Меч дьявола - Мэттью Хаффи

– Твоя клятва – все равно что мякина на ветру. Твои слова – пустая болтовня.

Голос Беобранда был таким же твердым и холодным, какой была земля под изуродованным телом Катрин.

– Но я никогда никого не убивал, – сказал Тондберкт, начиная всхлипывать. – Это делали другие.

Вид у него был жалкий. Он был похож на ребенка, сваливающего на старшего брата вину за общий мелкий проступок.

Возможно, это была правда. Тондберкту никогда не нравилась жестокость, которую проявляли Хенгист, Дренг и два валлийца. Беобранд тоже ведь смотрел со стороны на совершаемое ими чудовищное насилие… Чувство стыда угрожало нахлынуть на него неудержимой волной.

– Ты выбрал свой путь в жизни уже давно, Тондберкт. Ты мог расстаться с ними. Ты мог сразиться с ними.

– Но они меня убили бы!

Тондберкт теперь уже плакал. Дренг и Хавган с презрением отвернулись от него. Дренг, сплюнув, облизал губы.

– Может, и убили бы. Но это была бы достойная смерть. Смерть мужчины. Смерть воина.

Беобранд не желал и дальше слушать, как плачет Тондберкт. Его плач терзал ему душу. Ему захотелось избавиться от всех этих людей, которые находились на той лесной поляне. И были свидетелями его позора.

– Повесьте всех троих, – сказал он другим воинам и отвернулся.

Тондберкт заплакал еще громче.

* * *

У Энфрита внутри разливалось теплое чувство. Всего за два дня он добрался верхом до лагеря Кадваллона, и погода при этом была прекрасной. Его люди вели себя очень настороженно: им казалось, что они едут прямо волку в пасть, – но Энфрит заверил их, что никто не сделает им ничего плохого. Ему, однако, не хотелось рассказывать им о своем тайном сговоре с Кадваллоном. Большинство из них ничего не соображали в королевской политике и дипломатии. Они руководствовались очень простым сводом правил, касающихся клятв и чести, и не осознавали, что король не может всегда быть прямолинейным в своих делах. Энфрит всего лишь предпринял действия, позволившие ему заполучить обратно королевство, которое когда-то принадлежало его отцу, и гордился этим.

Когда Энфрит со своей свитой ехал на юг, он с наслаждением разглядывал землю, которая теперь принадлежала ему. Земля эта была обширной и красивой. А еще – холмистой и плодородной. Когда они проезжали фермы или селения, он заботился о том, чтобы жители узнали, кто он такой и зачем едет на юг – чтобы обеспечить мир для всей Берниции. Люди были перепуганы. Они сильно настрадались за зиму и невольно готовились к худшему, когда видели приближающихся всадников воинственного вида. Далеко не один раз Энфрит и его спутники встречали пустые селения, жители которых, завидев вооруженных людей, тут же убегали в какое-нибудь укромное место. Те люди, которых Энфриту и его спутникам удалось встретить, смотрели на короля с отрешенным видом. Он ехал в сопровождении вооруженных воинов, а потому к нему следовало отнестись с уважением, однако разницы между тем или иным королем они не видели. Если он сможет принести мир на эту землю, то, значит, следует воздать хвалу богам. Однако с юга доходили известия, что валлийцы собирают войско, чтобы двинуться на север, то есть как раз в эти земли. И этот человек с сопровождением из нескольких воинов вряд ли сможет предотвратить надвигающуюся войну.

Чем дальше на юг ехали Энфрит и его свита, тем более встревоженными выглядели встречающиеся им жители и путники. Когда до лагеря валлийцев оставалось меньше одного дня пути, им начали попадаться здания, разрушенные до основания. Энфрита это раздражало.

– Здесь вообще-то живут мои подданные, – сказал он Гвалхмаю. – Почему их дома разрушили?

– Вы не должны забывать, король Энфрит, что мы в течение довольно долгого времени пребывали в состоянии войны с Эдвином. Мы делали то, что необходимо. Я уверен, что вы понимаете это.

Такое объяснение показалось Энфриту логичным. Он осознавал, что война – непростая штука.

– Да, понимаю, – беспечно сказал он.

Однако по мере того, как они проезжали мимо все большего числа сожженных дотла домов, сопровождающие его таны нервничали все сильнее.

Когда они прибыли в лагерь валлийцев, их ошеломили его размеры. Шатры и небольшие навесы занимали огромную площадь к югу от массивной Великой стены, пересекающей землю с востока на запад. Эта стена являлась северной границей лагеря. Энфрит и его таны заметили на Великой стене множество людей. Над находящимся позади них лагерем висела тонкая пелена дыма, поднимающегося от многих десятков костров.

Когда они подъехали к разломанным воротам в Великой стене, к ним устремилась группа всадников, которые поприветствовали Гвалхмая на своем мелодичном языке. Затем они коротко о чем-то поговорили.

Энфрит вообще-то понимал этот язык хорошо, поскольку прожил много лет среди родственников своей жены в Дал Риаде, однако эти люди говорили приглушенными голосами, а потому он разобрал только собственное имя да имя короля, к которому он приехал.

Затем Гвалхмай сказал:

– Король Кадваллон встретится с вами прямо сейчас. Он ждет вас и очень хочет вас увидеть.

Энфрит и его спутники поехали вслед за встретившей их группой всадников через лагерь. Продвигаясь вперед между кострами, навесами и шатрами, они чувствовали, что взоры всех воинов этого валлийского войска обращены на них. И смотрели эти воины с явной враждебностью. Один даже плюнул в сторону Энфрита, а другие засмеялись и стали делать неприличные жесты. Энфрит не обратил на них внимания, сочтя, что это всего лишь грубость и невоспитанность рядовых валлийских воинов. Они ведь мало чем отличались от дикарей. Так чего же от них можно было ожидать? Поэтому Энфрит просто молча ехал за Гвалхмаем.

Вскоре он увидел, куда они, собственно, едут – к деревянному дворцу, стоящему на возвышении посреди лагеря. Это было довольно большое сооружение, которое, по-видимому, раньше принадлежало местному альдерману или тану.

Заметив приближающихся всадников, множество ворон поспешно поднялось в воздух с того места, где они что-то клевали. Это были три человеческих тела, болтающихся на грубо сколоченных виселицах. Лица у этих мертвецов были темными и раздувшимися. Они, казалось, уставились своими пустыми глазницами на Энфрита и других проезжающих мимо всадников.

Энфрит содрогнулся.

– Кто эти люди? – спросил он у Гвалхмая. – И за что их повесили?

Гвалхмай, пожав плечами, ответил:

– В каждой большой группе воинов – такой, как вот эта, – всегда найдутся те, кто пытается не подчиняться законам, установленным их господином. Таких воинов следует наказывать в назидание всем остальным.

Они остановились у входа во дворец. Слуги приняли у них лошадей и стали заносить внутрь их вещи.

Гвалхмай подвел Энфрита и его спутников ко входу, а затем повернулся и сказал им:

– Король Кадваллон не позволяет приближаться к нему вооруженным людям.