Надрез - Марк Раабе

– Я и сам не понимаю. Очевидно, это как-то связано с особняком на Кадеттенвеге, куда кто-то вломился. Это было той ночью, когда похитили Лиз. С этого все и началось.

– Что еще за особняк?

– Старая фахверковая вилла в Лихтерфельде. Особняк уже пару десятков лет стоял пустой, такой себе чертов дом с привидениями. И вдруг там включается сигнализация. Юрий не хотел, чтобы я туда ехал. Он послал Когана, моего коллегу. Тот обычно не ездит на вызовы. Но Коган плохо себя чувствовал, и я поехал вместо него.

– А кому эта вилла принадлежит?

– По-моему, ее звали Эштон, как-то так. Владелица женщина, Эштон – это фамилия, а как ее звали – я не помню.

Дэвид хмурится.

– Хм… Ни о чем мне не говорит.

– Ну да. В общем, судя по виду особняка, туда кто-то проник. Над камином я увидел встроенный сейф. Открытый. И там было пусто.

– Похоже, Сарков считает, что в сейфе лежала та пленка и ты ее украл.

Габриэль задумчиво кивает.

– По крайней мере, именно так он думал до вчерашнего вечера.

– Ты о чем?

– Когда я упомянул Вала и похищение Лиз, Юрий словно позабыл о той записи. Теперь это стало совершенно неважно для него. Ты видел выражение его лица?

– Да, он был шокирован, это уж точно. Вопрос только почему.

Габриэль кивает. Голова болит, будто у него череп треснул.

– Да. Что же его так напугало-то, а?

– Похищение? То, что Вал угрожает убить Лиз?

– Вряд ли, – хрипло отвечает Габриэль. – Юрий не из тех, кто сочувствует людям, особенно женщинам. Дело было в том, что я назвал его имя. Похоже, того типа действительно зовут Вал. Ну или это сокращение его имени. Или прозвище. И Юрий не хочет, чтобы я узнал, кто же это такой. Он скорее откусит себе язык, чем расскажет, кто такой Вал.

– Значит, нам нужно найти Саркова и уговорить его назвать настоящее имя Вала.

– Только уговорить его не так-то просто. – Невзирая на боль и усталость, Габриэль улыбается.

– Ты чего ухмыляешься?

– Ты только что сказал «нам».

– Серьезно?

Габриэль молча кивает.

– Не знаю, действительно ли я это имел в виду. На самом деле мне не очень-то хочется искать человека, который разгуливает с пистолетом в кармане.

Габриэль слабо улыбается. И вдруг мир начинает кружиться. «Я только чуточку отдохну», – думает он, опускаясь на пол у стены, в которой до сих пор торчит пуля Саркова.

А затем его тошнит на паркет.

Берлин, 27 сентября, 18: 21

Ругнувшись, Лиз нажимает на рычаг телефона-автомата. Уже включились уличные фонари, свет дня померк. Косой дождь проникает под пластмассовый навес полуоткрытой телефонной будки, бьет Лиз по ногам. Штанины уже отяжелели от влаги.

Лиз смотрит сквозь плексиглас на ядовито-желтый стеклянный фасад берлинского Центрального вокзала. Она прибыла в город пятнадцать минут назад.

«Габриэль, где же ты?»

Лиз набирает номер его мобильного – уже в третий раз. Опять включается автоответчик.

«Быть этого не может».

Потом она набирает номер своего городского телефона.

«Лиз Андерс», – доносится из трубки ее собственный голос, затем, после записи автоответчика, звучит знакомый гудок.

– Привет. Габриэль, ты там? Это я. Возьми трубку… Габриэль?

Ничего.

Она вообще не уверена, переключала ли автоответчик на громкую связь.

Лиз опять вешает трубку. Ругается.

Затем ей на ум приходит охранная фирма «Питон», где работает Габриэль.

Лиз звонит в справочную, узнает номер фирмы.

– Охранная служба «Питон», Коган у аппарата.

«Коган». Имя кажется ей знакомым. Габриэль что-то о нем говорил.

– Добрый вечер, это Лиз Андерс, я ищу Габриэля Науманна, он у вас?

– Хм… Добрый вечер. Простите, как вы сказали, вас зовут?

– Андерс. Лиз Андерс.

– Хм… Секундочку.

Лиз слышит громкое шуршание, точно Коган зажал микрофон. Ее сердце бьется чаще. Может быть, Габриэль неподалеку?

– Госпожа Андерс? Извините, господин Науманн тут, но сейчас он не может подойти к телефону. Вы не могли бы подъехать к нам?

«Он там». Волна радости накрывает Лиз с головой.

– Пожалуйста, позовите его к телефону. Мне нужно срочно с ним поговорить. Это очень важно.

– Понимаете, я… – В голосе слышатся сомнения. – Мне очень жаль, но ничего не получится. Может быть, вы скажете, где находитесь, и он сам к вам подъедет?

– Нет, не нужно, но, пожалуйста, мне необходимо немедленно с ним поговорить, это срочно!

– Он к вам приедет. Просто скажите мне, где вас найти, и мы подъедем.

«Мы? Почему мы?» – огорошенно думает Лиз.

– Послушайте, господин Коган… Вас ведь так зовут, верно? Почему он сам не может этого сказать? Или вы живете в средневековье и у вас нет беспроводного телефона?

Молчание в трубке.

– Господин Науманн на встрече с клиентом, мне нельзя его беспокоить.

– На встрече? – Лиз чувствует, что тут что-то неладно. – С клиентом?

– Да. Это очень важный клиент, понимаете, от этого разговора многое зависит. Поэтому мне нельзя его отвлекать. Просто скажите, где вы.

Трубка в руке Лиз трясется. Габриэль мало рассказывал ей о своей работе, но одно она знает наверняка: у него никогда не бывает деловых встреч с клиентами. Да, он ездит на вызовы, если, например, где-то начинается драка или срабатывает сигнализация, но все переговоры в компании «Питон», тем более с важными клиентами, – дело его шефа.

– Алло? Госпожа Андерс? Вы меня слышите?

– Да.

– Если хотите, мы за вами заедем.

Лиз закрывает глаза.

– Вы ведь даже не знаете, где он, верно?

Тишина.

Лиз нажимает на рычаг, ее сердце гулко стучит в груди, костяшки пальцев побелели, так сильно она вцепилась в черную пластмассу трубки. Мысли бешено скачут в голове. «У него неприятности, – потрясенно думает она. – Но почему? И почему этот Коган хочет, чтобы я приехала в “Питон”? Что тут происходит?»

Она вешает трубку и глубоко вздыхает.

«Сосредоточься. Нужно сохранять спокойствие. Кому еще ты можешь позвонить?»

У Габриэля нет никого, к кому он мог бы обратиться в критической ситуации. Нет друзей, только пара коллег. Коллег, с которыми он уже явно успел влипнуть в какие-то неприятности.