Паутина удачи - Оксана Демченко

И я решила не рисковать всем и не ждать, когда моя ленивая удача проснется. Можно обойтись и без нее, своими силами. В конце концов, я дочь Короля, и после истории с подкараулившими меня в тамбуре девками он уделил время моему воспитанию, признав, что я взрослая и нуждаюсь в некоторых наставлениях. Да и мама Лена дала свои указания…

– Шарль, вы… ты ведь сделал мне предложение, да?

– О да! Я буду с тобой всегда, – выдохнул он с явным облегчением, охотно возвращая себе упущенную было возможность обращаться на «ты». – Мы уедем в мой маленький замок. Я выкуплю его, и мы станем жить очень хорошо.

Он стоял не так, как бедняжка Саша во время тренировок в ремпоезде. Я даже усомнилась: а вдруг не получится? Рисковать нельзя. Пришлось самой сделать шаг вперед и повернуться поточнее, под свободное движение с правой, так это называл отец. Теперь можно и нужно глянуть на Шарля снизу вверх, закинув голову. Даже сердце щемит. В последний раз я вот так стою и смотрю в эти синие глаза. Млею, дура дурой. Как все могло бы быть восхитительно… Испортил мне, поганец, мою первую в жизни любовь, такое не прощают.

– Шарль, поцелуй меня.

Он победно улыбнулся, промурлыкал на франконском:

– Наконец-то дело пошло, давно пора, – бережно обнял мои плечи… и согнулся, хватая ртом воздух.

Все у меня получилось. Главное – не жалеть и бить коленом изо всех сил точно в… уязвимое место, как деликатно разъяснил Король. Папа обещал, что три-пять секунд полного молчания гарантированы, даже если я имею дело с магом. Как раз достаточно, чтобы дотянуться до тяжелой вазы и опустить ее на красивую прическу Шарля. Где моя ленивая удача? Ведь убью же ненароком ухажера.

Шарль мешком свалился на ковер. Я без сил опустилась в кресло и всхлипнула. А вдруг я все себе напридумывала и меня сейчас никто не ищет? Тогда я доигралась. Очнется – за выходку отплатит сполна. Значит, рано плакать, надо продумывать план побега.

Из-за стен башни стали медленно просачиваться звуки. Я вздрогнула и только сейчас осознала, что прежде здесь было исключительно тихо. Даже ветер не шумел и не посвистывал, даже дождь не шуршал по крыше. И по лестнице мы ходили в ватной тишине. А теперь ступени гудят под сапогами тех, кто с хрустом шарахнул в стену распахнутой дверью и мчится сюда.

Первым в зал влетел Король – так красиво, прыжком. Я завизжала от восторга – живой, здоровый, не проклятый и вообще – папка! Потом в спину ему уткнулся Лешка Бризов, следом ввалились трое незнакомых мне здоровенных мужиков в форме тайной полиции, при оружии.

– Кор… – вякнула я и осеклась, припомнив карканье Юнца при встрече с Королем.

– Дядя Коля, – шепнул отец в ухо, обнимая крепко и надежно. – Ох и ловкая ты, Ренка! Никак не надеялся, что ты догадаешься ввести его в бессознательное состояние. Тем более – что сможешь.

– Так я что, зря тренировалась? – Приятно собой гордиться. Вздрогнув, я стала серьезной: – Леша, он хоть жив?

Бризов как раз склонился над маркизом и, заинтересованно устроив пальцы под его челюстью, кивнул, после чего перевернул Шарля лицом вверх:

– Потрясающе. Николай, вы мне говорили, но я не поверил. Это не маска и не иллюзия, это нечто большее. Оно не рассеивается и не влияет на баланс магии. Человек полностью нейтрален, я готов сейчас подтвердить под присягой, что он не маг. И что пребывает в своем подлинном, природном облике, хотя умом я понимаю, что его настоящее лицо иное.

Сотрудник тайной полиции – видимо, старший – вежливо поклонился Алексею и тоже стал разглядывать Шарля.

– Мы дважды осматривали замок, – задумчиво почесал он затылок, – и дважды не находили такой «мелочи», как башня высотой двадцать метров! Когда я увидел ее, выплывающую из ниоткуда прямо посреди парка, раздвигающую дорожки и кустарник, то чуть с ума не сошел. Даровитый мужик. Я бы ему сразу башку оттяпал, от греха подальше. А ну как очнется и возьмется за прежнее?

– Разве во Франконии не запрещена магия? – Я дернула отца за руку. – Ведь все вокруг об этом твердили.

– Он пройдет любую проверку, – отозвался неугомонный Бризов, не дав отцу и слова вставить. Достав из футляра тонкий, похожий на украшение, серебряный ошейник, он застегнул его на шее Шарля. – Теперь уже не начнет дурить голову, не переживайте, и совсем скоро станет внешне самим собой. Надежная вещь: новейший блокиратор силовых потоков, идея некоего Карла фон Гесса, а реализация наша, ректора Юнца и еще нескольких магов.

– Скромно не упомянул себя? – догадалась я.

Лешка хмыкнул, даже порозовел от гордости. Оказывается, и этот не лишен тщеславия. К тому же смешно косится на отца, словно ждет от него похвалы. С чего бы вдруг? Ладно, разберусь, теперь время будет.

– Ты уловил его магию? Выделил главную стихию? – заинтересовался Король.

– Стараюсь. Готов подтвердить, что он не маг в нашем смысле слова. По крайней мере, сейчас, когда он не берет ниоткуда силу и не реализует свой потенциал. Полагаю, во Франконии он не заклинал, таким образом закон о запрете магии был формально соблюден. Николай, чья это школа? Я не слышал о мастерах, подобных ему.

– Аравийская, – охотно отозвался отец. – Франконцы издавна увлекались магией восточного толка. Доработали ее. Аравийские маги – стихийщики, предпочитают специализацию по воздуху и воде. Очень тонкая настройка, воспитание начинается с младенчества и включает сильное вторжение в характер ученика, личность буквально лепится под некий шаблон. Франконцы пошли дальше. Сотни лет назад они назвали подобных ему, – Король кивнул на лежащего Шарля, – джиннами. Сформировали школу окончательно, создали на ее базе тайный орден. Если учесть статус этого человека в посольстве, то можно предположить, что сейчас орден в подчинении у тайной службы. Так что Береника нашла хм… уязвимое место у совершенно мифического существа.

– Хватит выбалтывать умные вещи на чужой территории, – строго велел человек в форме тайной полиции. – Забираем его – и в столицу. Так, сударыня Соломникова Береника Николаевна, вы желаете вернуться домой?

– Конечно.

– Вот ваши документы. Извольте немедленно покинуть территорию Франконии, ваше право на пребывание здесь не подтверждено послом и иными официальными лицами.

И никто меня не подумал арестовывать, вот ведь как хорошо! Отец посадил на сгиб руки, как маленькую, и побежал по лестнице вниз. Сзади громыхал ступенями Леха. Мы выскочили на улицу, в синий, заснеженный день. Но замерзнуть я не успела. Мари, чинно поджав губы, уже ждала меня с шубкой в руках.

– Извольте одеться. Я собрала ваши вещи, сударыня, – сухо, вежливо и безразлично, как и подобает служащей уважающего себя посольства, сообщила она.

Франконка сунула в руки Лехе ручку тяжеленного саквояжа из гобеленовой ткани и пошла прочь, прямая и строгая. Вся из себя сплошное женское равноправие… Я даже не смогла с ней нормально попрощаться. Не поблагодарила за безумно щедрый подарок, никак не совместимый с их привычками и обычаями. Франконцы ведь, по слухам, за праздничным обедом платят каждый за себя. А тут истинно наша щедрость. Все пошитые для меня наряды – в саквояже, я сразу поняла. И отныне они окончательно и безоговорочно мои собственные. Даже, я уверена, копия нового замечательного платья, выкупленного для вывоза во Франконию у Валентины Ушковой.