Испытание пламенем - Холли Лайл

Лорин обвела взглядом свою кухню и сидящих в ней людей.

— Так вот, что касается Молли, Джейка и меня — никаких заговоров, никаких очень своевременных аварий. Ни сейчас, ни позже. Все согласны?

Они обменялись взглядами и неохотно кивнули.

— Очень убедительно! — с насмешкой прокомментировала Лорин.

— Они сдержат слово, — возразил Эрик. — Клянусь собственной жизнью. Но все равно, позволь показать тебе, за что ты сражаешься. Пока ты не побываешь в Керрасе, ты все равно не поймешь.

Из Кэт-Крика в Керрас

Так как Лорин прежде не бывала в доме Вилли Локлира, ей пришлось пробираться к нему шаг за шагом: сначала сотворить ворота на улицу, потом сфокусироваться на крыльце, войти в дверь, наконец найти гостиную. Парадная гостиная оказалась достаточно просторной — поместились все, а зеркало в ней было просто зеркалом, — во всяком случае, пока она с ним не поработала.

Первыми прошли она и Питер, таща за две ручки корзину, в которой спал Джейк. Восточный край неба окрасился тусклым серебром. Совсем скоро начнется день, а с ним возрастет и опасность пребывания в Кэт-Крике. Но за домом Вилли Локлира, к счастью, пока никто не следил. Если ему не придет в голову неожиданно вернуться из Ории, это место на несколько часов может стать отличным укрытием. Когда в гостиной собрались все сентинелы, Эрик обратился к Лорин:

— Вы с Питером пойдете за мной. Остальные могут подождать здесь, пока мы вернемся. Они уже видели Керрас.

И он двинулся в глубину дома. Лорин взялась за корзину с одного конца, Питер — с другого.

— Ты можешь оставить его с нами, — сочувственно проговорила Джун Баг.

Лорин посмотрела на нее, как на сумасшедшую, и рассмеялась.

— Оставить моего ребенка сентинелам? Лучше сразу прыгнуть в адский котел. — И, вцепившись в ручку корзины, где по-прежнему спал Джейк, она прошла за Питером и Эриком в кабинет Вилли.

Эрик пробежал пальцами по дюжине больших зеркал, которые полностью закрывали одну из стен кабинета. В стекле заиграли сполохи зеленого пламени, рождались и снова уходили в небытие образы, пальцы Эрика бежали все дальше.

— Вроде бы он ни одно не испортил, — заметил шериф. — Все ведут туда, куда следует.

— Тогда пошли, — решительно заявил Питер. — Если, конечно, это не какой-нибудь трюк, чтобы заманить нас в ловушку и избавить себя от проблемы, которую вы не можете решить другим способом.

— Я могла бы избавиться от него куда легче, чем он от меня, — пробормотала Лорин. — Я умею создавать врата, а он — нет.

Эрик кивнул.

— Я не хочу ни обманывать вас, ни причинять зла. Но вы не сумеете понять, против чего мы боремся, пока не увидите Керрас. Вот тогда до вас дойдет. — Он встал перед одним из зеркал, которое ничем не отличалось от прочих, и сказал: — Для вас там нет ничего опасного. Физически вы будете находиться там, но в вас не будет… вещества, что ли, не могу придумать другого слова. Керрас — верхний мир для нас, так же как мы — для Ории. Наши основные Старые Боги явились оттуда. Когда-то Керрас был чудесным местом. Кстати, не так уж давно. — Он прижал пальцы правой руки к стеклу зеркала. В глубине загорелся зеленый отблеск.

Лорин напряженно всматривалась в зеркало, пытаясь уловить там какие-нибудь образы и подготовиться к тому, чем Эрик желает их напугать, однако так ничего и не увидела. Кроме зеленого огня, который должен создать для них тропу, там не мелькнуло ни единой картины верхнего мира.

— Питер, Лорин, раз вы несете корзину, то выходите первыми, я пойду следом.

Лорин независимо пожала плечами: она знала, что сможет вернуться домой откуда угодно. Ловушек она не боялась, и Питер, казалось, почерпнул от ее уверенности. Когда она прижала ладони к подавшемуся от давления стеклу и в очередной раз подхватила корзинку Джейка, Питер оказался с ней рядом. Они поплыли между мирами, энергия вечности омывала их тела, но на сей раз Лорин не чувствовала ни прилива сил, ни восхищенного удивления, ни прикосновения Брайана. Он мог быть где угодно, но только не здесь. Вместо этого Лорин ощутила, как в сердце проникает слабый, отравляющий душу ужас. И чем дальше они улетали от Земли и чем ближе оказывались к Керрасу, тем сильнее становился этот страх. Она поняла, что здесь произошло нечто ужасное, задолго до того, как сделала первый шаг в сторону от тропы. Она почувствовала себя несчастной, больной, выжатой, лишившейся всех жизненных сил. Ощутила острую злобу, которая накинулась на нее со всех сторон, впивалась ей в плоть, всасывалась в кости, в кровь, разрушала мозг.

Откуда-то издалека до нее долетел крик Питера:

— Здесь что-то не так! Надо возвращаться!

Лорин тоже хотелось бежать, но тропа несла их лишь в одном направлении, и, когда она вышвырнула их в Керрасе, Лорин не смогла ни остановить ее, ни пересилить.

Она ступила на землю в абсолютной тьме и молчании, таком непроницаемом, что не слышала даже собственного дыхания. На нее навалилось ощущение страшного, немыслимого холода, тем не менее физического озноба она не чувствовала. Чувствовала пустоту, но ничего не видела. Рука ее, как и рука Питера, по-прежнему сжимала ручку корзины. Через секунду к ним присоединился Эрик.

Разговаривать друг с другом они не могли. Звук здесь не передавался. Если бы она завопила изо всех сил, то выглядела бы как актриса в немом кино.

Лорин медленно повернулась вокруг себя. Все круговое поле обзора представляло собой лишь пустоту, пустоту и еще раз пустоту, полную ледяного сияния миллиардов далеких звезд, что висели над пустотой и пустоту освещали. — Внезапно яркая белая вспышка высветила обозначившийся в этот миг горизонт. Лорин успела заметить, как сквозь пустоту на нее наползают какие-то ломаные тени. Она отметила, что стоит на волнах искореженного стекла, когда-то кипевшего, перекрученного в замысловатые формы и вдруг застывшего по воле адского демона, а может быть, одержимых адом людей. В отдалении Лорин увидела металлические скелеты каких-то конструкций, которые вгрызались в черное небо или, наоборот, клонились к земле, побежденные гравитацией и силами невообразимой мощи. Они стояли на грязном заснеженном поле, но вот появилось солнце, и от снега стал подниматься пар, потом снег закипел, по земле расползался бурый, нечистый туман, чья медленно плывущая пелена являла собой единственное движение на этом участке планеты. С отвратительной определенностью Лорин вдруг осознала, что эта картина — точный образчик общего состояния здешнего мира. Перед ней — конец света, конец существования целой Вселенной, крематорий жизни и надежд бесчисленных видов живых существ, бесчисленных разумных созданий.

В тишине она ощущала их безнадежное стремление к спасению, к бегству, слышала призрачные голоса мертвых, которые взывали о прощении, об еще одном шансе… Она вдруг увидела тени и привидения зеленых лугов и голубых небес, благодатного, животворного воздуха. Увидела воду, кипящую, выжженную, изгаженную. Ощутила, как смешиваются в самом остове этого мира гнев на несправедливую смерть и бешеная злоба, эту смерть породившая, как расползается во всех направлениях упадок и погибель, отравляя надежду и дух.