Сценарии американского кино - Валентина Сергеевна Колодяжная

Ну вот что, Джабез Стоун... от того, что ты называешь неудачей, — получим большие барыши... да еще треску в придачу...

Джабез. Да... ты права, мама. Мы еще никогда ни перед кем не пресмыкались... Стоун никогда ни перед кем не пресмыкался, до самой своей смерти! Вот что обычно говаривал отец. Не правда ли?

В знак согласия мамаша Стоун молча кивает. Джабез кончает возиться с поросенком.

Джабез. Все! Думаю, что теперь тебе будет лучше... Положи его к огню, Мэри. (Двигает вперед пустой деревянный ящик.) Но класть его слишком близко к печке не следует, а то, пожалуй, на ужин у нас окажется жареная свинина.

Мамаша Стоун (вздыхая). Только не в воскресенье, Джабез!

Мэри. Дай мне библию, мама! Я почитаю сейчас что-нибудь утешительное.

Мать передает ей книгу. Мэри кладет ее на свои колени. Ей очень хочется скорее приняться за чтение. Перелистывает страницы. Вопросительно смотрит на мамашу Стоун.

Мэри. Я прочту вот это, мама, если ты ничего не имеешь против.

Мамаша Стоун. Ради бога... я не возражаю. К этому Иову, хотя о нем и рассказывается в библии, я никогда не была особенно расположена. Уж слишком громкая у него слава, и мне это не по вкусу... Я не хочу злословить про человека, но он всегда выглядел для меня так, как если бы явился из Массачусетса... Пожалуйста, Мэри, ты можешь начинать чтение.

Пока Мэри собирается читать, на улице начинается дождь. Слышится лай Шепа. Джабез, закутавшись в одеяло, подходит к окну.

Джабез. К воротам подъехала какая-то подвода.

Мэри (быстро подходя к окну). Кто же это?

Джабез. Том Шарп и еще два парня... О господи, где же мои брюки?

Поспешно хватает брюки со стула, стоящего у печки. Женщины торопливо бегают из угла в угол, приводя в порядок кухню. Снаружи доносится еще более громкий лай Шепа.

Проливной дождь.

Во двор въезжает подвода. Два фермера, насквозь промокшие, вылезают из экипажа. Третий, сидящий на облучке, остается на месте.

Приехавшие бегут на крыльцо, стараясь скорее спрятаться от дождя. На них лает собака. Подойдя к входной двери, стучат. Один из них гладит собаку, успокаивает ее.

Дверь открывается.

Том Шарп. Добрый день, Мэри.

Мэри. Добрый день, Том, входи.

Кухня.

Медленно входит Том Шарп в сопровождении приятеля.

Мамаша Стоун. Там, у порога, есть половик для ног.

Том Шарп. Спасибо, мамаша! Здравствуй, Джабез!

Джабез. Здравствуй, Том!

Том старательно вытирает ноги. То же делает и его спутник.

Том Шарп (представляя фермера). Это Ван Брукс — из Массачусетса.

Услышав это имя, мамаша Стоун смотрит на приехавших еще более подозрительно.

Появляется третий фермер. Он сбрасывает грязь со своих ботинок, ударяя ногами одна о другую. Том Шарп представляет и этого гостя.

Том Шарп. Это Хигинс из Вермонта.

Мамаша Стоун. У порога лежит половик для ног.

Третий фермер. Благодарю, мамаша.

Когда Том называет их имена, фермеры неловко кланяются и, обращаясь к мамаше и к Мэри, бормочут невнятно: «Добрый день, мисс». Протягивают руки к огню, который Мэри помешивает кочергой.

Джабез. Идите ближе к огню... Присаживайтесь.

Все садятся. Ближе всех к ящику садится Ван Брукс. Увидя поросенка, спрашивает.

Ван Брукс. Что, поросенок покалечил себя?

Джабез. Да!

Женщины суетятся у шкафа, стоящего в углу напротив печки. Мужчины удобнее располагаются у огня. Джабез подбрасывает в печь несколько поленьев и снова мешает в огне кочергой. Поленья не загораются. Эйли Хигинс вынимает трубку, набивает ее табаком, собираясь закурить.

Мамаша Стоун. У нас в Нью-Хемпшире не курят по воскресеньям!

Эйли Хигинс. Извините, миссис... Я забыл. (Прячет трубку.)

Джабез (Эйли Хигинсу). Как прошел этот год в ваших краях?

Эйли Хигинс. У нас были хорошие виды на урожай кукурузы. Казалось, все будет хорошо, но в июне прошел сильный град. Градины были таких размеров, что после шторма куры садились на них, принимая градины за свои яйца... Иной раз в тупик встаешь перед тем, что провидение тебе может уготовить.

Ван Брукс. А у нас в августе снежный буран был!

Мэри. В августе?

Ван Брукс. Да... и был такой мороз, что человек, попавший в буран, промерз до костей.

Том Шарп. Это не мироед ли Лоан?

Джабез. Жаль, что это случилось не с Майзером Стивенсом.

Том Шарп. Ты тоже клиент старого Стивенса?

Джабез. Конечно!

Том Шарп. Да... долги, арест имущества — вот что заедает фермера.

Вытягивает свои худые ноги; отламывает щепку от полена, лежащего на печи, и делает из нее зубочистку.

Эйли Хигинс. Хозяин любой фабрички может объявить себя банкротом, а фермеру из беды так просто не выбраться.

Ван Брукс. Надо как-то изменить законы...

Том Шарп. Да!.. Нам нужно что-то вроде общества фермеров... Вот как сделали в Вермонте... И на общем собрании этого общества принять свои собственные законы.

Ван Брукс. Вот почему, сосед Стоун, мы трое и встретились сегодня... Мы ведь американские граждане и имеем право объединиться в какую-то организацию, по примеру городских жителей...

Том Шарп. Что ты на это скажешь?.. Тебе не кажется, что это было бы разумно?

Джабез (взявшись за подбородок). Конечно, разумно!.. Но я все же должен подумать еще об этом пару ночей.

Том Шарп. Правильно, Джабез! Мужчина должен обдумать дело со всех сторон... Мы заедем к тебе через недельку или что-нибудь вроде этого.

Поднимаются со своих мест.

Джабез. Я боюсь только, что там, в Вашингтоне, постараются похоронить эту идею.

Том Шарп. Почему? В конгрессе обсуждают законопроект, чтобы дать нам право объявлять себя несостоятельными... Даниэль Вебстер сейчас как раз и борется за это.

Джабез. Черный Даниэль?

Ван Брукс. Да... Самый большой человек в Соединенных Штатах... Сенатор из Массачусетса и, конечно, наш будущий президент.

Джабез. Он родился во Франклине, в тех краях, откуда и Мэри.

Покраснев от смущения, в разговор вмешивается Мэри.

Мэри. Он много раз давал советы моему отцу относительно урожая... и насчет политики тоже... и они всегда оказывались правильными.

Том Шарп. Я много слышал о его ферме в Маршфилде. Говорят, он встает там всегда в пять часов утра... Он не таков, как наши фермеры-джентльмены, и по-настоящему знает землю.

Эйли Хигинс. Рассказывали, будто на рыбалке, как только он приходит к реке, форель прыгает прямо ему в карманы — знает, что сопротивляться бесполезно!

Джабез. А еще говорят, что когда он произносит речь, на небе появляются звезды и полосы нашего национального флага.

Ночь. Рабочий кабинет Вебстера.

Даниэль Вебстер сидит за письменным столом. Он готовится к выступлению. Свет настольной лампы падает на