Отбор Черного Дракона - Виктория Олейник

- Где она? - отрывисто спросил он у Амины. Девушка вскочила с дивана и молча посмотрела на дверь. Она выглядела сбитой с толку, в ее руках были бинты.

Что ж, толком одеться он не успел, только штаны и больше ничего. Глубоко вдохнув, Норан направился в соседнюю комнату, где, не медля, опустился на кровать. Его взгляд скользнул по бледному лицу феникса, по приоткрытым губам. Дыхание слабое, но ровное. Девушка будто спала, и это понятно - Оракул забрал все ее силы.

Жемчужина легко соскользнула с его пальцев, без остатка впитавшись в ее губы. Рута беспокойно вздохнула, и Норан прижал к ее лбу ладонь, все больше хмурясь.

Оракул не соврал. В жемчужине сплелись нити души, блистающие эмоциями и чувствами, иногда горестными, иногда счастливыми. Без них нет жизни. Только убедившись, что всё без остатка вернулось к Руте, дракон слегка расслабился.

И все же тень тревоги осталась. Он желал бы убедиться, что для феникса все прошло без последствий, но придется подождать. Какое-то время Рута будет слаба - возможно, заболеет чем-то вроде простуды. Нежелательно, но лучше, чем навсегда лишиться всех эмоций.

Вздохнув, император подошёл к окну. Скрестив руки на груди, прислонился плечом к стене.

« Она все равно умрет...»

Что означают эти слова? Норан ощутил укол боли в сердце, вызванный тяжелым предчувствием. Последние, самые невнятные, слова Оракула звучали в ушах.

«Она все равно умрет ради тебя. Ты принесешь ей только смерть, лови последние моменты».

Рута

Сознание то приходило, то уходило, и мне все время казалось, что рядом кто-то есть. Он поил меня горьким зельем, накрывал одеялом, менял холодную повязку на голове, но я неизменно срывалась во тьму.

Было плохо, так или иначе. Не помню, чтобы было когда-нибудь так плохо. Обычно я болела без температуры и крайне редко, тем паршивее сейчас себя чувствовала. С непривычки организм во время каждого проблеска сознания велел срочно заснуть и больше не просыпаться.

Что охотно и делала, пока меня не перестало трясти от жара, а кожа не прекратила плавиться. Кажется, ночью я поймала кого-то за руку, когда меня попытались коснуться -не помню. Зато подушка была весьма удобной. Упругой, но теплой - и пахла так, что голова кружилась от восторга.

- Я всегда рядом, Рута... просто помни об этом. - И еще этот голос, вкрадывающийся в мои уши. Любимый и родной, от которого трепещет сердце.

Мне хотелось слушать его до бесконечности, он вел меня все это время сквозь тьму и мрак, начиная с самого моего появления в этом мире.

Однако... мысль, что дракон в моей постели, выдернула меня из сна резко и внезапно. Я села, прижимая к груди одеяло и оглянулась - но комната была пуста. Лишь скрежет веток по окну прерывал звенящую тишину.

- Просто сон. - прошептала я, приложив ко лбу пальцы.

Мне бы радоваться, что император не видел меня в таком состоянии, но испытала нечто вроде сожаления. Чувствовала я себя плохо, если не сказать, ужасно. Тело пылало, и вовсе не от смущения или жарких снов - все ломило, болело и тянуло, а горло першило, словно несколько недель подряд хлестала ледяную воду.

Опустив ноги на пол, я помотала головой и отбросила назад тяжелые волосы. Последнее, что помню, так это посланника Оракула. Может, это вообще кошмар был.

Вздохнув, я потянулась к записке на столике, изучила фразы «съешь, разотри» и пробежалась пальцами по зелью и баночке с королевской печатью. Может, императора рядом и не было, но он все равно заботился обо мне.

- Стоп. - Я смяла карточку и пробежалась по зелью снова. Это, видимо, Амина принесла, император не должен знать о моем плачевном состоянии.

Ведь вряд ли он знает, скорее всего, император сейчас на прогулке, которую я пропускаю.

В любом случае, подлечиться не помешало бы. Я сняла крышечку с флакона и, подойдя к окну, глотнула зелья. Ничего не подозревала! Задохнувшись от огня в горле, согнулась пополам и закашлялась, но поздно - зелье уже побежало к моему желудку. Аж слезы выступили.

- Ты проснулась, - знакомый голос застал меня как раз, когда я глотала воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег. Помахав на лицо ладонью, с трудом закивала, чтобы поприветствовать гостью. - Очень хорошо. Император говорил, что, когда проснешься, ты через пару часов придешь полностью в себя. Скажи, какое он зелье тебе дал! Мигом никакой простуды.

Так, значит, император все-таки был здесь? Интересно, что вообще случилось, помню только посланника Оракула, решившего забрать причитающееся.

- А Оракул?... - осторожно намекнула я.

- О! - Амина махнула рукой. - Он тебя не потревожит больше. Император разобрался пару дней назад.

- Император. - эхом повторила я. И целых пару дней назад?

Норан так много сделал для меня. Чувствовала себя обязанной ему и не только за Оракула

- а еще было стыдно. Может, хорошо, что дракона сейчас нет рядом, как ему смотреть в глаза?

Я действительно много чего натворила, начиная с кражи ключа, завершая поцелуями в купальне. От этого воспоминания меня еще больше бросило в жар; я опустилась в кресло, наблюдая, как Амина деловито раскладывает на кровати большую коробку.

- Его Величество прислал тебе выходное платье. Какое красивое... невероятно! - Амина развернула одежду во всю длину, и я подалась вперед, хмурясь.

Платье было лилового цвета, на оттенок светлее моих волос, цвет насыщенный, не требующий узоров. Лучи заходящего солнца падали сквозь витражное окно, расцвечивая ткань бликами, а стоячий воротник превращал длинный узкий вырез в невинный. Удивительное сочетание воздушности и роскоши, нежности и дерзости.

Жесткий корсаж по вырезу украшали дорогие камни, впечатление от платья создавалось. королевское.

Так бы я сказала. Сжав подлокотники, я прищурилась.

- Амина? А для чего оно?

- Ну как же? Завтра прогулка, ее перенесли ради тебя, - отмахнулась девушка, а я судорожно вдохнула. - Да, и вот еще.

Она занялась второй коробкой, и шелестящее платье, извлеченное оттуда, выглядело полной противоположностью императорскому. Оно было легким, почти невесомым, с длинным вырезом и свободным верхом. Ни корсета. Ни белья. Тоже очень красивое, цвета полночного неба - и с золотыми узорами по ткани, похожими на звезды.

Пожалуй, даже слишком свободное: ткаое подошло бы в нашем мире.

- И от принца Шейрана. Затейник! Он симпатичный, да? - Амина хмыкнула, любовно распрямляя платье на кровати. - Завидую я тебе, такие мужчины! Я принесу тебе еще обувь.

Дверь закрылась за Аминой, а я, минуту посидев в ступоре, скребнула ногтями по подлокотникам. Вот не завидовала бы себе, такие мужчины - очень ревнивые!

И как это перенесли прогулку? Выходит, все мои старания были напрасны.