Бессердечный - Павел Корнев

– Не понимаю, к чему этот экскурс в историю, – признался я.

Герцог Тальм улыбнулся:

– Падшие стали злом, но только их сила удерживала ад от вторжения в наш мир. Они мешали человечеству, уродовали его, но одновременно оберегали от зла несравненно большего. От гибели.

К этому моменту я уже имел представление, о чем пойдет разговор дальше, но сидел с каменным лицом, никак не проявляя эмоций.

Сиятельный взял с подлокотника электрическую лампочку, которая так и продолжала гореть, перевел взгляд на люстру под потолком и вздохнул.

– Тогда это казалось нам неприемлемым, – вздохнул он некоторое время спустя. – Мы были молоды и жаждали свободы. И мы ее получили. Получили, да…

– Вы имеете в виду восстание? – задал я наводящий вопрос.

– Восстание – лишь верхушка айсберга, – невесело улыбнулся герцог Тальм. – Всего я говорить не вправе, но мы получили оружие против падших. Могущество науки и всеблагого электричества помогло нам низвергнуть ненавистное иго, и мы сохранили наш секрет в тайне. Хотите знать, почему?

– Власть, – предположил я. – Иначе не было никакой возможности удержать провинции в повиновении.

– О да! – улыбнулся сиятельный. – Мы преподали местным царькам урок, лишив их защиты от преисподней! Не прошло и месяца, как они приползли к нам на коленях и признали Климента императором.

Я скрестил на груди руки и спросил:

– Какое отношение эта история имеет к нашей ситуации? И кто эти «мы»?

– Всему свое время, – уверил меня герцог. – Все было просто замечательно, пока здравствовал Климент. Природа наградила его крепким здоровьем, но его единственная дочь умерла при родах внучки, а у той еще в младенческом возрасте врачи обнаружили порок сердца. Это подкосило его, он сгорел от горя в считаные дни. И тогда Эмиль выразил желание занять престол. «Брат наследует брату, что в этом такого?» – сказал он нам.

– Надо понимать, вдовствующая императрица была против?

– Не только она, – помрачнел герцог. – Среди старой гвардии произошел раскол. Некоторые из нас полагали, будто все должно идти своим чередом, другие требовали поддержать Эмиля. Он был одним из нас, императрица – нет. Но единства не было. Решение принять не получалось.

– И тогда дедушка достал из рукава козырного туза…

– Эмиль пошел ва-банк. Он пообещал обнародовать наш секрет, если мы не поддержим его в претензиях на трон. Он угрожал разрушить все, чего мы достигли!

– И вы избавились от него? – догадался я. – Не было никакого африканского гриппа?

– Вовсе нет! – возразил сиятельный. – Мы повиновались ему, ведь он знал все наши самые сокровенные страхи.

– Тогда что пошло не так?

– Кто-то проболтался, должно быть, – пожал плечами владелец особняка. – В том году свирепствовал грипп, внезапные смерти никого не удивляли. Былые соратники Климента умирали целыми семьями. Мы ничего не смогли изменить.

– Почему вас не арестовали?

– Мы не были клубом джентльменов! – рассмеялся герцог. – Мы начинали в такие времена, что за одно лишь дурное слово о властях могли выпотрошить и четвертовать, потом возвратить к жизни, снова выпотрошить и спалить на костре. Мы всегда предпринимали определенные меры предосторожности. Выжили самые предусмотрительные. Те, кого не расслабили долгие годы спокойной жизни.

– Параноики, – заявил я, нисколько не сомневаясь, что только параноики могли следить за родственниками человека, умершего полтора десятка лет назад.

– Мы знали, что Эмиль укрыл документы в надежном месте, мы не могли позволить им попасть не в те руки. Дело уже не во власти, дело в выживании человечества. Только мы не даем аду вырваться на волю, только мы. И мы не становимся моложе. К тому же императрица кое-что знала о нас от своего покойного супруга, она до сих пор выискивает следы нашего общества. Мы не могли рисковать и принимать новых членов. Мы постарели.

– Но что такого знал о вас Эмиль Ри? – напрямую спросил я.

– Мы победили падших с помощью науки, но что придумал один гений, рано или поздно сумеет повторить другой, – медленно и печально произнес герцог, глядя в сторону окна. – Я не силен в технических деталях, все эти электромагнитные волны и частоты для меня – темный лес. У нас остались верные люди в движении «Всеблагого электричества», мы снабжаем их деньгами, они ремонтируют оборудование. Эмиль знал все. Людей, принцип работы, частоту, коды, координаты передатчиков. Если эта информация всплывет, уничтожить сеть не составит никакого труда.

– А попросить защиты у императрицы?

– Никто из нас не становится лучше со временем, – грустно улыбнулся герцог Тальм. – Виктория полагает нас своими врагами, она скорее разрушит все, нежели поверит в наши благие намерения.

– Но зачем? – спросил я. – Зачем вы рассказали мне об этом? Я ничего не знал о ваших делах, так какого черта?

– Думаю, вы имеете право знать, зачем это все.

– Что вы имеете в виду?

Герцог Тальм отвернулся к окну, потом вздохнул:

– Эмиль был моим другом, виконт. Я должен был отговорить его от той авантюры, должен был приложить все усилия, но даже не попытался. Я хотел видеть его на троне, старый дурак! А в итоге все полетело в тартарары. Мы продолжаем жить в своих потомках, виконт. Вы – единственный родственник Эмиля, в какой-то мере вы – это он.

Я перехватил быстрый взгляд собеседника в сторону окна и невольно поежился.

– Позвольте мне выразить сомнение в искренности ваших слов, Дункан.

– Дорогой Леопольд, один только факт, что вы до сих пор живы, подтверждает мою искренность лучше всяких уверений.

Но я не поверил. Я чувствовал отголоски страхов, и мне это категорически не нравилось. Старик чего-то боялся. Он чего-то ждал, и совершенно точно это было не возвращение отправленного за броневиком детектива-сержанта. Да и не слишком-то вязались его слова с электрическим стулом, на котором мне когда-то довелось посидеть.

Я посмотрел на окно, окинул взглядом просторный зал. Богатое убранство его вызывало завистливое уважение, наборный паркет красного дерева был до блеска натерт воском, и вместе с тем ощущалось некое запустение. Балы здесь не проводились очень и очень давно.

Герцог Тальм уловил обуявшие меня сомнения и предложил:

– Вина?

– Не стоит, – отказался я и отправил в рот мятный леденец. Больше ничего говорить не стал.

– Хорошо! – взмахнул рукой хозяин особняка. – Признаю, был откровенен с вами не до конца. Но вы понимаете, какая на моих плечах лежит ответственность? Последние полвека лишь наше общество уберегало человечество от инфернальных созданий! Инженеры из «Всеблагого электричества» просто обслуживают оборудование, меняют износившиеся детали, обеспечивают электроснабжение. Они не знают, для чего это все, и так должно оставаться впредь. До сих пор нас не раскрыли лишь в силу того, что никто из наших врагов не знает, что именно следует искать. Вампиры забились в самые дальние уголки империи, ведьмы выродились в безграмотных травниц, малефики страдают мигренями и способны лишь на самые примитивные заклинания! Удел оборотней – жизнь в глухой провинции, а прочая нечисть не обладает и малой толикой тех сил, которыми обладала прежде! И чем нас вознаградили за это? Нам приходится прятаться не только от ищеек Конвента, но и от полиции и разведки лейб-гвардии! Мы не были готовы к нынешнему кризису, он выбил нас из седла! Поэтому, Леопольд, прошу вас – отнеситесь с пониманием к стариковским причудам.