Грозы и звёзды - Оливия Вильденштейн

— Каким мамашам?

Не переставая улыбаться, он заправил прядь волос мне за ухо.

— Я предпочту не называть имена, когда у тебя такой вид, будто ты готова кого-то убить.

Шторм расстроено захныкал, что вырвало меня из кровожадных мыслей.

— Я знаю, как тебе больно, малыш. Я сам готов проглотить сейчас какое-нибудь огромное животное.

Лиам наклонил голову и пристально посмотрел на меня своими тёмным глазами.

— А, может, и кого-то поменьше… если этот кто-то чуть позже этого захочет.

Температура моего тела взлетела до такой степени, что я могла бы сейчас растопить Ледник Святой Марии. Лиам сделал глубокий вдох и улыбнулся. Он был доволен, потому что моему телу удалось без слов сообщить ему о том, как я хотела, чтобы меня проглотили.

Но затем улыбка исчезла с его губ, тело застыло, а потом начало вибрировать. Шторм, должно быть, почувствовал эту перемену в Лиаме, потому что он стал очень-очень тихим и совсем замер, запрокинув голову и уставившись своими глазами в сверкающие глаза своего папы.

С пугающим спокойствием, Лиам сунул Шторма мне в руки.

— Отнеси Шторма к своим родителям. Я встречу тебя там.

Всё тепло тут же покинуло моё тело.

— Зачем? Что происходит?

И прежде чем он успел ответить, я услышала вой. И не один. А затем я почувствовала присутствие тел. Кто-то был в человеческом обличье, кто-то в волчьем. И все они рыскали вокруг дома Лори. Когда я посмотрела на Лиама, он уже был в миле от меня. Очертания его тела начали быстро размываться по мере того, как он взбирался на вершину холма.

Несмотря на то, что крики и рычание стихли, Шторм схватился за мой свитер, уткнулся лицом в грудь, словно хотел заблокировать страшные звуки, а затем начал плакать.

— Ш-ш-ш.

Я поменяла его положение, затем поправила сумку и, не сводя глаз с напряжённых тел, засунула его голову под свой подбородок и начала рассказывать ему легенду о ребёнке, который съел луну, и так появился первый оборотень.

Он постепенно успокоился. Я даже подумала, что он уснул, и поэтому перестала говорить, но затем он посмотрел на меня, словно зверёк, вышедший из спячки, поэтому я снова начала свою историю и постаралась сделать так, чтобы мой голос звучал достаточно низко, чтобы снять его возбуждение, но достаточно громко, чтобы заглушить перепалку, которая снова началась.

К тому моменту, как мы встретились с моими родителями, они оба стояли на пороге и размышляли о взбесившихся оборотнях. Я же дрожала, но не из-за холода, а из-за страха, который пожирал меня изнутри.

Я услышала обрывки требований Дэвида Холлиса отправить Лори под суд за её вероломство.

— Ты подвергаешь нас опасности, оставляя её в живых, Лиам. Ты подвергаешь опасности людей!

Если Лиам и ответил, он сделал это по мысленной связи.

— Давай зайдём внутрь. Народ становится очень несдержанным в полнолуние.

Мама обхватила меня рукой за плечи и завела в дом.

Луна действительно усиливала всё внутри нас — начиная с настроения и желаний, и заканчивая чувствами и сердцебиением. И всё же я была абсолютно уверена, что Дэвид и его дружки не стали бы прекращать борьбу после того, как тёмное небо сделалось бы ещё темнее.

Они стали бы требовать крови, пока она не потекла бы из вен Лори и не пропитала нашу землю.

Если только…

Если только она не смогла бы вылечить завтра Бейю.

ГЛАВА 42

Ужин наступил и прошёл, поселок затих, но Лиам так и не вернулся. В какой-то момент мама забрала задремавшего Шторма в свою спальню и положила в кроватку, которую она установила в углу, после чего сказала мне идти домой.

После того, как я надела куртку, она добавила, как будто между прочим, что мне следует сообщить Лиаму о том, что она оставила у себя Шторма на ночь, и чтобы он не прерывал их сон. А затем она выгнала меня из дому, заявив, что она устала и ей надо хорошо выспаться перед короткой ночью, ожидающей нас завтра.

Спускаясь с холма, я отправила ему сообщение, передав слова мамы. Я не стала приглашать его к себе, но надеялась, что он почувствует, что приглашение подразумевалось. Хотя секс, скорее всего, не входил в его планы. Наверняка, завтрашний день, с его заботами и тревогами, был единственной вещью, которая занимала сейчас его мысли.

Почистив зубы, я уставилась на своё отражение в зеркале и начала вертеть головой в разные стороны. Синяк на виске наконец-то исчез, но нижняя губа слегка припухла из-за того, что я прокусила кожу клыками. О, Ликаон… когда был последний раз, когда на мне не было синяков и ссадин?

Я прополоскала рот, потом плеснула холодной водой на щёки и забралась в постель. Я попробовала позвонить Эйделин, потому что нам двоим надо было многое обсудить, но мой звонок был перенаправлен на голосовую почту. Вероятно, они с моим братом были заняты. Я задвинула подальше эту мысль, удобно устроилась вместе с пультом от телевизора и начала смотреть шоу с моим виртуальным бойфрендом, Саймоном. В конечном счёте, мои веки опустились, а мир перестал существовать.

В эту ночь я видела невероятные сны.

В них во всех фигурировал Лиам. Они показались мне такими реальными, что, когда на следующее утро свет начал проникать сквозь жалюзи, я вовсе не удивилась тому, что чувствовала себя выжатой. Я потянулась, перевернулась на спину и застыла, когда моя рука коснулась невероятно тёплой и твёрдой стены из плоти.

Я села так быстро, что пододеяльник обмотался вокруг моей талии, а моя спальня начала расплываться у меня перед глазами. Я моргнула, чтобы прояснить зрение, и тут же закрыла рот рукой от удивления, увидев Лиама в своей постели. Его веки всё ещё были закрыты, а чёрные ресницы лежали на его острых скулах.

Я опустила взгляд на свою грудь — голая — затем раскрылась и проверила нижнюю часть своего тела — тоже голая. Ого. Неужели я разделась во сне? Или это он раздел меня, а я даже не проснулась? Как это было вообще возможно? Я же не могла спать во время занятий сексом с Лиамом? Даже после удара дубинкой по голове или под общим наркозом моё сознание должно было проснуться ради такого.

Несмотря на то, что его глаза оставались закрытыми, его рука переместилась на мои колени, а затем поползла выше, на талию, и потянула меня вниз, пока я снова не оказалась в