Если завтра в поход... - Владимир Невежин

Кроме того, 26 мая 1941 г. начальник Главного Управления политической пропаганды Красной Армии направил А.А. Жданову, А.С. Щербакову и Г.Ф. Александрову текст доклада «Современное международное положение и внешняя политика СССР». Текст был подготовлен лекторской группой ГУППКА. А.И. Запорожец просил разрешить организовать на основе этого материала «лекции и доклады для личного состава Красной Армии в закрытых аудиториях».[621]

Еще 25 апреля 1941 г. Оргбюро ЦК ВКП(б) постановило создать комиссию по переработке инструкций армейским и флотским партийным организациям.[622]Задача воплощения в жизнь данного постановления была возложена главным образом на ГУППКА.[623]28 мая 1941 г. А.И. Запорожец направил А.С. Щербакову справку «Об изменениях, внесенных в проект новой инструкции Организациям ВКП(б) в Красной Армии в сравнении с инструкцией, утвержденной ЦК ВКП(б) в марте 1934 г.». В документе прежде всего подчеркивалось, что старая инструкция была составлена на основании Устава партии, принятого на XVII съезде, и учитывала особенности партийной работы в мирное время и, наоборот, совершенно не затрагивала специфику военного времени. Далее Запорожец сообщал, что на утверждение Оргбюро будет представлен новый проект «Инструкции организациям ВКП(б) в Красной Армии». В нем подняты вопросы организационно-партийной работы, исходя из принятого на XVIII съезде партийного Устава. Кроме того, новая инструкция регулировала специфику проведения этой работы как в мирное, так и в военное время. В ней учитывались изменения, произошедшие «в жизни Красной Армии» с 1934 г.: а) проведение в жизнь единоначалия; б) опыт советско-финляндской войны. К этому времени Военное издательство Наркомата обороны представило уже вторую верстку брошюры с текстом переработанной «Инструкции организациям ВКП(б) в Красной Армии».[624]

Варианты этих документов были предварительно переработаны комиссией Оргбюро. В тексте уже второй верстки «Инструкции организациям ВКП(б) в Красной Армии», имевшей выходные данные Воениздата Наркомата обороны и дату – 1941 г., в частности, подчеркивалось: «Партийные организации Красной Армии воспитывают весь личный состав… в духе беспредельной преданности Родине, в духе непримиримой ненависти к врагам Советского Союза, в духе постоянной готовности к ведению наступательной войны с целью полного уничтожения противника и достижения полной победы». Аналогичная формулировка встречалась и в проекте «Инструкции организациям ВКП(б) в Военно-Морском Флоте», который вышел из печати 22 мая 1941 г.

Рассмотрев представленные варианты обеих инструкций, Оргбюро 3 июня 1941 г. постановило поручить комиссии, созданной для их составления, внести поправки, сделанные на заседании, и вновь вынести на обсуждение.[625]

Не остались без дела и структурные подразделения ГУППКА. В первой половине мая 1941 г. начальника 7-го отдела М.И. Бурцева вызвали к наркому обороны, где были заслушаны доклады сотрудников отдела о сопредельных странах и армиях. Особое беспокойство Бурцева вызывала информация старших инструкторов по Германии и ее союзникам в Европе, поскольку они не располагали достаточно подробными данными о морально-политическом состоянии вермахта. А.И.Запорожец, ссылаясь на решение расширенного заседания Главного военного совета от 14 мая 1941 г., пояснил М.И. Бурцеву, что ЦК ВКП(б) требует усилить работу по воспитанию личного состава в духе высокой боевой готовности. Начальник ГУППКА в этой связи сформулировал перед руководством 7-го отдела конкретную задачу – «в предельно короткий срок подготовить доклад о Германии и вермахте». А.И. Запорожец торопил М.И. Бурцева, который признавал впоследствии, что времени на получение достоверных данных по теме доклада либо для опровержения спорных положений уже не оставалось.[626]

Вся информация о политико-моральном состоянии вермахта была подготовлена призванным на военную службу в 7-й отдел ГУППКА Н.Н. Берниковым, в прошлом – аспирантом Ленинградского государственного университета. Он не имел возможности для глубоких обобщений, поскольку опирался на полученное еще в 1940 г. донесение разведуправления Прибалтийского особого военного округа. Донесение это, в свою очередь, базировалось на опросах литовских беженцев из занятого немцами в 1939 г. г. Мемеля (Клайпеды).

К концу мая 1941 г. обзор политико-морального состояния немецкой армии был представлен начальнику 7-го отдела ГУППКА. Текст доклада составил 140 рукописных страниц).[627]

В большинстве из вышеперечисленных материалов с той или иной степенью откровенности формулировался призыв Сталина о необходимости перестройки пропаганды в наступательном духе. Так, в проекте раздела общей директивы ЦК ВКП(б), подготовленном под руководством А.И.Запорожца и получившем название «Задачи политической пропаганды в Красной Армии», подчеркивалась необходимость разъяснения личному составу РККА, что СССР, «защищая свои государственные интересы, опираясь на свою возросшую политическую, экономическую и военную мощь, ведет наступательную внешнюю политику». Поэтому следовало воспитывать красноармейцев и командиров «в воинственном и наступательном духе, в духе неизбежности столкновения Советского Союза с капиталистическим миром…».[628]Аналогичным образом, в тексте доклада лекторской группы ГУППКА «Современное международное положение и внешняя политика СССР» констатировалось: «Особенное внимание нужно уделить воспитанию наступательного духа у бойцов».[629]

В проектах директив ГУППКА «О политических занятиях с красноармейцами и младшими командирами на летний период 1941 года» и «О марксистско-ленинской учебе начальствующего состава Красной Армии» (вторая половина мая 1941 г.) давались разъяснения по поводу того, какая связь существует между понятиями «справедливая» и «наступательная» война. В первом из вышеназванных проектов избраны чересчур тяжеловесные формулировки: «О войнах справедливых и несправедливых иногда дается такое толкование: если страна первая напала на другую и ведет наступательную войну, то эта война считается несправедливой, и наоборот, если страна подверглась нападению и только обороняется, то такая война якобы должна считаться справедливой. Из этого делается вывод, что якобы Красная Армия будет вести только оборонительную войну, забывая ту истину, что всякая война, которую будет вести Советский Союз, будет войной справедливой».[630]Критиковался «имеющийся у некоторых командиров взгляд на всякую наступательную войну, как на войну несправедливую», что, как подчеркивалось в документе, вело к отрицанию самой «возможности инициативы военных действий со стороны Красной Армии в государственных интересах Советского Союза».