Исторические районы Петербурга от А до Я - Сергей Глезеров

«Молоко, сливки, масло, – сообщала реклама в столичных газетах. – Доставка на дом гигиенического детского молока в посуде с герметическим затвором. Бутылки моются кипяченой водой. в подойники, процеживали молоко через несколько слоев марли и сливали в бидоны, которые охлаждали в молочной. Подобная технология просуществовала до конца 1940-х гг. Затем сначала появились автопоилки, потом скребковые транспортеры для уборки навоза, а в 1950-х гг. – механическое доение…

Как ни странно, но Первая мировая война, тяжело отразившаяся на жизни Петрограда, привела к дальнейшему процветанию «Лесной фермы». Хотя не хватало работников, труднее стало с фуражом и боеприпасами, все окупала дороговизна на молоко и масло.

После Февральской революции 1917 г. Ю.Ю. Бенуа решил продать ферму Министерству государственного призрения. Управляющий Захаров одновременно состоял на службе в этом министерстве. Однако купля-продажа фермы не состоялась, поскольку этой сделке воспротивились Петроградский уездный и Муринский волостной земельный комитеты. Муринцы выдвигали довод, что в волости и без того не хватало земель для распределения ее между крестьянами. Кончился спор тем, что имение передали под особый контроль Муринскому волисполкому, а тот сдал ферму Министерству государственного призрения в аренду на один год, оставив за собой право распоряжаться землей по собственному усмотрению.

Вскоре после Октябрьской революции ферму Бенуа национализировали.

2 июля 1918 г. Муринский волостной земельный комитет постановил оставить ферму в ведении земельного отдела уездного Совдепа, чтобы уберечь от раздела «как представляющую культурную ценность в виде племенного скота». В ноябре 1918 г. в состав Петроградской трудовой коммуны вошли шесть бывших помещичьих имений, получивших название «городские молочные фермы». Бывшая ферма Бенуа значилась под номером один, став «1-й городской молочной фермой» Петрогубкоммуны. Однако чаще всего ее называли «Лесной фермой», или совхозом «Лесная ферма». Затем ферма стала именоваться просто совхозом «Лесное».

С началом НЭПа хозяйство стало набирать силу. Кроме молочного животноводства совхоз выращивал картофель, содержал свиней, кроликов и кур. К середине 1920-х гг. на ферме насчитывалось около тысячи голов скота при трехстах обслуживающих работниках. Увеличение стада коров произошло за счет коров с хутора Реймера, располагавшегося по другую сторону Муринского ручья. Владелец этого хутора кроме скаковых лошадей содержал небольшую ферму. К совхозу отошли также и угодия бывшего хутора Реймера.

Прежний владелец лесной фермы Ю.Ю. Бенуа смог приспособиться к новой власти и работал в Наркомате продовольствия, составляя там проекты сельскохозяйственных заведений и молочных заводов, санаториев и домов для рабочих. В конце 1921 г. совхоз «Лесное» вошел в Петроградское единое потребительское общество (ПЕПО), впоследствии – Ленинградский союз потребительских обществ. Совхоз находился на особом положении: вопреки строгому запрету вырубать пригородные рощи и парки, когда ферме для нужд хозяйства потребовался участок из «лесной дачи „Сосновка“ не менее 200 куб. сажен», разрешение тут же было получено…

Уникальная страница истории совхоза «Лесное» – его деятельность в годы войны. Во время ленинградской блокады совхоз был одним из поставщиков сельскохозяйственной продукции для жителей осажденного города. Сами работники совхоза голодали чуть меньше жителей центральных районов города. Выживали только благодаря тому, что работали на земле…

Когда началась война, многие работники совхоза ушли в армию и в народное ополчение. На смену убывшим работникам совхоза прибывали семьи из прифронтовых и оккупированных районов. Многих потом отправили на Большую землю, другие так и остались в «Лесном». Из рабочих и служащих сформировали команды МПВО, санитарной и пожарно-сторожевой охраны. Дежурство проходило на башне дачи Бенуа.

В 1943 г. работники «Лесного» заложили фруктовый сад на «Сахалине» – так в народе называли места далеко от совхоза, у Муринского ручья. Остатки этого сада сохранились до сих пор в районе пересечения нынешних Северного и Светлановского проспектов.

Несколько слов о том, как складывалась судьба совхоза «Лесное» после войны. Летом 1945 г. совхозу выделили около 300 гектаров сенокоса в Кексгольмском (Приозерском) районе, в начале 1948 г. – 600 гектаров на севере Всеволожского района. А в 1952 г. к «Лесному» присоединили совхоз «Нарвский» Кингисеппского района.

Дача Бенуа. Фото К.В. Овчинникова, 1974 г.

Постепенно совхоз «Лесное» превратился в крупного поставщика племенного молодняка, поэтому с 1959 г. совхоз получил статус государственного племенного завода. Он считался одним из лучших во Всеволожском районе и во всей Ленинградской области, был награжден орденом Трудового Красного Знамени, имел десятки наград ВДНХ, республиканских и всесоюзных конкурсов.

Ферма совхоза «Лесное» находилась тут, пока городские новостройки не подошли практически вплотную. Еще в 1950-х гг. жители Лесного и Гражданки ходили сюда за молоком, отличавшимся высоким качеством.

Наконец, в 1967 г. было принято решение о неотложном перебазировании госплемзавода и совхоза «Лесное» на новое место. Совхозу передали большой участок земли на стыке Гатчинского и Пушкинского районов Ленинградской области. Это была заболоченная территория, кое-где заросшая мелколесьем. Лишь на одном из пригорков, где до войны находилась деревня Пендолово, располагалось 700 гектаров пахотных угодий. В 1968 г. сюда пришли мелиораторы, а затем и строители. На этом месте совхоз «Лесное» и сегодня продолжает свое существование.

Что же касается дачи Бенуа, то и после отъезда совхоза она продолжала использоваться под различные общественные нужды. К концу 1980-х гг. уже пришедшую в ветхость дачу Бенуа передали школе художественного образования. Тем временем реконструкцию здания под эту школу, начатую в 1994 г., приостановили из-за отсутствия финансирования.

Однажды на разваливающуюся дачу «положил глаз» художник Илья Глазунов, задумавший создать тут творческий центр Всероссийской академии художеств. Но этого не произошло. К сожалению, время оказалось безжалостным: опустевший старый дом стал пристанищем бомжей, а 12 марта 2001 г. сгорел. По словам очевидцев, пожарные добросовестно боролись с огнем более часа, но отстоять деревянное здание не удалось. В доме рухнула кровля и практически полностью выгорело внутреннее пространство.

Опустошенные постройки бывшей молочной фермы. Октябрь 2008 г., фото автора

Руины дачи Бенуа. Октябрь 2008 г., фото автора