Дом - Бентли Литтл

– Ты хочешь, чтобы я помог тебе подняться по лестнице?

– Нет, – ответила бабушка. – Я хочу, чтобы ты приготовил мне ванную. Сегодня я буду купаться в крови. Наполни ванну козлиной кровью. Пусть будет теплая, но не горячая.

Оторопело кивнув, Сторми проводил взглядом, как старуха с трудом поднимается по лестнице. Издалека донеслись стоны матери, громкий крик отца:

– Биллингхэм!

Сторми неподвижно стоял в прихожей. Чего он добился? Ровным счетом ничего. Он из кожи вон лез, пошел наперекор своим родителям, выложился весь – но они так и не сдвинулись с места, словно пустили корни, фаталистически смирившись с текущим положением дел. Все осталось без каких-либо изменений.

Сторми вздохнул. Право, лучше не возвращаться домой.

И все же ему стало лучше от того, что он поговорил с родителями, высказал им все; что, по крайней мере, попытался остановить их отчуждение от Биллингхэма и Дома, повлиять на растущую зависимость от Дониэллы.

Если бы он мог начать все сначала, ни за что не убежал бы из дома. Остался бы в Доме с родителями и постарался бы как-нибудь на них повлиять.

Не видя бабушку на лестнице, не слыша стук ее палочки, Сторми поднялся наверх, чтобы убедиться в том, что с нею все в порядке. В коридорах второго и третьего этажей ее не было, и он постучал в дверь ее спальни.

– Бабушка!

Ответа не последовало.

Сторми попробовал открыть дверь, но она оказалась заперта.

Он постучал в дверь ванной, но ответа снова не было, и тогда он прижал ухо к двери, прислушиваясь.

Ничего.

Может быть, бабушка где-то в другом месте? Сторми направился было обратно к лестнице, но тут краем глаза заметил открытую дверь в свою спальню. Была ли она открыта раньше? Кажется, нет.

– Эй, есть тут кто? – осторожно поинтересовался Сторми.

Он просунул голову в комнату и тотчас же ощутил изменение атмосферного давления, какое-то внутреннее облегчение. На полу был разбросан мусор, у противоположной стены валялся разбитый телевизор.

Сторми понял, что вернулся назад.

Нортон тотчас же почувствовал произошедшую перемену.

Как только тряска прекратилась, он отпустил перила, поднялся на ноги и огляделся по сторонам. Тот тесный замкнутый Дом, в котором он провел несколько последних дней, тот Дом, который он делил с Лори, Дэниелом, Сторми и Марком, – исчез. Теперь это был его старый Дом, тот безумный, непредсказуемый Дом, в котором он вырос, и внезапная электрическая тишина, спертый плотный воздух, неуловимые потоки, подобно сточным водам текущие под поверхностью реальности, дали понять, что он вернулся к себе домой.

Просто чтобы убедиться наверняка, Нортон прошел по коридору к комнате, которую занимал Сторми. Дверь была распахнута настежь, однако внутри не оказалось ни Сторми, ни кого бы то ни было еще. Это была та самая комната, какой она была в его детстве: комната, где занималась шитьем его мать.

С буквально ощутимым на слух щелчком стена тишины рухнула, и из глубины коридора послышались какие-то звуки, какой-то шум. Приглушенный разговор. Смех.

Звуки доносились из библиотеки, и Нортон осторожно, бесшумно двинулся туда. Тусклый свет не мог полностью рассеять темноту, и хотя тени давали укрытие, они также усугубляли гнетущую, жуткую атмосферу. Нортон вытер мокрые от пота ладони о брюки, стараясь дышать не слишком громко. Пройдя мимо комнаты Даррена, мимо ванной, он приблизился к библиотеке.

Остановившись перед самой дверью, Нортон высунул голову за дверной косяк.

И увидел всю свою семью.

С гулко колотящимся сердцем он отпрянул назад. Внезапно ему стало трудно дышать; он словно получил удар в солнечное сплетение, и теперь, сколько ни старался, не мог втянуть в легкие достаточно воздуха. На самом деле Нортон не удивился, увидев своих родных. Больше того, именно это он и ожидал. Но почему-то в реальности сама встреча обладала таким эмоциональным воздействием, предвидеть которое не помогли ни воображение, ни моральная подготовка.

Родные играли в «Монополию», рассевшись вокруг стола посреди комнаты, и выглядели они так, как выглядели, когда Нортону было лет двенадцать или около того. Обе сестры были в ситцевых платьицах, сшитых матерью, которые они носили, постоянно наставляя подол и рукава, все свое детство. Белла, старшая, изображала равнодушие к игре, словно подобные семейные развлечения были детскими, ниже ее достоинства, но вторая сестра, Эстель, и брат Даррен громко смеялись и шутили, очевидно, подогретые духом соперничества. Родители, которым было еще по сорок с небольшим, сидели друг напротив друга, разделяя сестер, и весело улыбались.

Это был обычный семейный вечер после напряженного трудового дня, но только сейчас что-то было не так, что-то отсутствовало, и Нортон не сразу сообразил, в чем дело.

В библиотеке не было книг.

Ни одной книги.

Почему он сразу не заметил нечто столь очевидное? Все книжные шкафы высотой от пола до потолка были пусты. Темное дерево стен за пустыми полками придавало помещению ту же строгость, которой оно обладало с книгами, однако теперь создавалось впечатление, будто семья играет в «Монополию» в пустом, заброшенном доме, и это производило странное, жутковатое впечатление.

Нортону захотелось узнать, что произошло с книгами? Куда они подевались? Внизу, в отцовском кабинете, все книги стояли на своих местах.

Но ведь это было в том, другом Доме.

Нортон был сбит с толку. Неужели он сейчас находится в Потустороннем Мире? Неужели Дом дал ему возможность навестить призраков, духов, души убитых родственников? Или же, учитывая своеобразную концепцию времени, господствующую в Доме, все временны́е периоды по-прежнему продолжали существовать? И Дом по своей прихоти швырял его из одного временного отрезка в другой?

Так или иначе, в настоящий момент Нортон не может встретиться со своими родными, не может с ними общаться. Он сделает это позже, когда почувствует себя более сильным, однако сейчас ему нужно побыть одному, подумать, разобраться во всем.

Нортон постоянно стремился донести до своих учеников, что прошлое воздействует на настоящее, и отголоски событий, подобно кругам от брошенного в воду камня, распространяются в будущее. Быть может, именно это и лежало в корне того, что происходит с ним самим сейчас. Быть может, Дом дал ему возможность выявить источник этих волн, возродив Кэрол и изменив жизни Дэниела, Сторми, Лори и Марка.

Быть может, это даст ему возможность изменить положение дел.

Эта мысль вызвала у Нортона восторженное возбуждение и в то же время привела его в ужас, однако чувства эти были мелкими и сугубо личными. Если сказанное Биллингсоном-Биллингсом правда, если Дом – точнее, Дома – действительно поддерживают заслон, ограждающий физический материальный мир от вторжения Потустороннего Мира, то это сравнимо с тем… нет, превосходит возможность, если бы она ему представилась, вернуться назад во времени и убить Гитлера до того, как нацисты пришли к власти.