Белоснежка должна умереть - Неле Нойхаус

— Все у нас не слава богу!..

Пия промолчала. Она думала о Тисе, который одиннадцать лет оберегал труп Штефани Шнеебергер. Зачем он это делал? По приказу отца? Почему Лapc Терлинден отправил это письмо Тобиасу и покончил с собой именно сейчас? Почему сгорела мастерская Тиса? Кто-то знал о Белоснежке в подвале или причиной поджога стали картины Тиса? В таком случае это мог сделать тот же человек, что послал к Барбаре Фрёлих женщину-псевдополицейского. И где Амели? Тис показал ей мумию Белоснежки и отпустил ее домой, иначе бы она не смогла написать об этом в дневнике. Что она рассказала Тобиасу? Почему она исчезла? А может, ее исчезновение вообще не имеет никакого отношения к убийству Лауры и Штефани?

Ей никак не удавалось свести бесчисленные факты в некую систему. Боденштайн опять говорил по телефону, на этот раз, судя по всему, с Николь Энгель. Он больше слушал с мрачной миной и произносил только «да» и «нет». Пия вздохнула. Это расследование постепенно превращалось в кошмар, и причиной тому была не столько сама работа, сколько условия, в которых им приходилось вести следствие. Почувствовав на себе взгляд Боденштайна, она подняла голову.

— Она пообещала навести здесь железный порядок, когда мы закончим работу по этому делу… — Боденштайн вдруг расхохотался, закинув голову, но в его смехе не было веселья. — Ей сегодня звонил некий аноним.

— Надо же.

Пию это абсолютно не интересовало. Ей не терпелось приступить к допросу Клаудиуса Терлиндена и выяснить, что ему было известно. А каждая новая информация только тормозила мыслительный процесс.

— И он сказал ей, что у нас с тобой — роман. — Боденштайн провел обеими руками по волосам. — Нас, мол, видели вместе.

— Немудрено! — ответила Пия сухо. — Мы ведь каждый день вместе разъезжаем в одной машине.

Стук в дверь прервал их разговор. Ввели троих друзей Тобиаса Сарториуса. Они сели за стол. Пия тоже. Боденштайн остался стоять. Некоторое время он молча разглядывал арестованных. Почему их вдруг, через одиннадцать лет, охватило раскаяние? Он предоставил Пии задать им формальные вопросы, предваряющие допрос, аудиозапись которого уже началась. Потом положил перед ними на стол восемь снимков. Феликс Питч, Михаэль Домбровски и Йорг Рихтер посмотрели на них и побледнели.

— Вам знакомы эти картины?

Они отрицательно покачали головой.

— Но вы узнаете изображенные здесь события?

Они кивнули.

Боденштайн скрестил руки на груди. Он казался совершенно спокойным, как всегда. Пия не могла в очередной раз не восхититься его самообладанием. Сторонний наблюдатель, не знавший его, вряд смог бы даже предположить, что в данную минуту происходило в его душе.

— Вы можете назвать изображенных здесь людей и пояснить, что здесь происходит?

Они помолчали несколько секунд, потом слово взял Йорг Рихтер. Он назвал имена: Лаура, Феликс, Михаэль, Ларс и он сам.

— А кто этот молодой человек в зеленой футболке? — спросила Пия.

Они помедлили, переглянулись.

— Это не мужчина… — сказал наконец Йорг Рихтер. — Это Натали. Ну, то есть Надя. У нее раньше была короткая стрижка.

Пия отобрала четыре картины, изображавшие убийство Штефани Шнеебергер.

— А кто этот человек? — Она показала пальцем на мужчину, обнимавшего Штефани.

Йорг Рихтер ответил не сразу.

— Это может быть Лаутербах. Может, он пошел за Штефани…

— Что произошло в тот вечер? — спросил Боденштайн.

— В Альтенхайне был Кирмес, — начал Рихтер. — Мы целый день праздновали, довольно много выпили. Лаура злилась на Штефани, потому что ту выбрали еще и Мисс Альтенхайн. Ну вот она, наверное, назло Тоби и кокетничала с нами как сумасшедшая весь вечер. Она нас просто сознательно изо всех сил заводила. Тоби работал в шатре у стойки с напитками, вместе с Надей. Потом он куда-то исчез, кажется, погрызся со Штефани. Лаура пошла за ним, а мы за ней.

Он сделал паузу.

— Мы пошли верхом, не по Хауптштрассе, а по Вальдштрассе. Потом сидели болтали на заднем дворе у Сарториусов. Тут вдруг из кухни через черный ход выскакивает Лаура, зареванная, кровь из носа… Ну, мы ее подразнили немного, она разозлилась и съездила Феликсу по роже… Короче… все получилось как-то… неожиданно… Ситуация вдруг вышла из-под контроля…

— То есть вы изнасиловали Лауру, — уточнила Пия деловым тоном.

— Она весь вечер заводила нас!.. Как с цепи сорвалась…

— Я спрашиваю: половой контакт произошел с обоюдного согласия или нет?

— Ну… — Рихтер закусил губу. — Скорее нет…

— Кто из вас имел половые сношения с Лаурой?

— Я и… и Феликс.

— Дальше.

— Лаура сопротивлялась, брыкалась… После она убежала. Я — за ней. И вдруг вижу: стоит Ларс, а перед ним на земле лежит Лаура… И лужа крови… Она, наверное, подумала, что он тоже собирается ее… того… Она упала и ударилась головой о камень, которым подпирали ворота. Ларс от страха совсем обалдел, пробормотал что-то непонятное и убежал… Мы… мы тоже здорово испугались, хотели смыться, но Надя не растерялась — у нее всегда голова варила — и сказала, что надо отвезти Лауру куда-нибудь и спрятать, тогда не будет никаких следов…

— А откуда вдруг взялась Надя?

— Она… она все это время была с нами…

— Надя смотрела, как вы насиловали Лауру Вагнер?..

— Да.

— Но зачем вам понадобилось прятать труп? Это же был несчастный случай.

— Ну… мы же ее… изнасиловали. Да и вообще… Как вспомню — она лежит на земле, в луже крови… Я и сам не знаю, зачем мы это сделали.

— Что конкретно вы сделали?

— Машина Тоби стояла перед домом, ключ, как всегда, торчал в замке зажигания. Феликс положил Лауру в багажник, а я предложил отвезти ее на старый аэродром в Эшборне. У меня еще лежали ключи в кармане, потому что мы за пару дней до этого устраивали там гонки. Мы бросили ее в дыру, в бак, и уехали. Надя ждала нас в Альтенхайне. На празднике никто даже не заметил, что мы уезжали. Все уже были на бровях. А потом мы заходили к Тоби и звали его караулить Кирмес. Но он не захотел.

— А что было со Штефани?

Но этого никто из троих не знал. На картинах все выглядело так, как будто Надя убила Штефани домкратом.

— Во всяком случае, Надя терпеть не могла Штефани, — сказал Феликс Питч. — С тех пор как та появилась в деревне, Тоби словно подменили — он втрескался в нее без памяти. А потом она еще увела у Нади из-под носа главную роль в школьном театре…

— В тот вечер Штефани все строила глазки Лаутербаху, — стал вспоминать Йорг Рихтер. — Тот вообще был на ней помешан, это видел каждый. Тоби застукал их за шатром, они там целовались и обжимались… Поэтому он и ушел домой. Я в последний раз видел Штефани с Лаутербахом у шатра.