Охотник за смертью: Восстание - Саймон Грин

Нельзя забывать и о том, что к наркотикам привыкают. Стоит Драму начать принимать зелье, и он уже не сможет от него отказаться. И если кто-нибудь сумеет взять в свои руки контроль над поставками, Драм попался. У настоящего Драма были какие-то компрометирующие материалы на всех поставщиков. К сожалению, он не занес эту информацию в компьютер. Даже в секретные файлы. Почему — непонятно.

Правда, поставщики об этом не знают. Пока не знают.

Как много всего надо решить! Например, должен ли он и дальше поддерживать императрицу. Сейчас у нее в руках власть. Но в последнее время она ухитрилась всех настроить против себя, поскольку потребовала дополнительных полномочий в экстренных случаях. Пока что никто не рискнул возразить. Среди всех представителей кланов, Армии и церкви, Драм едва ли знал хоть одного человека, которого Лайонстон могла бы назвать своим другом. Они все ее боятся, все до единого. И если надавить чуть посильнее, они решат, что императрица представляет для них большую угрозу, чем пришельцы. Что, вообще говоря, неверно, но людям свойственно заблуждаться. А если императрица падет, то он, Драм, пойдет на дно вместе с ней. Если не найдет себе каких-нибудь тайных союзников. Что нелегко, потому что никто не станет ему доверять. У лорда Драма, по прозвищу Душегуб, было много врагов, еще больше недоброжелателей и ни одного друга. Неплохо для начала, а?

Если честно, Драм номер два предпочел бы стать подпольщиком. В конце концов, он клон. Но непонятно, как завоевать доверие подполья — после того, что натворил там прежний Драм под именем Гуда. Может, стоит создать себе еще один образ? Но тогда ему необходимы пси-способности, а значит, и наркотик. Драм снова вздохнул и откинулся на спинку кресла. Как много проблем! А он так устал.

— Господин, — сказал Аргус. — Я все еще жду ваших вопросов. Слышите меня, сэр?

Но лорд Драм не слышал. Он спал. Аргус обдумал положение, проверил систему безопасности, выключил свет и замолчал до лучших времен.

СОБРАНИЕ

Оуэн Охотник за Смертью, знаменитый герой и мятежник поневоле, нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Здесь, на окраине города хайденов, он должен был дождаться Хэйзел д'Арк, чтобы вместе с ней телепортироваться на борт «Последнего Оплота». Но, судя по всему, ждать ему придется долго. В последние дни Оуэн только и делал, что ждал Хэйзел. У нее, похоже, просто отсутствовало чувство времени, особенно если дело касалось других. Странное поведение для человека, который всю жизнь куда-то спешит. Хэйзел и на собственные похороны опоздает, даже если это будет ее единственная возможность попасть в загробный мир. Интересно, попадут они сегодня на корабль Жиля? Хэйзел, похоже, погрязла в недрах этого странного города. И что она там делает, одному богу известно. Оуэн, во всяком случае, этого не знал. В результате ему оставалось только смиренно ждать, пока Хэйзел соизволит закончить свои тайные дела и почтить его своим присутствием. Вот и торчи здесь, как лишний букет на свадьбе. Тому тоже остается только надеяться, что кто-нибудь его подберет. Он знал, что Хэйзел где-то рядом. Он ощущал ее присутствие. Дело в том, что между их с Хэйзел сознаниями существовала постоянная связь. Но в последнее время эту связь затрудняли какие-то помехи. Оуэн был убежден, что причиной этих помех служат визиты девушки в город хайденов. Может, на этот раз он все-таки выяснит, в чем дело.

Оуэн вздохнул и в очередной раз взглянул на свое левое запястье. Встроенные часы показывали, что там, наверху, в большом зале «Последнего Оплота», уже начали собираться представители мятежников. «Последний Оплот», обращавшийся вокруг планеты, корабль первого Охотника за Смертью, был одновременно и замком, и кораблем. Именно там встречаются сегодня мятежники и борцы за свободу со всех концов Империи, чтобы обсудить будущее восстание. А он, Оуэн, должен как дурак торчать под землей и ждать Хэйзел. Можно, конечно, отправиться на встречу без нее. Хэйзел даже настаивала, чтобы Оуэн так и поступил, но будь он проклят, если послушается. Она что-то затевает, и он должен узнать, что именно. Может, он и любит эту девушку, но это не значит, что он должен ей слепо доверять. Прямо скажем, это было бы не умнее, чем плевать против ветра. Сейчас Хэйзел остепенилась — ведь до того, как стать мятежницей, она промышляла пиратством и клонлегерством. Но дело даже не в этом. Просто в последнее время с Хэйзел творится что-то странное. Например, она не способна сосредоточиться на чем-то одном — все время отвлекается или просто, рассеянно улыбаясь, смотрит вдаль. А если сказать ей об этом, она страшно злится. Не то чтобы такое поведение было для Хэйзел необычным, но до сих пор она гораздо лучше себя контролировала. Словом, Оуэну все это не нравилось. Возможно, эти явления вызваны сменой профессии. Постоянное напряжение, дыхание преследователей за спиной… А может, это еще один непонятный дар Лабиринта Безумия. В любом случае Оуэн хотел помочь девушке, а для этого ему надо было узнать, в чем проблема. Потому он ждал Хэйзел и готов был ждать, пока не замерзнет ад, если это поможет ему выяснить, чем занимается Хэйзел в городе «измененных».

А город лежал прямо перед ним, огромный и сверкающий, весь из стекла и золотистого металла. В нем были башни, висячие дорожки и странные приземистые здания с острыми углами, которые светились изнутри, озаряя сумрачную пещеру. Город построили первые хайдены в те далекие времена, когда они еще не были врагами человечества. Он был их колыбелью. Потом «измененные» выросли, выбрались из колыбели и ушли воевать с людьми. Ушли и потерпели поражение. Те немногие, что остались в живых, предпочли долгий сон в огромной Гробнице хайденов и надежду на возрождение былого величия. Они провели в спячке несколько веков, и все это время город сам заботился о себе. Он и сейчас был бы в полном порядке, если бы не залп корабельных пушек «Неустрашимого». После визита капитана Сайленса от золотистого города остались лишь руины, жалкие осколки былого великолепия.

Проснувшиеся хайдены первым делом принялись перестраивать город. Вскоре он снова ожил и начал приобретать прежний вид. Один из «измененных» устроил Оуэну и Хэйзел краткую экскурсию по восстановленному городу. Впечатлений им хватило надолго. При одном воспоминании о загадочных уродливых зданиях у Оуэна мурашки по спине бегали. Эти здания строили не люди и не для людей. Понятие удобства было чуждо золотистым строителям, так же как их идеи были чужды человеческому разуму. Зачем они строили свои здания, людям не дано было понять. Кроме того, в городе стояла жуткая, неестественная тишина. Не было ни голосов, ни даже звуков работающих машин. Ни одно здание не было похоже на другое, их странные формы и угрожающе острые углы напомнили Оуэну города его кошмарных снов. Он чувствовал, что сходит с ума. Голова кружилась, глаза вылезали из орбит. Хэйзел в тот раз чувствовала себя не лучше. Они вежливо поблагодарили своего спутника и поспешили покинуть странный город, чтобы никогда больше не возвращаться. Но Хэйзел все же вернулась.

Оуэн содрогнулся. Почему-то он был уверен, что город знает о его присутствии и наблюдает за ним тысячами невидимых глаз. «Измененных» в городе было полно. Они сновали туда-сюда, спеша по своим непостижимым делам подобно огромным, неестественно безмолвным пчелам. У хайденов был коллективный разум. Жиль Охотник за Смертью, почитаемый всеми предок Оуэна, считал город воплощением этого разума. Хайдены, говорил он, станут прежними, когда город будет восстановлен.