Человек-невидимка в стразах - Дарья Донцова

– Нет, – засмеялся Шумаков. – Просто настал моментвытаскивания кролика из шляпы. Бьют барабаны, гремят литавры… Бумс! АлександраВасюкова и ее мать погибли при взрыве дома. Римма Марковна и Петр Михайловичникогда не имели детей, Мира тоже не обзавелась потомством. Но спустя некотороевремя после похорон Ирмы и Саши Римма Марковна и Петр Михайлович перебираются вдругую квартиру, а также меняют место работы. Немного странный поступок длялюдей, которые вполне успешно трудились и хорошо зарабатывали, не находишь?

– Насколько я поняла, после участия в ликвидации аварии наЧернобыльской АЭС все сестры занялись другой деятельностью, – не согласилась я,– например, Мира ушла в школу.

– Точно, – подтвердил Юрий. – Это было связано с ухудшениемздоровья. И Римма с Ирмой тоже перестали заниматься химией. Очевидно, врачи импосоветовали держаться подальше от реактивов. Римма пошла работать в сберкассу,выучилась на кассира.

– Могла бы, как и Мира, заняться преподаванием, – бормотнулая.

– Верно, – подхватил Шумаков. – Так вот, потом они с мужемперебираются в новое жилище. Имели три комнаты – получили три комнаты, никакогоулучшения бытовых условий не произошло. Римма легко нашла работу близко отнового дома, а вот Петру Михайловичу приходилось катить на службу через весьгород. Раньше ему до офиса было рукой подать, он доходил пешком за пять минут,а после переезда тратил полтора часа в один конец: автобус – метро – маршрутка.

– Немного странно, – протянула я.

– Самое загадочное впереди, – возвестил Юра. – Уезжало изстарой квартиры двое Васюковых: Римма и Петр, а в новой прописалось трое,прежние двое и… Артем.

– Откуда он взялся? – растерялась я. – Мальчика усыновили?

– Сначала произошедшее показалось мне загадкой века, –промурлыкал Юра, – я не мог найти никаких следов ребенка, ни одного документа.Но потом обнаружилась едва заметная ниточка. Смотри. В сентябре погибают СашаВасюкова и Ирма. В октябре Римма и Петр спешно совершают жилищный обмен,обстоятельно делают ремонт и только в январе следующего года начинаютраспаковывать вещи. Прежнее гнездо продано, на новое перебрались не сразу,вероятно, Васюковы временно обитали на съемной площади.

– Многие так поступают, ничего особенного в этом нет, –сказала я, вспомнив свои сегодняшние обстоятельства.

– Конечно, – не стал спорить Юра. – Но, закончив наконец-топереоборудование дома, Васюковы переехали в него втроем. К паре прибавилсяАртем. В документах мальчика четко указано: Артем Петрович Васюков, мать –Римма Марковна, отец – Петр Михайлович. Ловко? Может, они пошли на лишнийрасход, платили за съем жилья и очень долго отделывали комнаты, чтобы явитьсяна новое место уже с мальчиком?

– Мда… – крякнула я, – Копперфильд отдыхает. Где супругинашли ребенка?

– В НИИ психической коррекции, – ответил Юра. – Если тебе наруки выдали документ, то, идя по бумажному следу, всегда можно доползти доистока. В январе Артема выписали из клиники этого института уже в качестверодного сына Васюковых. Но наиболее интригующий момент состоит в том, чтомальчик туда не поступал. Его не привозили по «Скорой» и не помещали на лечениев плановом порядке. Никаких упоминаний об Артеме в институтских бумагах нет! Онне оформлялся в приемном отделении, не ел в столовой, не делал лечебныепроцедуры, не сдавал анализы, не получал медкарты. Мальчик-фантом. У менясложилось впечатление, что аист принес Артема в клюве третьеклассником, сбросилего в холл НИИ психической коррекции, а Римма Павловна схватила «младенца» вобъятия и утащила с собой.

– Маловероятно, – усомнилась я, – птичке никак не поднятьтакого тяжелого мальчика.

– Вот-вот, – хмыкнул Шумаков, – копать надо в НИИ, тамсобака зарыта.

В кабинет к Евдокии Матвеевне я попала без всяких проблем,просто сказала девушке на рецепшен:

– Мне посоветовали обратиться за помощью к докторуКонстантиновской.

Медсестра спокойно ответила:

– Понедельник, вторник и четверг с восьми до полудня ЕвдокияМатвеевна ведет бесплатный прием. Вам нужно иметь направление от районноговрача и записаться. Сейчас заполнился июнь, в июле доктор в отпуске. Вы можетепопасть на консультацию в первых числах августа.

Я покосилась в окно, за которым зеленел май.

– Навряд ли Константиновская трудится всего три дня внеделю.

– Конечно, нет, – улыбнулась девушка, – в среду она работаетс платными пациентами.

– Сегодня как раз среда, – вкрадчиво сказала я. – Несогласится ли Евдокия Матвеевна за дополнительный гонорар побеседовать со мнойпосле окончания приема? Очень прошу вашего содействия, я готова на любыематериальные затраты.

Регистратор мило улыбнулась.

– Плата за прием фиксирована, вам выдадут квитанцию. И нетникакой необходимости просить доктора задержаться. Ступайте в пятнадцатыйкабинет, Евдокия Матвеевна свободна.

Я не поверила своим ушам.

– Хотите сказать, что врач, к которому родители записываютсязаранее за несколько месяцев, скучает сейчас без пациентов?

Девушка кивнула:

– Ну да. Сама удивляюсь. Прибегают сюда мамаши, плачут,требуют своих детей срочно к Константиновской направить. Я им объясняю продолгое ожидание и предлагаю посетить специалиста на коммерческих основаниях. Вответ у всех одна реакция: «Деньги платить? Ну уж нет, лучше погодить». Ясначала пыталась женщин уговорить, объясняла: прием стоит умеренно, почему жеэтим не воспользоваться? А потом перестала, редко кто соглашается платить. Вотсегодня у нас пусто, а заглянете завтра, ахнете, в коридорах не протолкнутьсябудет.

К моему удивлению, на Евдокии Матвеевне был не белый халат,а платье с цветочным рисунком. Да и кабинет ее скорей походил на спальню, вкоторой мирно уживаются разновозрастные дети, чем на приемную врача. Никакихстеклянных шкафов с инструментами, медицинских справочников и кушеток,застеленных клеенкой.

Одну стену занимали полки с книгами: сказки, раскраски,комиксы, детективы для школьников, у второй стояли стеллажи с игрушками. Ещездесь были диван, парочка кресел и два стола. На одном, маленьком, лежалакоробка с пластилином и доска, за другим, письменным, сидела Константиновская.

– Вам придется меня выслушать, – запальчиво заявила я спорога.