям.

В эту минуту дверь открылась. Кэмерон. За спиной прозвучали его шаги. Странно: на корабле походка изменилась. Селина не спешила повернуться. Все это время он был так добр, так бескорыстен и великодушен, что посмотреть в глаза, а тем более причинить боль отказом, не хватало мужества. С трудом сдерживая подступившие слезы, Селина заставила себя заговорить.

– Я… я не могу выйти за вас замуж, Кэмерон. Не могу заставить себя переступить черту. Вы – дорогой друг, и я всей душой люблю вас, но как брата и пойти дальше не в силах.

Ответа не последовало. Долгое молчание было мучительно, и Селина, не выдержав, обернулась.

– О! – Рука взметнулась, словно отгоняя видение; мысли заметались в поисках мало-мальски приемлемого объяснения.

Перед ней стоял Тревор и держал в вытянутой руке платок.

– Люблю тебя, Селина.

Слова пробились со дна души, а потому прозвучали глухо, хрипло.

Селина попыталась ответить, однако голос не подчинился, а ноги так ослабли, что пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть. Как это случилось? Она стояла, глядя в бездонные темные глаза, и чувствовала себя в ином мире.