Искусство семейного воспитания - Шалва Амонашвили

Недавно мы с мамой возвращались с работы. Около памятника Важе Пшавеле нас потрясло одно зрелище. Молодая женщина, болезненного вида, худая, безжалостно била девятилетнего мальчика. Она вцепилась ему в волосы, чтобы сын не выскользнул из ее рук, но мальчик и не пытался бежать. Он беспомощно прикрывал голову руками и смотрел ей в глаза. На асфальте валялся раскрытый портфель.

Мы не выдержали, бросились к ним, начали успокаивать, стыдить женщину: «Как можно бить ребенка, в чем он провинился!»

Женщина залилась горькими слезами, затем стали прорываться и слова. Из ее отрывочного рассказа мы узнали, что муж уехал куда-то далеко (может быть, бросил семью), что это ее единственный сын. Сама она тяжело больна («Хорошо знаю, что скоро умру»), и ее не оставляет мысль: кто будет смотреть за сыном, как он будет расти без матери, каким человеком станет.

А сегодня мальчик на два часа опоздал из школы. «Я испугалась, думала, может, попал под машину, переходя улицу… Чего только не представила… Встала с постели, пошла к школе, на тротуаре увидела что-то красное, приняла за кровь сына…»

Мать прижала к груди своего избитого сына, говоря, что больше не тронет его. А сын оправдывался: «учительница оставила нас, потому и опоздал».

Мать повернулась к нам: «соседей умоляю, присмотрите за сыном, чтобы не сбился с пути… И учителей прошу, и вас прошу, запомните моего Джемала, когда встретите на улице, остановите его и спросите, каким человеком он становится, дайте ему хороший совет».

Молодая женщина говорила нам это не для того, чтобы мы пожалели ее, она хотела, чтобы мы позаботились о ее сыне, а сердце ее в это время горело жарче девяти солнц…

«Я знаю свою маму», – смело скажешь ты. Я тоже так думал в детстве. Однажды, работая в пионерском лагере, я сильно заболел. Кто сказал, кто сообщил маме? Неожиданно пришла телеграмма: «срочно выезжаю». «Откуда ты узнала, что я заболел?» – «Сердце почувствовало, подсказало».

Верю, что материнское Сердце в самом деле может почувствовать, как живется сыну (дочери), не болеет ли он, не беспокоит ли его что-нибудь.

И не раз в детстве я обижался на мать, и этого хотелось и того. Однако мама, которая заменяла мне и отца, погибшего на фронте, далеко не все мои желания исполняла. Не позволяла долго играть во дворе, слоняться без дела, винила только меня, когда я ссорился с товарищами, требовала, чтобы я предупреждал, куда и надолго ли ухожу.

И мне порой казалось: она чрезмерно строга, сердита, слишком требовательна, шагу мне не дает ступить.

Зато она никогда не ограничивала меня в чтении, не жалела последних копеек, только бы я купил интересную книгу. Охотно отпускала меня во Дворец пионеров, куда я ходил в литературный кружок, приветливо встречала моих товарищей. Мама поручала мне мелкие дела, требующие мужской руки, не препятствовала моим стремлениям с ранней юности познать радость самостоятельного труда и ответственность старшего сына перед семьей.

Сейчас я часто думаю: допустим, я бы следовал своим желаниям, уклонялся от разумных советов матери, что тогда? Не знаю, что бы произошло, но верю, не вышло бы ничего путного.

Мать своими «да» и «нет» приближала меня к идеалу взрослого мужчины.

Мама моя уже постарела, то одно болит, то другое. Но ее сердце по-прежнему горит сильнее девяти солнц, это и меня делает сильным, упорным, когда мне трудно, когда мне нужны новые силы.

Дети, к сожалению, поздно осознают тепло материнского сердца. Постепенно мать стареет, седеет, слабеет в мыслях и заботах о детях. Если приблизит детей к идеалу, нет предела ее счастью, она не вспоминает о прошлых огорчениях, гордится, радуется: «Знаете, какие у меня дети!..» Но если не сможет приблизить – еще больше сморщится, согнется, втихомолку будет плакать, прятаться от людей…

Если хочешь узнать свою мать, загляни ей в сердце, деточка! Я радуюсь, когда ты и мама вместе трудитесь: убираете квартиру, стираете белье, готовите обед. Иногда мама говорит тебе: «Сама постираю, ты не нужна мне». А ты наивно веришь, что маме и в самом деле не нужна твоя помощь. Какая мать не хочет, чтобы дочь помогала ей? Почему же тогда старается поменьше загружать тебя? Загляни в сердце матери – и ты поймешь, что она берет на себя двойную работу, чтобы предоставить тебе возможность читать, учиться…

Некоторые дочери принимают как должное двойную загруженность матери, они считают, так и должно быть: они заняты своими, более нужными делами. А это уже беда, избалованная дочь становится неблагодарной: «Принесите… Подайте… Вы надоели мне… Мне некогда…»

Если ты знаешь свою маму, не верь ей, что ей не нужна твоя помощь, стань рядом, помоги, устань вместе с ней. Пусть даже обеспокоится мама, что тебе рано пришлось встать, что ты допоздна не могла лечь, лишилась развлечений. Но она подумает: «От скольких радостей отказывается моя дочка, чтобы облегчить мой труд!» И будет счастлива.

Меня радует и то, когда ты и мама вместе идете в театр, на концерт, читаете одни и те же книги, а затем обсуждаете, спорите. Иногда вместе поете или в четыре руки играете на пианино. Особенно люблю, когда вы о чем-то шепчетесь, скрывая от других какой-то секрет. «О чем вы говорите?» – «Ни о чем». И обе загадочно улыбаетесь.

Отношения матери и дочери – близкие из близких. Кому откроет девушка свои самые сокровенные чувства? Маме. Кому же еще! Мама поймет, догадается, оградит, обнадежит. Но ведь и мама хочет иметь настоящего друга, которому можно доверить тайну, вместе обсудить семейные дела? Кто может быть таким настоящим другом матери? Конечно, дочь, кто же еще!

Извините, девушки, сколько вам лет? Четырнадцать, пятнадцать, больше? Значит, вы уже можете стать настоящим другом матери. Как? Это вы и сами поймете. Но только не в такие моменты, когда необдуманно и упрямо отвечали маме: «Не хочу! Не буду!» И не тогда, когда мать много раз повторяла просьбу, а вы, лениво раскачиваясь, нехотя брались за дело. Наконец, и не в те минуты, когда пытались отмахнуться от матери, наклонившейся приласкать: отстань, мол.

Что в это время происходит с материнским сердцем? Оно сжимается, глаза наполняются слезами. Один такой случай, второй, десятый, и возникает отчуждение. Дочери что – молодость принадлежит ей, она самозабвенно отдается радостям жизни, счастлива в своей собственной семье. А у матери сердце останавливается, дочь забыла ее… Нет, дочь помнит, что у нее есть мать, даже иногда готова помочь ей то в одном, то в другом… но забывает, что матери нужно еще и сердечное внимание.

Не так должны вести себя чуткие дочери. Они в силах сами почувствовать, что беспокоит маму, сами первыми приласкать и утешить ее, расположить к доверию и откровенности.

Все матери растят своих детей для людей, но и для себя тоже. Воспитывая ребенка, мать думает и о том, что в старости он будет ее опорой, что дочь присмотрит за ней, отблагодарит за труды и заботу.

Человеку можно простить всякий грех, но какой суд оправдает дочь, которая не оценила труды своей матери?