Трудный клиент - Сандра Браун

В один из дней, когда у Доджа был выходной на шинном заводе, молодые люди решили наконец вместе выйти из дома. Додж повел Кэролайн в кино. Она была в темных очках, которые сняла, только когда в зале погас свет.

Они ели попкорн из одной коробки. Иногда пальцы их встречались и устраивали шутливое соревнование — кто схватит больше. Один раз, положив ногу на ногу. Кэролайн задела Доджа. Но тут же извинилась и убрала ногу.

Показывали фильм о двух братьях. Один из них был хорошим, другой плохим, оба ненавидели тирана-отца и любили одну и ту же женщину. В фильме была сцена, где герои занимались любовью — страстной, голодной, запретной любовью. Никогда еще происходящее на экране так не возбуждало Доджа. И вовсе не потому, что его заводила пара звездных сисек, наверняка застрахованных лондонской конторой «Ллойд» на несколько миллионов. Все дело было в том, что рядом сидела Кэролайн, чья небольшая грудь, вот уже которую ночь была предметом горячих фантазий Доджа во время полубессонных ночей на жестком диване.

Он хотел эту женщину. Господи, как он ее хотел! Но Додж ни разу не посмел к ней прикоснуться. И уж конечно, не во время сцены в кинотеатре. Малейшее движение в этом направлении могло разрушить доверие, установившееся между ним и Кэролайн. Все, кто знал Доджа Хэнли, ни за что бы не поверили, что их отношения остаются платоническими, но, если бы Додж воспользовался положением Кэролайн, он был бы худшим негодяем, чем Кэмптон.

Додж старался не думать о будущем, когда Кэролайн не будет встречать его с работы, когда он больше не услышит ее копошения в кухне и не почувствует в ванной запах ее шампуня. Он делал вид, что так будет продолжаться вечно. Кроме бессонных ночей, полных едва подавляемого желания, его все устраивало.

Так продолжалось до того момента, когда глупая, бессмысленная и ужасная трагедия привела Доджа в такое состояние, что ему захотелось взять бейсбольную биту, добраться до логова Господа Бога и задать ему как следует.

В тот день, отработав на шинном заводе, Додж позвонил Кэролайн и сказал, что будет дома через пару часов. Потом он отправился на собрание спецгруппы.

Атмосфера подавленности, царившая в помещении, была заметна сразу, но Додж не ощутил ее, так как был занят мыслями о Кэролайн и о жарком в горшочках, которое она обещала приготовить на обед. Жаркое в горшочке было весьма символичным блюдом. Оно напоминало об очаге, о доме. О постоянных отношениях.

Додж осознал, что что-то не так, только когда заметил, что коллеги не смотрят ему в глаза.

— Что я сделал не так? — спросил он, обведя глазами всех присутствующих.

Все молчали.

— Эй, что происходит?

Снова тишина.

— Господи Иисусе, еще одно ограбление? Кто-то еще убит? Черт! Это сделал Олбрайт? В каком банке? Когда?

Наконец нашелся какой-то смельчак, которого хватило на то, чтобы произнести:

— Речь не об этом, Додж… хммм… эээ…

— Так в чем же дело? Что?

— Гонзалес.

Доджу потребовалось несколько секунд, чтобы переключиться с мыслей о хитроумном грабителе банков на своего бывшего напарника и лучшего друга. Потом до него дошла связь между именем Джимми и угрюмым настроением, царящим в комнате.

Казалось, что сердце у него в груди остановилось. У Доджа перехватило дыхание. Он нервно сглотнул слюну, но во рту тут же пересохло.

— Случилась авария, — сказал один из его товарищей. — Гонзалес… Он не смог…

— Так часто бывает на территории. Но все равно… дерьмо!

— Мне очень жаль, Додж.

— Прими мои соболезнования, парень!

— Если я могу что-то сделать, Додж, ты только скажи, хорошо?

Додж едва слышал обращенные к нему слова сочувствия. Он повернулся спиной ко всем и пытался осознать, что они ему только что сообщили. И не мог. Снова пытался и опять не мог.

— Джимми мертв?

Угрюмые взгляды подтвердили его догадку. Теперь дыхание Доджа участилось, а кровь застучала в ушах.

— Ну же, не принимай так близко к сердцу, Додж.

— Где он?

— Додж, тебе туда нельзя!

Не обращая внимания, Додж кинулся к выходу, но чьи-то сильные руки обхватили его сзади.

— Ты не можешь помогать копам, Додж!

— Подумай, парень, что ты делаешь!

— Ты погубишь свою легенду!

— К черту легенду! — кричал Додж. — И к черту всех вас. Пустите меня!

Он продолжал выкрикивать ругательства, но постепенно успокоился и понял, что его коллеги говорят вполне разумные вещи. Додж прекратил сопротивляться, и его отпустили.

Он упал без сил на ближайший стул и просидел довольно долго, пытаясь собраться с мыслями и поверить в то, что казалось невозможным. Наконец Додж поднял голову и произнес:

— Тут кто-то сказал про аварию. Как это случилось?

Рок-звезда прибыла в аэропорт Хобби, чтобы в тот же вечер дать концерт в Астродоме. Гонзалес, которому хотелось подработать, вызвался ехать в составе эскорта полицейских машин, сопровождавших лимузин знаменитости. Кто-то выдал информацию о времени и месте прибытия рок-идола. От самого аэропорта их преследовали папарацци и сумасшедшие фанаты под парами спиртного и наркотиков.

Гонзалес и еще один офицер ехали в машине прямо за лимузином. Одна из машин, преследовавших мотоколонну, попытавшись вклиниться между ними, задела передний бампер патрульной машины. Они ехали так быстро, что сидевший за рулем полицейский не справился с управлением. Машину занесло, она врезалась в столб и ударилась об ограждение с такой силой, что ее чуть не разорвало пополам.

Машину — нет, а Джимми Гонзалеса разорвало. Пополам.

Капитан спросил Доджа, не хочет ли тот поговорить со священником или с психологом, но тот довольно грубо велел ему отцепиться. И не остался на совещание.

Какое-то время Додж колесил по городу, создавая опасность новой аварии. Но потом подумал о том, что мало будет толку, если он убьет в автокатастрофе еще кого-нибудь. Никто ведь не поймет горькой иронии судьбы. И меньше всего Джимми Гонзалес, который наверняка проклянет его прямо со стола в морге, на котором лежат сейчас две половины его тела.

Потом он оказался в кабине для тренировок по бейсболу. Приятно было держать в руках что-то тяжелое и потенциально опасное, приятно было бить битой по чему-то совершенно беззащитному, каким был Гонзалес перед законами физики и этим чертовым столбом.

Додж вернулся домой очень поздно. К тому времени жаркое в горшочке уже было убрано со стола, а Кэролайн встретила его сочувственным взглядом.

— Я все слышала в десятичасовых новостях, — сказала она. — Прими мои соболезнования, Додж.

Он кивнул и прошел мимо девушки в кухню. Там Додж открыл холодильник и, забыв, что хотел взять, несколько минут просто тупо смотрел в открытую дверь.