Боги Атлантиды. В поисках утраченных знаний - Колин Генри Уилсон

В отличие от Гете Бозе удалось убедить своих коллег в том, что он не мечтатель, а ученый. И все-таки он разделил судьбу Гете в том смысле, что современники не были готовы воспринять его идеи. В результате один из величайших ученых XX века был фактически забыт.

Разумно спросить: как можно продолжить работу Бозе? Мы найдем ответ в книге Нарби «Космический змей». Ученый должен пытаться развивать в себе «взгляд шамана» или по крайней мере считать, что этот взгляд имеет право на существование. Специалист по металлургии сэр Роберт Остен признался Бозе, что сам пришел к выводу об одушевленности металлов, однако ученые Королевского научного общества высмеяли его, едва он об этом заикнулся. Бозе посчастливилось обладать тем, чего не было у сэра Остена: культурой, уходившей корнями в шаманизм.

Любопытно, что к подобному мировоззрению пришел в последние годы жизни и Чарльз Хэпгуд. Он выразил его в огромном предисловии к своей последней книге «Voices of Spirit» («Голоса духов»).

Отправной точкой для него стали работы Чандры Бозе. Хэпгуд очень много читал и однажды наткнулся на книгу Бозе «Response in the Living and Non-Living» («Реакция живых и неживых организмов»), В особенности его потряс опыт Бозе, в ходе которого становилось ясно, что металл в радиоприемном устройстве может «устать» после долгих часов работы. Хэпгуда поразило также одно наблюдение Бозе: если радиоприемник не использовать несколько дней, он становится «вялым».

Бозе добавляет: «Устройство начинает лениться, когда его недостаточно часто приводят в состояние возбуждения». В рабочее состояние его может привести «сильный шок»[182]. Хэпгуд справедливо решил, что эти выводы поразительны. В конце концов, «усталость металла» — это привычное явление, его можно объяснить и чисто механистически, но «лень металла» — совсем другое дело.

Далее Хэпгуд рассказывает о знаменитых экспериментах Клайва Бакстера, специалиста по детекторам лжи, которому в середине 1960-х годов пришло в голову присоединить детектор лжи к листьям драконника, росшего у него в лаборатории. Бакстер желал знать, не окажется ди электрическое сопротивление растения меньшим в момент, когда оно впитывает воду. К его удивлению, оно оказалось большим, совсем как у человека в состоянии возбуждения.

Бакстер решил поднести к листу горящую спичку и с ужасом увидел, что еще до того, как он чиркнул спичкой о коробку, самописец дернулся и вывел на бумаге дугу. Растение явно читало мысли Бакстера. Когда он зажег спичку без намерения поджечь лист, растение никак не среагировало.

Бакстер обнаружил, что растение тревожилось, когда мимо пробегала собака, ужасалось, когда он кидал живых креветок в кипящую воду, и на несколько секунд «падало в обморок». Оно реагировало даже на засохшую кровь на порезанном пальце. Бакстер доказал, что растения обладают сознанием.

Хэпгуд переходит к экспериментам священника Франклина Лера, который работал вместе с парапсихологом Дж. Б. Райном в Университете Дьюка и доказал, что растения, на которые молится группа людей, растут лучше, чем растения, обделенные молитвой. Когда группа Лера начинала проклинать растения, они чахли и быстро умирали, что доказывает эффективность «черной магии».

Хэпгуд всегда был больше практиком, чем теоретиком, потому он решил повторить эти эксперименты в колледже Кина. Вместо молитвы его студенты должны были думать о растениях либо хорошо, либо плохо. Опять же растения, попавшие в «зону любви», росли лучше, нежели растения, о которых студенты не думали вообще. Хуже всего пришлось растениям, попавшим в «зону ненависти».

Студенты Хэпгуда проводили эксперименты поодиночке, что привело его к любопытному умозаключению. Одна очень красивая девушка жаловалась на то, что не в состоянии ускорить рост растений любовью, зато ей отлично удавалось убивать растения, о которых она думала плохо.

Узнав ее получше, Хэпгуд понял, что тут к чему. Эмоции этой девушки были заряжены отрицательно, и ненавидеть у нее получалось куда лучше, чем любить. «Она с легкостью обращала свои психические силы против несчастных семян, а полюбить их не могла. Потому у них не было и шанса выжить… У меня сложилось впечатление, что в стародавние времена из этой девушки вышла бы отличная ведьма»[183].

Хэпгуд обсуждал свои открытия с йельским биологом Гарольдом Сэкстоном Берром, который обнаружил, что живые существа создают вокруг себя слабое электрическое поле и что, если прикрепить к дереву чуткий вольтметр, можно не только зафиксировать это поле, но и заметить, как оно меняет характеристики в зависимости от времени года, солнечной активности и погодных условий.

Когда у женщин начинается менструация, их электрическое поле становится более напряженным; одна женщина, испытывавшая трудности с зачатием, использовала эти знания для того, чтобы забеременеть.

Берр заметил, что икринка лягушки воспроизводит силовые линии, которые затем развиваются в нервную систему головастика, и заключил, что эти «поля» на деле определяют форму живых клеток подобно тому, как посуда, в которой застывает желе, определяет форму желе. Берр назвал их «L-полями» (от «life fields», «поля жизни»).

При помощи своего чуткого вольтметра Берр мог также диагностировать рак на ранних стадиях, когда опухоль можно удалить прежде, чем она разрастется.

Хэпгуд указывает на то, что поля жизни Берра «обладают свойствами, которые мы можем интерпретировать как целеустремленность, разумность, дух»[184]. В качестве примера он мог бы рассказать о плоском черве рода Microstomum, описанном зоологом сэром Элистером Харди.

Упомянутый червь употребляет в пищу полип под названием «гидра» из-за его жалящих капсул. Эти «бомбы» созданы природой для того, чтобы поражать хищников, однако, попадая в пищеварительный тракт червя, они не взрываются. По мере того как гидра переваривается, «бомбы» складируются на внутренней поверхности желудка, откуда группа клеток транспортирует их на кожу червя, где капсулы устанавливаются словно пушки, нацеленные вовне.

Плоский червь поедает гидру исключительно для того, чтобы обзавестись боеприпасами; когда количество капсул на его коже оказывается достаточным, он перестает питаться гидрами, даже если испытывает чувство голода. Ясно, что этим червем движет бессознательная, но целеустремленная сила.

Эдвард Расселл, последователь Берра, сделал не менее важный вклад в науку. Он отметил, что гипнотизер Леонард Равиц может замерять при помощи вольтметра Берра глубину гипнотического транса человека. Отсюда можно заключить, что разум способен воздействовать на L-поля тела. Равиц наблюдал также случаи, когда L-поля психически больных людей начинали «волноваться» до того, как у этих людей проявлялись симптомы их заболеваний.