Генерал Кутепов. Гибель Старой гвардии - Андрей Петухов

Подпоручик барон В. Н. Сталь-фон-Голынтейн. Преображенец производства 1914 года из старших камер-пажей. Убит 9 (22).11.1914 в бою у деревни Хелм

Офицеры полка. Слева направо: Ю. И. Холодовский 1, Г. А. Мещеринов 3, А. Р. Кондратенко, Н. Н. Вансович 2, А. Л. Бенуа

Из вышесказанного следует, что тактическое звено – полк – нередко действовал по способностям, изолированно, находясь в неведении о планах соседних частей. А вышестоящие штабы, дивизионные, корпусные и армейские, не организовали взаимодействия и не проявляли должного оперативного мышления, что крайне важно в условиях маневренной войны, когда обстановка на фронте менялась стремительно. Даже самый выверенный стратегический план – лишь вариант из нескольких возможных путей развития ситуации. Он мало чего стоит без учета эволюции фронта. Надо признать, что не многие генералы императорской армии владели искусством оперативного управления крупными войсковыми соединениями. По этой причине войска часто несли неоправданные потери. В первую очередь редели самые боеспособные, преданные престолу гвардейские полки, которые с самого начала Великой войны направлялись на наиболее ответственные участки фронта. В итоге – довоенный состав императорской гвардии был в значительной степени истреблен летом и осенью 1914-го. В воспоминаниях Ю. В. Макарова есть свидетельство С. П. Дирина о моральном духе семеновцев, ходивших в ночную атаку 11 (24) октября: «…люди исполнили в эту ночь свой долг и беззаветно вышли из окопов на почти верную смерть. Такой доблестной, спаянной роты я уже более за всю войну не встречал. Не только был жив дух подготовки мирного времени, но и запасные, влитые в роту при мобилизации, за два месяца пребывания в ее рядах, успели слиться с ротой и впитать ее дух и дисциплину. Когда на следующий день подсчитали потери обоих рот, то убитыми и ранеными оказалось чуть ли не около 80 %. При такой пропорции сколько же могло остаться в ячейках и не пойти в бой? Разве что единицы… Исключительно темной ночью из ячеек, отстоявших друг от друга чуть не на десять шагов, о принуждении и речи быть не могло. Каждый был предоставлен своей совести. Каждый был волен выйти из ячейки или еще глубже в ней зарыться… А как умирали!.. Наутро офицеры, обходя поле боя, были поражены видом этих рядов солдат, лежавших головами вперед и чуть что не равнявшихся умирая… Значит, ни у кого не было попытки уйти назад. А ведь ночью это так просто и так легко!..»[433].

Слева направо: прапорщик Г. А. Мещеринов 3, подпоручик А. Л. Бенуа, поручик М. Н. Моллер 1

В окопах

Полковник Игнатьев с большим трудом убедил начальство отменить ночной бой. Без должной подготовки боевое столкновение в такой обстановке неизбежно привело бы к неоправданным жертвам. 11 (24) октября у преображенцев прошло в перестрелке и подготовке к активным боевым действиям.

12 (25) октября 9-я армия перешла в общее наступление. Первому гвардейскому корпусу приказано выйти на линию между деревнями Суха и Зволень.

После стремительной атаки преображенцы заняли деревню Сарнов и совместно с семеновцами овладели многоярусной укрепленной позицией у фольварка Градобице. В плен сдалась целая рота венгров при двух пулеметах. Семь разведчиков 16-й роты во главе с подпоручиком Вансовичем 2[434]захватили фольварк Зволя, пленив венгерский отряд из двух офицеров и сорока трех нижних чинов. К концу дня преображенцы заняли боевую линию между фольварками Тартак и Градобице.

Около 12 часов 13 (26) октября «…наступил незабываемый по красоте и подъему духа последний период Ивангородских боев. Все поле покрылось бегущими вперед, с винтовками наперевес, частями гвардии. Всюду раздавалось громовое русское ура. Противник, предпочитая сдачу в плен смерти, толпами выбегал из окопов и строился в колонны, выкидывая белые флаги»[435]. Не пожелавшие сдаться австрийцы бросали окопы и пытались укрыться в лесном массиве, прозванном «Чарным Лясом». Легкая гвардейская артиллерия метко посылала им вслед целый дождь шрапнелей, которые разрывались над самыми спинами бегущих. Во время лихой атаки поручик П. М. Миркович привел к штабу полка для пополнения поредевших батальонов две маршевые роты из Петрограда. Картина общего наступления гвардейских частей произвела неизгладимое впечатление на необстрелянных солдат.

«Около полудня, – пишет австро-венгерская история войны, – удар русской гвардейской пехоты прорвал фронт 33-й дивизии и вынудил отход всего корпуса»[436]. Атакуя отходящего противника, преображенцы заняли деревни Берздежа, Пенков и Чарныляс, где и заночевали. В том бою взвод преображенцев из двадцати трех солдат взял в плен сто восемьдесят австрийцев. За этот подвиг командир взвода старший унтер-офицер Таранов получил Георгиевский крест III степени из рук государя. Одновременно лейб-гвардии Семеновский полк с боем вышел на южную окраину деревни Хехлы. Его первый батальон ударом во фланг отступающего противника содействовал преображенцам. В тот день 9-я армия в нескольких местах прорвала фронт. Гвардия захватила важный узел обороны у Берздежи и лес у деревни Чарныляс.

1. Манифест Императора Николая II от 20 июля (2 августа) 1914 года об объявлении войны Германии. «Церковные ведомости», еженедельное издание при Святейшем Правительствующем Синоде. СПб. 26 июля (8 августа) 1914 г. № 30. С. 345–346.

Высочайшiй Манифестъ.

БОЖIЕЮ МИЛОСТIЮ,

МЫ, НИКОЛАЙ ВТОРЫЙ,

ИМПЕРАТОРЪ И САМОДЕРЖЕЦЪ ВСЕРОССIЙСКIЙ,

ЦАРЬ ПОЛЬСКIЙ, ВЕЛИКIЙ КНЯЗЬ ФИНЛЯНДСКIЙ,

и прочая, и прочая, и прочая.

Слѣдуя историческимъ своимъ завѣтамъ, Росciя, единая по вѣрѣ и крови съ славянскими народами, никогда не взирала на ихъ судьбу безучастно. Съ полнымъ единодушiемъ и особою силою пробудились братскiя чувства русскаго народа къ славянамъ въ послѣднiе дни, когда Австро-Венгрiя предъявила Сербiи завѣдомо Heпрieмлемыя для державнаго государства требованiя.