Мила Рудик и кристалл Фобоса - Алека Вольских

Сорвавшись с места, она помчалась к двери.

— Стой, маленькая дрянь! — яростно зарычал ей вслед Некропулос.

Но она не слушала его. Открыв дверь, она вылетела на улицу. Было еще не совсем темно — десятая часть солнечного круга все еще держалась над горизонтом, окрашивая его в багряный цвет. Но небо над головой уже было темно-синим. Услышав за своей спиной топот и ругань, Мила в панике огляделась вокруг — от сторожки вели только две тропы. Выбрав одну наугад, Мила со всех ног побежала вперед.

Она мчалась так быстро, как только могла; бешеное дыхание разрывало ей горло. Оглянувшись, она увидела, что Некропулос догоняет ее. Ни возраст, ни отрубленная кисть руки не мешали ему быстро бежать. Мила вдруг сообразила, что надолго ее не хватит — на тропе он быстро догонит ее. Не долго думая, она резко остановилась и, повернувшись, побежала к могилам.

— Ты не уйдешь от меня! — в бешенстве крикнул Некропулос.

Мила бежала между могил, огибая памятники. Почувствовав боль в боку, она остановилась на секунду за мраморной статуей волшебника, держащего в руке факел, и тут же ей на голову посыпалась мраморная крошка — Некропулос стрельнул в нее каким-то заклинанием. Забыв о боли в боку, Мила бросилась бежать дальше.

Могилы так тесно жались друг к другу, что Мила то и дело натыкалась коленями на углы металлических ограждений, а иногда по лицу ее хлестали ветви растущих у могил деревьев.

Внезапно она выбежала на почти открытое пространство: могил здесь было очень мало и они находились на довольно большом расстоянии друг от друга; еще меньше было деревьев, за которыми до этого ей удавалось укрываться от заклятий, посылаемых Некропулосом. Выбора у Милы не было, поэтому она побежала вперед, надеясь, что успеет миновать открытое место, до того как настигнет ее преследователь.

Но на середине пути она все же услышала голос некроманта:

— Попалась!

Молниеносно среагировав, Мила прыгнула за ближайшее надгробие. Это снова оказался мрамор, и на нее снова посыпалась мраморная крошка. Но теперь Мила не побежала дальше — ей некуда было бежать. Если она сделает хоть шаг из-за своего укрытия, Некропулос тут же схватит ее. Но, с другой стороны, если она будет прятаться тут дальше — это всего лишь отсрочит ее гибель. А она не сомневалась — он убьет ее сразу. У мага слишком много способов лишить человека жизни. Он может просто исполнить заветную мечту Лютова — отсечь ей голову простым заклинанием «Резекцио».

Мила стояла тихо и прислушивалась, пытаясь уловить звук приближающихся шагов — в вечерней тишине Некропулос не мог подкрасться к ней совсем бесшумно. Однако шагов она не слышала.

Зная, что очень сильно рискует, Мила все же осторожно выглянула из-за мраморного памятника. И сразу увидела Некропулоса: он стоял шагах в двадцати от нее и почему-то пятился назад, совсем не глядя туда, где пряталась Мила. Его взгляд перемещался из стороны в сторону, и это показалось Миле странным. Пытаясь держать его в поле зрения, она медленно повернула голову…

И тут она поняла, почему Некропулос перестал ее преследовать…

* * *

Они выходили по одному из-за темных могильных памятников. Их глаза горели красным пламенем, а из оскаленных пастей с огромными ярко-белыми на фоне ночи клыками капала слюна. На шеях у них были металлические ошейники, а по кладбищенской земле за ними волочились тяжелые цепи. Они были черными, но их очертания не терялись на фоне ночи, потому что тела, покрытые блестящей, глянцевой шерстью, были чернее, чем сама ночь.

— Псы Гекаты, — сипло прошептала Мила, не узнавая собственного голоса.

Она невольно попятилась, но, отступив всего на несколько шагов от появляющихся из могильных теней чудовищных псов, вдруг поняла, что они даже не смотрят в ее сторону, словно она для них не существует. Кошмарные, какие-то потусторонние создания сходились к тропе, где всего на расстоянии трех-четырех метров от них замер с выражением панического ужаса на лице Мантик Некропулос. Несколько пар налитых кровью глаз неотрывно следило за ним: навевая ужас, гипнотизируя, подчиняя старого некроманта тому первобытному и дикому страху, которому нет названия. Некропулос даже не пытался бежать, хоть и отступал маленькими, неуверенными шажками назад. Но отступал лишь потому, что так ему велел его страх, а не потому, что надеялся спастись. Он понял…

Псы Гекаты пришли за ним. И он боялся их. Боялся так сильно, что, казалось, забыл и о Миле, и о кристалле Фобоса.

Мила вдруг поняла, что самой ей совсем не страшно. Она вспомнила, что псы Гекаты никогда не нападают на людей первыми. Вспомнила, что эти существа равнодушны к людям. Что охотятся они только на нежить. Но ведь Мантик Некропулос был человеком!

— Пошли прочь! — прошипел старик, почти не размыкая рта. — Прочь, твари!

Но псы, настолько жуткие, что, казалось, они пришли сюда из самой преисподней, лишь ответили рычанием, продолжая приближаться к старому некроманту.

Миле показалось, что они уже готовы броситься на него. Наверное, Некропулос подумал то же самое, потому что он вдруг истошно завопил, его тело выгнулось, словно что-то с силой ударило его в спину. И в тот же миг из кладбищенской темноты за спиной некроманта раздался ровный, холодный как лед голос:

— Салюбер сомнус! Сопор пилорос!

Некропулос пошатнулся, обмяк и без единого звука повалился наземь.

Мила широко распахнутыми глазами смотрела на неподвижное, словно мертвое, тело некроманта и собравшихся сворой в шаге от него псов Гекаты, которые больше не рычали, а только стояли и смотрели на бесформенную черную массу, позади которой из темноты вдруг проступили очертания человеческой фигуры.

Незнакомец переступил через груду черного одеяния, под которым с трудом угадывалось человеческое существо. Не обращая внимания на псов Гекаты, прошел сквозь них, словно они были бестелесными призраками. Впрочем, они и в самом деле прямо на глазах Милы становились прозрачными и таяли, растворяясь в воздухе, пока не исчезли совсем.

Мила подняла глаза на приближающегося к ней человека. Не удивительно, что она сразу не услышала акцента в его голосе — ведь заклинания он произнес не на русском.

— Как вы здесь оказались, профессор? — изумленно спросила она у возникшего непонятно откуда учителя монстроведения.

— Меня привел сюда твой щенок, — ответил Буффонади.

— Шалопай?!! — пораженно воскликнула Мила, озираясь вокруг себя, и тут же что-то уткнулось ей в ногу.

— Шалопай! — радостно улыбнулась Мила, наклоняясь к щенку, который в этот момент, вывалив синий язык из пасти, с обожанием смотрел на нее яркими янтарными газами и елозил драконьим хвостом по земле. Как же она могла забыть слова Ориона, что драконовые псы имеют волшебное чутье, благодаря которому могут найти своего хозяина где бы он ни был?! — Ты молодец, Шалопай.

Она почесала щенка за ухом, и тот тявкнул от удовольствия.