12. Битва стрелка Шарпа. 13. Рота стрелка Шарпа (сборник) - Бернард Корнуэлл

подвигов кавалерии, и гадать, почему им так и не удалось распечатать хотя бы один-единственный батальон. Да, на открытой местности, у подножия горного хребта, они изрубили горстку застрельщиков-красномундирников, но потери в утреннем сражении все же оказались непомерно высоки.

Последние колонны Легкой дивизии взошли под своими знаменами на холм, где их возвращение приветствовали оркестры. Британская армия, на какое-то время столь опасно разделившаяся надвое, восстановилась в полном составе, но пути отхода были по-прежнему перекрыты, тогда как французы – теперь уже куда большими силами – начали новое наступление.

И на деревушку Фуэнтес-де-Оньоро, чьи улицы уже были политы кровью, накатывала под грохот барабанов новая смертоносная волна.

Наблюдая за воссоединением двух частей вражеской армии, маршал Массена испытывал нешуточную досаду. Боже правый, он послал две дивизии пехоты и всю свою кавалерию, а те позволили противнику улизнуть! Что ж, по крайней мере все британские и португальские войска теперь отрезаны от переправ через Кoa, и когда они будут разбиты, Веллингтону придется искать спасения в безлюдных холмах и глубоких ущельях пограничного высокогорья. То-то будет резня! Охота на выживших среди холмов – вот какое развлечение ждет бездельничавшую все утро кавалерию. А чтобы начать эту кровавую погоню, всего-то и нужно, чтобы пехота прорвалась через последние оборонительные линии чуть выше Фуэнтес-де-Оньоро.

Теперь французы удерживали деревню и кладбище. Считаные шаги отделяли их от кромки плато, откуда били опустошительными залпами англичане и португальцы. Пули взрывали землю и барабанили по стенам деревенских домов. Уцелевшие хайлендцы отступили на плато вместе с уорвикцами, выжившими в жестоких уличных схватках. Теперь к ним присоединились португальские касадоры, красномундирники из английских графств, застрельщики из долин Уэльса и верные королю Георгу III ганноверцы; все они встали плечом к плечу, чтобы удержать высоты и залить свинцом окутанную дымом Фуэнтес-де-Оньоро. В самой деревне улицы были забиты французской пехотой, ждавшей приказа идти на последний, победный штурм – из дымящихся домов, через изувеченную ограду кладбища, по горбатым могилам и разбитым надгробиям и, наконец, через плато – в незащищенный тыл врага. Слева от фронта атаки будет белостенная, с пулевыми выщербинами церковь, притулившаяся на скальном выступе, а справа – серые валуны, скатившиеся с плато, где прячутся британские стрелки, и между этими двумя ориентирами – дорога, карабкающаяся по травянистому, скользкому от крови склону. Чтобы принести Франции победу, синемундирной пехоте нужно атаковать здесь.

Для гарантированного обеспечения этой победы Массена послал вперед десять свежих батальонов пехоты. Он знал: защитить склон над деревней Веллингтон сможет только в том случае, если подтянет людей, обороняющих другие участки плато. Если бы маршалу удалось ослабить один из этих участков, он получил бы альтернативный путь наверх, но для этого требовалось сначала превратить в поле смерти седловину над деревней. Французское подкрепление пересекло равнину двумя внушительными колоннами, на появление которых откликнулись огнем все размещенные на плато британские орудия. Пушки хлестали по другому берегу картечью, ядра проламывали шеренги, а гранаты, выпущенные из короткоствольных гаубиц, проносились со свистом, оставляя в небе дымовые дуги, и взрывались посреди колонн.

И все же французы пришли. Подгоняемые юными барабанщиками, промаршировали под сверкающими «орлами» мимо мертвецов, оставшихся лежать на улицах после предыдущих атак. Некоторым солдатам казалось, что они идут к самым воротам ада, к скрытой в дыму ненасытной утробе, изрыгающей пламя и провонявшей за три дня смертью. К северу и югу от деревни простирались свежие весенние луга, но на берегах речушки под Фуэнтес-де-Оньоро остались только поломанные деревья, сожженные дома, рухнувшие стены, мертвые и умирающие в муках люди; на плато же все было в дыму – пушки, винтовки и мушкеты били и били по тем, кто ждал большого наступления.

Все стянулось к одному месту, сосредоточилось на нем, на этих последних футах склона над Фуэнтес-де-Оньоро. Был полдень, солнце палило и укорачивало тени, когда десять свежих батальонов устремились рассыпным строем через сады и огороды к восточному берегу реки. Прошлепав по воде, они ворвались на улицы, заполненные окровавленными трупами и стонущими, неуклюже передвигающимися ранеными. Полные сил, французы бежали, подбадривая самих себя и пехоту, скопившуюся в деревне перед последним решающим броском. Они затопили дороги, а потом вырвались неудержимыми потоками из улиц и переулков в верхней части деревни. И так много их было, что, когда последние колонны еще только переходили ручей, передовые роты уже перебрались через кладбищенскую ограду и попали под залповый огонь. Люди падали, но их товарищи карабкались по мертвым и умирающим, чтобы схватиться с врагами между могил. Другие бежали по дороге, тянувшейся вдоль кладбища. Целый батальон развернулся вправо и открыл огонь по стрелкам, расположившимся на скалистом бугре, и плотный мушкетный огонь заставил «саранчу» оставить позицию. Какой-то француз поднялся на вершину бугра, помахал шлемом и свалился, получив пулю в легкие. Еще несколько французов забрались на валуны, откуда они могли видеть, как их товарищи с боем одолевают последние дюймы склона.

Наступающие прошли мимо французов, которые полегли в предыдущих атаках, притоптали еще не политую кровью траву, добрались до места, где траву выжгли пыжи, вылетевшие из мушкетов союзников, но не остановились, а двинулись дальше – под крики сержантов, под барабанный бой, задающий ритм и гонящий эту людскую волну вверх, на плато. Пехотинцы Массена делали ровно то, чего и ждал от них маршал. Они шли навстречу ужасным мушкетным залпам, перешагивали через своих павших, которых было так много, что живые будто окунались в кровь, а британцы, португальцы и немцы отступали шаг за шагом под этим натиском, потому что из деревни подходило все больше и больше солдат, которые напирали сзади и сменяли скошенных залповым огнем.

Уже звучали победные крики – французский авангард достиг кромки плато. Целая рота вольтижеров побежала к церкви, чтобы укрыться за ее стенами от мушкетного огня, и теперь эти солдаты одолели последние футы, закололи штыками нескольких красномундирников, защищавших дверь, и, ворвавшись внутрь, обнаружили лежащих на полу раненых и хирургов, которые отпиливали раздробленные руки и ноги. Французские стрелки подбежали к окнам и открыли огонь. Одного из них сразила винтовочная пуля, и он сполз на пол, оставив кровавый след на оштукатуренной стене. Другие вольтижеры пригибались, чтобы перезарядить мушкет, а потом выпрямлялись и стреляли. Отсюда они видели расположение войск Веллингтона, видели и фургоны с боеприпасами. А один вольтижер даже рассмеялся, выстрелив в английского офицера, который поспешил укрыться. Пуля лишь отколола длинную щепку от борта фургона. Хирурги подняли гвалт – им мешал заполнивший церковь шум и запах порохового дыма. Но командир вольтижеров велел врачам заткнуться к чертовой матери